Цивилизация
Очевидно, Россию испортил украинский вопрос. Еще два-три года назад южные соседи были либо братьями-украинцами, либо малороссами и хохлами, теперь едва ли не все они — кровавые бандеровцы и правосеки. Произошло сращение страны, народа с тем вирусом, что терзал их во время «евромайдана».
Ныне дежурный вопрос «Что там у хохлов?» все чаще звучит со злорадством.
И ехать на Украину боязно. «Вдруг убьют, в плен возьмут?» — говорят россияне так, будто за пазухой держат чеснок и мел для спасения от малоросских ведьм. Из ближайшего союзника и партнера Украина превратилась едва ли не в главную угрозу и врага номер один. И это во многом следствие политики Кремля на постсоветском пространстве.
В свое время Саудовская Аравия вложила $4 млрд в распространение ислама через различные гуманитарные программы. «Мягкая сила» (организация включена Минюстом в список иноагентов) позволила исламской цивилизации в кратчайшие сроки отвоевать свои территории, еще недавно полностью контролируемые Западом, и вместе с демографическим взрывом получить колоссальный рост своих сторонников по всему миру.
Россия же за двадцать с лишним лет потеряла почти все сферы влияния на постсоветском пространстве.
Да, на то, несомненно, были как субъективные, так и объективные (свое бы государство сберечь) причины, однако сгубила Москву, прежде всего, самонадеянность: «Что там хохлы? Газ перекроем — под нашу дудку запляшут».
До определенного периода эта методика работала. На ключевых постах на Украине сидели бывшие партийные бонзы, от которых российские власти не ждали опасности. Но именно они, используя принципы украинского сепаратизма, разработанные еще в конце XVIII века, и слили прежнюю Украину. Достаточно сказать, что первый президент Леонид Кравчук, чья программа состояла из националистических лозунгов и абсолютной покорности Западу, в УССР был главным по идеологии, то есть боролся против того, что позднее славил.
Россия не учла, не успела или не захотела понять, что изменения на Украине идут не на поверхностном (государственном, политическом), а на глубинном уровне. Формируется новая украинская идентичность, растут новые поколения, у которых нет общего коммунистического прошлого, которым требуется нечто более весомое, нежели сомнительные аргументы о вечном братстве. «Майдан» зазвонил колоколом, «евромайдан» сыграл реквием по российско-украинским отношениям.
Я жил сначала в Севастополе, затем в Киеве. Русский и по матери, и по отцу, воспитанный на классической русской культуре, патриот России, я видел, как преобразуется матрица действительности вокруг меня. Все русское изгонялось, вытеснялось, и декларировались новые ценности, новые взгляды, которые — вроде героизации ОУН-УПА (организация запрещена в России), Шухевича и Бандеры — были чужды не только России, но и самой Украине. Помню, как закрывались русские издания, как уничижалась русская культура и как бездействовали те, кто все это должен был защищать.
О русских на Украине забыли, как забыли о них во всем СНГ. И то, что произошло в Севастополе, в Крыму весной 2014 года, случилось не благодаря, а вопреки российской внешней политике.
С остальной же Украиной чуда логично не произошло. Все оказалось предсказуемо. Виктор Янукович, представляемый в качестве пророссийского президента (на деле он, конечно, никогда таковым не был), сдал все и вся, оказавшись не только жадным, но и трусливым. Неумелая попытка России купить через него Украину, сунув 15 млрд кредита, только раззадорила митингующих на «евромайдане» и увенчалась еще большим провалом.
А далее случилось пробуждение филогенетических демонов, вскормивших воинствующее украинство. Да, не Россия это начала — я был на Украине, когда валили памятники, жгли здания, расстреливали людей, — но она не сумела данное мракобесие предотвратить. Хуже, Москва не нашла ничего лучшего, как запустить дьявольский маховик агитации и пропаганды, дискредитирующий — и тут главная ошибка — не только искусственное правительство, пришедшее к власти в результате государственного переворота, но и всю Украину. Маленькая ложь на первых этапах (вроде распятых мальчиков и визиток Яроша) породила большое недоверие, и в результате Москва получила массовые антироссийские настроения, которым противопоставила вызывающий даже у некоторых патриотов странные усмешки проект «Русский мир».
Украинцы как нация, как общность предстали чудовищами — против них объявили «русский крестовый поход», когда на десяток здравых справедливых мыслей о преступлениях против человечности (будь то Одесса или Луганск) пришлась сотня откровенно шовинистических агрессивных выкриков, за счет которых делались рейтинги и зарабатывались деньги.
Украинский вопрос стал коммерчески выгодным, и не один десяток людей поднялся на нем.
Ведь оказалось, что Россия с утра до вечера жаждет слушать об Украине — подробно, бурно и желательно так, чтобы было страшно. Тем отвратительнее, что все эти колумнисты, публицисты, журналисты поставили украинский вопрос на поток, штампуя антиукраинские материалы с регулярностью, которой бы позавидовал молодой Горький. И неважно, что большая часть такого рода текстов была написана в отдалении, на расстоянии от места событий, не вставая с дивана и не отлипая от клавиатуры. Хотя это загадка, конечно, как, например, можно писать о «евромайдане» или бойне в Донбассе, не побывав там.
Карманные мыслители и скучающие домохозяйки даже не представляли, что реально происходит на Украине, не чувствовали ее специфики, лишь переписывая друг у друга старые методички. Но выяснилось, что так даже лучше, ведь и читатель не слишком представлял, что и кто есть Украина и украинцы, а пробудившиеся страхи и комплексы формировали свои стереотипы. И если раньше у России были Толстой, Достоевский, Леонтьев, формировавшие в книгах и дневниках общественное мнение, в том числе и о внешней политике, то теперь их заменили агрессивные домохозяйки, пописывающие антиукраинские посты в социальных сетях в перерывах между засолкой огурцов.
Но народ велся, народ лютовал, видя в украинских событиях отражение собственных пертурбаций, а в украинцах отыскивая себя нелюбимого — того, кого вытравливать, наказывать, ругать хочется.
Так, многие из тех, кто боролся с чудовищами, сами стали чудовищами.
Столь много и долго по поводу и без верещали о вирусе украинства, что не заметили, как сами инфицировались им. Украина, украинство стали фокусирующей линзой для всего того негатива, что в достатке накопился в России, линзой и каналом, через которые негатив этот должен был уходить. Однако его оказалось столь много, что очень быстро он заразил всю страну нетерпением, агрессивностью, однозначностью и ненавистью ко всему «украинскому», под которым зачастую подразумевалось отличное от «генеральной линии» мнение.
Я, к несчастью, уже видел похожие настроения — на Украине времен «евромайдана». И знаю, к чему они приводят. «Соблазны национализма», превозносящие свою нацию и назначающие внешнего врага, косят наповал. Человек сходит с ума, превращаясь в генератор сатанинской ненависти. Это и произошло с Россией.
Люди не могут соскочить с украинского вопроса. Они снова и снова поднимают его, доводя себя до исступления, будто нет своих родных проблем.
Самоубийство 18-летнего Влада Колесникова лишний раз доказало это. Мне трудно разделить его взгляды и действия — например, прийти на занятия в футболке с украинским флагом и надписью «Вернуть Крым!». Его проукраинская позиция по своей механике не отличается от позиции антиукраинской, занимаемой его оппонентами: она также основывается на суждениях не изнутри, а со стороны. Однако в целом я понимаю антивоенный пафос Колесникова. А вот
травлю Влада я понять не могу: человек не должен восприниматься как прокаженный — тем более в русской традиции — только за то, что он поддерживает Украину.
Но, к сожалению, трагедия Колесникова — речь сейчас даже не о самоубийстве, а о ситуации в целом — есть отблеск того дьявольского костра безумия, что пылает ныне в российско-украинских отношениях. И это путь к самоубийству — через отрыв друг от друга — и Украины, и России, партнерское единство которых и есть залог их существования.
Не суть важно, кто начал спор, переросший в кровавую драку. Важнее, кто первым сделает шаг к примирению, остановив мутацию сознания народов.
Необходимость его давно назрела. Более того, власти России и Украины понимают это, однако сатанинская издевка заключается в том, что и Москва, и Киев находятся в плену общественного мнения, которое они же сами и создали: стоит им сделать шаг навстречу друг другу, и им тут же выкатят список грехов врага, коря за сотрудничество.
Российская и украинская власть очутились в ловушке, выход из которой лежит либо через полную раскодировку народного сознания (болезнь уходит столько, сколько она приходит), либо через открытое военное столкновение. И выбор тут даже не за политиками, а скорее, за двумя когда-то вполне дружественными народами.
Автор — писатель, публицист. Автор романов «Книга Греха», «Учитель», сборника рассказов «Рёбра» и книги публицистики «Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня»
