Цивилизация
По итогам вспыхнувшей дискуссии о будущем российских партий можно сделать вывод о том, что в России обитают партии двух видов. Первый вид партий находится на вершине пищевой цепочки и выражает государственный интерес. Второй вид — травоядный. Они выражают интересы лишь отдельных и, как правило, малочисленных групп населения. Парламентские партии уже давно соревнуются в том, кто лучше выразит государственный интерес.
А поскольку ЕР все же ближе прочих партийных структур непосредственно к власти, то избирателям вникать в оттенки выражения государственного интереса другими партиями хочется все меньше и меньше. Зато налицо желание избирателя выразить свое личное чаяние прямо непосредственно перед избирательной урной. А качественно обслужить это народное желание партийная система оказывается не в состоянии.
Больше всех в сохранении текущего статус-кво внутри партийной системы заинтересован даже не Кремль, а буквально считанное количество людей в партийном руководстве КПРФ и ЛДПР. Можно даже сказать, что мы все стали заложниками амбиций и жизненного цикла Зюганова и Жириновского. Они получают голоса на выборах, а значит и бюджетное финансирование просто по факту собственного физического существования. Налогоплательщики вынуждены содержать партии, не способные ни к долгосрочному выражению государственного интереса, ни к удовлетворению интереса отдельных социологически значимых групп граждан.
Приведем пример. Обладающие ресурсами парламентские партии так и не удосужились разработать стандарты деятельности муниципального депутата в тех регионах, где действительно есть запрос на представительство интересов на низовом уровне. Даже КПРФ, вторая партия страны, практически ни в одном регионе не может самостоятельно пройти сито муниципального фильтра на выборах губернаторов.
Разумеется, сам муниципальный фильтр — один из наиболее критикуемых экспертами барьеров внутри избирательной системы. И критикуемый верно, так как он не избавляет избирателей от концертов опереточных кандидатов. Однако стоит сказать и том, что партии оказались не способны даже попробовать приложить усилия, чтобы построить систему связи с населением на муниципальном уровне. А связь правящей партии с муниципалитетами в целом складывается не через систему представительства и профессионального роста депутатов от муниципальных к федеральным, а через систему экономического привода на бюджетной тяге. Пресловутый административный ресурс реализуется через архаичное зависимое голосование бюджетников, которые получают зарплату и политический совет в одном и том же месте. В итоге партия государственного интереса обманывает сама себя, рапортуя о победе при 30% поддержке от 30% избирателей пришедших на выборы. Сохранение контроля над региональными парламентами возможно и при таких результатах, но зачем такой лишенный легитимности контроль в принципе нужен федеральной власти? Он несет выгоды только местным феодалам, временно использующим вывеску ЕР для продолжения извлечения ренты.
Деградация, а по другому и не скажешь, партийной системы, вполне вероятно, будет продолжаться. Партия власти и партии парламентской оппозиции буквально нашли друг друга.
Существует всего два центра притяжения политиков другого рода. Там, где интересы действительно сформировались, и есть потребность в представительстве.
Первый находится внутри России-1, России городов миллионников, пользуясь терминологией Натальи Зубаревич. Здесь сосредоточен наш несырьевой экономической потенциал, почти весь человеческий капитал нашей страны. Здесь же впервые за длительный период времени граждане готовы уделить время не только своему жилищу, но и своему подъезду и своему двору. Запрос на подъездную политику, на «парадную» политику уже сформирован в Москве и ряде других городов, окончательно нашедших свое постсоветское лицо. А вот политических партий, готовых к этому запросу, нет.
Москвичам, как показали последние муниципальные выборы, не интересны идеологемы КПРФ о сталинских достижениях, не интересны демагогические посылы ЛДПР и не интересен оппортунизм «Справедливой России». Москвичам вообще не интересен идеологический подход к муниципальным выборам. Огромный резонанс объявления программы реновации четко выделил районы, которые готовы идти на популистские обещания светлого и халявного будущего от власти, и районы, которые верят в частную собственность и придерживаются известного принципа, «только не на моем заднем дворе». Калька со знаменитого американского лозунга «Not In My Back Yard», который чем-то похож на принцип «моя хата с краю», но только с опорой на веру в право частной собственности на свою хату с краю и кусок земли под ней. Это первый контур запроса на новую партию – городскую, ориентирующуюся в депутатской работе на интересы владельцев недвижимости и интересы ответственных арендаторов, а также интересы буржуазной городской среды в целом.
Второй контур запроса связан с интересами региональных экономических элит в регионах с диверсифицированной экономикой. Здесь возвращение выборов глав регионов было воспринято элитами как шанс на институционализацию идей регионального патриотизма и возможность сбросить уж слишком ориентированных на федеральную карьеру временщиков. Однако ни одна партия, за редким исключением, не смогла протянуть таким региональным элитам руку помощи, часто пасуя перед давлением федерального центра. Не стоит забывать и том, что региональные партии в России законодательством запрещены.
Возмущенный голос регионов пробивается через прямые линии с президентом, а также через обвальное падение голосования за слишком засидевшихся губернаторов при очевидном саботаже со стороны региональных элит. Однако развернувшаяся нешуточная борьба центральных штабов с этим саботажем — это борьба с градусником, показывающим неправильную температуру.
У региональных элит нет представительства в диалоге с федеральным центром и их вынужденные союзы то с КПРФ, то с ЛДПР на выборах не более чем тактические маневры. Разумеется, новая реинкарнация партии регионов по типу блока «ОВР» продемонстрирует реальный, а не мифический раскол во власти, даст топливо столь непредсказуемой политической конкуренции, к которой, как мы видим, кандидаты, продвигаемые федералами, иногда оказываются просто не готовы.
Наконец, есть и третья сила, способная резко изменить ситуацию. Она не опирается на конкретный экономический интерес региональных элит или частных собственников в крупных городах. О ней мы подробно написали в докладе think tank «Минченко Консалтинг» «Новая политическая реальность и риски антиэлитной волны в России». Это популистская, протестная волна. Она заряжена негативной повесткой, ненавистью к глобальным элитам, к власть имущим, к тем, кто обладает возможностями показного сверхпотребления. Антиэлитные движения уже доказали свою мощь в Европе. Они призывают к полной смене политических элит и шаг за шагом теснят своих оппонентов из мейнстримных партий на выборах.
Наши региональные выборы в сентябре показали, что потенциальные избиратели популистов легко присоединяются к наиболее радикальному кандидату безотносительно той партии, которую он представляет.
Этот запрос не удовлетворит ни один системный кандидат. Результаты выборов станут еще более непредсказуемым. В докладе приводятся оценки, что таких избирателей уже около 25%, что вполне сопоставимо с электоральными результатами партии власти при низкой явке. Очевидно, что 25% это в настоящий момент цифра, которая превосходит ядро поддержки КПРФ и ЛДПР вместе взятых. То есть, в российских политических условиях прорыв популистской партии без позитивной программы сразу выведет ее, как минимум, на второе место.
Разумеется, такой партии надо еще появиться в избирательных бюллетенях. А этого, возможно, и не произойдет. А если так, то Зюганов и Жириновский вновь соберут голоса, которые им по праву не принадлежат. А мы все своими налогами продлим существование этих политических организмов с помощью искусственной вентиляции легких.
Автор – политолог, кандидат политических наук.
