Цивилизация
«Вожди» не спят спокойно. На Франко покушались, минимум, четырежды. Безуспешно. Но жил он в вечном страхе. Хоть и умер в своей постели. В прощальной речи простил врагов и просил простить его. Но народ не оценил.
Опросы показали: решение властей удалить останки Франко из национального мемориала одобряет больше половины испанцев. Фаны «каудильо» против. Тянут руки в фашистском салюте. Напрасно. Общество довольно. Выносят? И ладно. И не в собор в центре Мадрида, а на окраину – к могиле жены? Хорошо.
Авторитарии всех стран волнуются куда сильнее: от крайне-правых в США до свидетелей «родного Ильича», «святого Сталина» и «Советской Родины чудесной». Одни сравнивают вынос каудильо со сносом статуй генералов Юга. Вторые пишут: «К демократии нужно быть готовым. Диктатура перевоспитывает население». Боятся, что до Ленина дойдет. В итоге праваки с леваками хором ругают испанцев.
Странно? Нет. Их объединяет ненависть к либеральной демократии, свободе выбора и разнообразию. Вот они и оправдывают любого их врага.
Каждый новый шаг прочь от несвободы рушит их картину мира. Надежду, что демократия – это временно. А впереди – долгое тоталитарное государство. Или, хотя бы, просто диктатура.
Пытаясь объяснить, почему диктаторы должны лежать в мавзолеях и саркофагах, а их статуи – стоять на площадях, они вспоминают стихи Твардовского: «Дело в том, что сам собою камень / не бывает ни добром, ни злом».
Не бывает. Сам собою. А по воле людей – легко: служит хоть добру, хоть злу. Ведь названия улиц, городов, аэропортов и станций метро; мозаики, росписи и статуи – это не столько «память или история», сколько носители смыслов. Умело размещенные, они образуют систему знаков. А она вместе с телевидением и иными средствами коммуникации влияет на психику людей, формирует условные рефлексы – то есть непроизвольные реакции на внешние сигналы – помогает формировать их взгляды и управлять поведением. Не зря Ленин создал план монументальной пропаганды. А коммунисты 70 лет претворяли его в жизнь.
Как-то в 1918 году Ильич вспомнил фрески в «Городе солнца» Томмазо Кампанеллы. И сказал наркому Луначарскому – главному по упаковке масс средствами культуры: «Они возбуждают гражданское чувство. Мне кажется, это могло бы быть нами усвоено и осуществлено. Я назвал бы то, о чем я думаю, монументальной пропагандой».
План назвали «ленинским» и стали писать на стенах и местах для афиш советские девизы и ставить статуи «великих революционеров в чрезвычайно широком масштабе». Совнарком издал декрет «О снятии памятников в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической Революции». При этом комиссары и не думают, что покушаются на культуру. Они лишь заменяют носители смыслов чуждой империи носителями смыслов своей диктатуры.
Еще инструмент – ритуал. Шоу в честь «красных праздников», клятвы, славословья «героям борьбы». Их копируют фашисты и нацисты. Факелы, знамена, барабаны. Поют, маршируя, колонны. То же и на похоронах. Торжественно прощаются с Лениным. Кладут в мавзолей. Сталина тоже. Правда потом выносят. А Ильич лежит.
Лежал и Франко. Но теперь все. Его вынос мог повторить изъятие Ленина. Но в России общество разделилось; в 2018 году «Левада-центр» установил: за вынос мумии главы диктатуры пролетариата – 41% россиян. Против – столько же. А за удаление Франко из Долины павших – большинство. Так что власти, отчасти наследующее Второй Республике 1931-1939 годов, согласились это сделать. А российские наследующие невесть кому тело Ленина тревожить на готовы. Как и статуи. Вот франкистскую управляющую знаковую систему и разбирают. А ленинская на месте.
Меж тем, это Ленин со товарищи, свергнув в октябре 1917 временное правительство и вскоре разогнав Учредительное собрание, спровоцировали кровавую междоусобицу в России. А генералы Франсиско Франко, Эмилио Мола и Хосе Санхурхо учинили братоубийство в Испании, подняв в 1936 году мятеж против республики.
Ее в 1931 году основало Учредительное собрание. А в 1936 году на честных выборах победил Народный фронт. Но из 473 депутатов парламента коммунистов было всего 17. А в правительство они не вошли. Кабинет реформаторов Мануэля Асаньи напоминал кабинет Александра Керенского, когда в 1917 году Россия была самой свободной страной мира.
То есть генералы устроили путч не против «красных террористов», а против законной и умеренной власти. Сумевшей, однако, подавить его в столице и крупных городах. Увы – не полностью.
«Увы» потому, что мятеж вызвал восстание масс (о нем в 1930 году писал испанский мыслитель Хосе Ортега-и-Гассет), их радикализацию и гражданскую войну.
Она отодвинула умеренных политиков на второй план. А на первый вывела социалистов, коммунистов, левые партии вроде ПОУМ, а также профсоюзы и анархистов. Франко поддержали Гитлер и Муссолини. Их противников – Сталин. Вместе оружием из СССР и Германии в Испанию прибыли мастера репрессий. Хотя там справлялись и без них.
Франкисты казнили 150 000 человек. Республиканцы – 50 000. В том числе своих. В тайной тюрьме чекисты замучили Андреаса Нина – лидера ПОУМ и врага Сталина. Они преследовали анархистов и свободные профсоюзы. Война и раскол ослабили республику. 1 апреля 1939 года она пала. Франко начал террор против пленных и несогласных. До 1944 года были казнены и погибли в лагерях около 132 000 человек.
Франко не вступил во Вторую мировую войну (послав воевать с СССР 40 000 человек). И избежал судьбы своих друзей Муссолини и Гитлера.
Он утвердил в Испании диктатуру и ее знаковую систему – собственные статуи, а также улицы, парки и площади своего имени.
В 1973 году болезнь Паркинсона заставил каудильо передать власть адмиралу Луису Карреро Бланко. Того взорвали. Режим зашатался. В 1975 году Франко умер. Его сторонники проиграли первые за 41 год выборы. Начался переход к демократии. Но статуи диктатора стояли до 2007 года, когда согласно «Закону о памяти» с одобрения большинства испанцев начали их снос. Последнюю сняли в 2009-м. Пришла пора выноса тела генералиссимуса – виновника гражданской войны, главы репрессивного режима и его главного символа.
За это любители «сильной власти» и «твердой руки» упрекают испанцев в «вандализме» и «войне с памятниками». Зря. Прежде всего, потому что памятник – это не столько исторический объект и произведение искусства, сколько знак почтения к тому, кому он поставлен. Любви. Уважения. Доброй памяти. Он несет ее благодарным потомкам.
Но благодарны ли Франко потомки почти 200 000 жертв его диктатуры? Уважают ли его сторонники демократии? Ответ, по-моему, ясен. Но в мире есть и те, кто ценит фюрера, дуче и «вождей». Вроде Франко. Для них диктатура — благо. Не зря победив нацизм и фашизм, союзники изъяли их символы. Искореняя зло и руша власть его знаков. Да, не до конца. Но интерес к несвободе, как способу жизни за 74 года сильно снизился.
Декрету о монументальной пропаганде сто лет. Созданная им мощная знаковая система, почти век помогала править СССР. В 90-х ее слегка ослабили. Но, в целом, оставили. Алые звезды сияют с кремлевских высот. Ильичи на местах. ВЦИОМ сообщает: в марте 2016 года – 64% россиян проголосовали бы за СССР. А в апреле, считает «Левада-центр» – 68%. К 2019 году стало 66 процентов. Ученые все объясняют. Но хорошо бы установить зависимость их цифр и обилия советских знаков в постсоветской жизни.
В том числе чтоб понять: а, может, и впрямь стоит унести Ильича из Мавзолея во двор его отчего дома в Симбирске? Чтоб ленинцы всех видов и толков составили расписание и по очереди ездили туда. А там и статуи свезти в особый парк. А следом всю советскую эпоху (кроме Великой Отечественной) – в архив и музей. Где место всем тоталитарным системам и диктаторским режимам.
