Цивилизация
Чему учит информационная эра? Быстро забывать. В том числе — недавние события. Те, что только что пугали и впечатляли. А нынче тонут в волнах новостей. Но события отказываются от жалкой роли череды букв в бегущей строке современного мира. И вновь доказывают свою актуальность.
Макрон говорит, что хочет перемен более масштабных, чем просто отказ от роста цен на топливо, энергию и газ на полгода. Да, он помог смягчить кризис. Но как его прекратить?
СМИ сочли замораживание цен победой «желтых жилетов» — разнородного движения протеста против их роста. Но Макрон идет дальше — на национальные дебаты о будущем страны и ситуации в обществе, жизнь которого «мало изменилась за 20 месяцев работы правительства». Он признает, что люди «вынуждены ежедневно отстаивать свое политическое пространство» и представительство и им «надо дать высказаться».
Если верить президенту, то скоро это можно будет сделать на широкой дискуссии о причинах кризиса и путях их решения. Как именно — пока неясно. Но власти считают, что это нужно. А действия «тех, кто сеет смуту и продолжает беспорядки», намерены пресекать. Ибо «никто не может быть выше закона». В том числе «желтые жилеты».
Их бунт описан. Но в нем есть момент, достойный особого внимания: он пробудил надежды в «лагере политических романтиков». И правых, и левых. Что мигом отразили социальные сети.
Вот кто-то клеймит Макрона — «слугу крупного капитала». А кто-то наоборот — «гуманитарную «богему», что «уже оттерла капиталистов от власти, променяв благо народа на единую Европу, сотни гендеров и новации в сфере эксплуатации».
Кого-то радует протест «не избалованных деток (как в 1968 году), а тертых жизнью людей». Кому-то грезится «прорыв к бесклассовому обществу, отмиранию государства, прямой демократии и одноранговой экономике» — системе хозяйства, где обмен, производство, распределение и потребление идут вне централизованных иерархических моделей управления. Кому-то чудится «выход из цивилизационного кризиса». О как.
Иные бунтари-2018, читай они эти посты, поразились бы: так вот мы что творим! Думали — боремся с ценами и налогами, по традиции доказывая, что правы, дракой с полицией, битьем витрин и поджогами. А оказывается — прорываемся к бесклассовому обществу.
Кстати, погромно-пожарная экзотика радует романтиков-теоретиков. О ней они пишут с восторгом: «летят вдребезги богатые витрин. Горят рестораны и автомобили. Всюду баррикады, водометы и слезоточивый газ. Музеи закрыты. На неделе «жилеты» проводят малые акции и планируют крупные. А в уикенд — крутой файтинг». То есть — бой.
И вот буйная фантазия левых и правых романтиков рисует фантомы революции: крах капитала и власти. Кто-то уже заметил на провинциальных мэриях афиши, дружественные «повстанцам». А в гламурных витринах на роскошных туалетах — желтые жилеты. Мол, вперед, камарады! Но стекла бить не надо. Ну то есть — дрожит буржуй, настал последний бой! Одноранговая экономика на подходе! Скоро сеть протестных групп уложит всех в социальную горизонталь. А пока различаем своих по знакам на жилетах: Трехцветный флаг? Ребятки Ле Пен. Буква «А»? Анархисты. Серп и молот — марксисты всех оттенков алого. Братков с югов узнаем по выражению лица. Ясно, левые и правые дерутся и с копами, и промеж собой. Но это, как пишут умники — признак «ослабления центра» и «заострения краев». Но всех объединяет файтинг! Что дальше — поглядим. А пока пусть бунтари разберутся с властями.
И власти хотят разобраться. Начать диалог. Но пестрота протестующих ставит вопрос: а — с кем? Ведь штаба у мятежного фронта, созданного в ходе широкой гражданской мобилизации, быстро принявшей знакомые французам формы — нет. Но эра-то все же информационная. Так что власти изложили свои предложения через СМИ. Обещая обсуждать и решать самые острые вопросы. И, как видно по словам Макрона, — решают.
Цены на топливо и энергию и газ заморожены. С 1 января МРОТ повышен на 100 евро и составляет 1600 евро до вычетов налогов и отчислений. После них минимальная зарплата составит 1230 евро (93 тыс. руб). Для сравнения МРОТ в России — 11163 руб. в месяц. И подоходный — 13%. Французы, получающие меньше 800 евро, налоги не платят. А больше 13 тыс. — платят 45%.
Есть у событий и другая сторона. Протесты выявили потенциал общественной самоорганизации и ее лидеров. Тех, кто их планировал, информировал публику и инструктировал актив. Здесь наблюдатели видят сходство декабря-2018 с маем-1968. Ведь и тогда турбулентность родила ряд ярких имен. Возможно, и теперь эти люди и методы координации явят новые формы гражданского представительства. Ведь приход «желтых жилетов» не в последнюю очередь говорит об утрате доверия старыми партиями.
Однако в 1968 году на переднем крае протеста были студенты и их союзники — профсоюзы и интеллектуалы: писатели и мыслители — Симона де Бовуар, Франсуаза Саган, Франсуа Мориак, Анри Лефевр, Лео Ферре, Мишель Фуко, Жан-Поль Сартр и ряд других.
Сейчас — не так. Из людей искусства «жилеты» подбодрила лишь Памела Андерсон в своей сайте статье о «солярке», капитализме, справедливости, собственности и экологии, где пишет: «Я презираю насилие. Но знаю, что в ходе протестов к нему часто ведут ошибки властей и их неумение слушать и слышать людей».
Это так. Но где голоса видных интеллектуалов? Хабермас молчит. Жижек говорит: «Вообразите «жилеты» у власти. Что произойдет? Видимо — экономическая катастрофа». Крастев считает их бунт «форс-мажором Европы». Гоше ругает Макрона, но уверен: «жилетам» не решить проблем Франции. У них нет видения мира, где им хотелось бы жить. Нет ни интеллекта, ни мечты.
Бунт простаков — протест без интеллекта, без Фуко и Сартра — быть может, способен решить ряд острых проблем. Но — не достигнуть больших целей. В историческом плане он локален. Похоже, скоро «жилеты» скажут «адьё» тем, кому дарили иллюзии. Память о кризисе декабря-2018 затмят иные грезы и угрозы. А 1968 год помнят и обсуждают полвека.
Почему? Дело в том, что он, в отличие от декабря-2018, кроме потасовок и экспериментов в сфере образования, нес обществу масштабное осмысление и вдохновение. И не зря породил актуальные сегодня девизы: «вообрази: война, а на нее никто не пошел!» Или: «твое счастье купили, отбери его!» У протестующих в 1968 было то, чего нет у «жилетов» и ррррэволюционэров в Сети — глобальность и творческий размах. Столь яркий, что блистательные поэты Лео Ферре и Жорж Мустаки писали о нем песни, создавая очаровательные образы рассветной «улицы — обнаженной девушки» и «безымянной революции — вечной любви». Вдохновила бы поэтов борьба за цены на солярку? Стали бы они петь перед бунтарями-2018?
А Сартр и Фуко? В 1968 году улицу их никто не звал. Они пришли туда сами. Придав движению авторитет и сделав немало важных находок.
Например, что идеология правящих групп всегда вступает в конфликт с развитием знания. И значит — проигрывает. Ясно: знание развивают интеллектуалы. Но массам от них нужно не столько это, сколько их умение рушить навязанные системы норм и истин, через которые элиты управляют миллионами людей. А взамен создавать и давать им новые нормы, истины и языки. Без них слаба надежда и на фундаментальные реформы общества, и на перемены в его бытовой повседневности.
В том, что «желтые жилеты» привлекли правых и левых ультра, но оставили равнодушными интеллектуалов и гуманитариев, несложно увидеть урок.
Их обращенность к т.н. «простому человеку» (не будем его путать с «человеком труда») — понятна. Как и требования приемлемых цен, налогов и зарплат. Но важно помнить, что и эти, и другие стимулы гражданской мобилизации — лишь инструменты реализации более масштабных социальных стратегий. Когда они есть. И когда есть те, кто умеет их строить.
