Цивилизация
Часть участников фестиваля Сергея Довлатова, который в четверг стартует в Псковской области, отказалась принимать в нем участие именно потому, что мероприятие курирует лично глава региона. На сайте Роспечати в ночь перед открытием фестиваля было размещено заявление главы ведомства Михаила Сеславинского, который отказался прочитать там свою лекцию «Автографы Довлатова в частных собраниях»: «…боюсь, что мой приезд будет неверно истолкован, и не хочу, чтоб он воспринимался в качестве моральной поддержки руководства Псковской области».
Позже Сеславинский указал, что его позицию в пресс-службе «сформулировали некорректно», на фестиваль поедет его зам, а сам он находится в отпуске. Но тем не менее нашумевшее заявление с сайта не убрали.
Очень довлатовский сюжет. Как он писал в своем «Компромиссе»:
— Можно подумать, один ты — честный. А кто целую повесть написал о БАМе? Кто прославлял чекиста Тимофеева?
— Брошу я это дело. Увидишь, брошу...
— Тогда и не упрекай других.
— Не сердись.
— Черт, настроение испортил... Будь здоров.
Попытки морального давления на власть, включая одиночные пикеты под окнами Следственного комитета с призывами довести расследование резонансного дела Кашина до конца, становятся чуть ли не единственным инструментом в условиях, когда нет уверенности, что справедливость восторжествует с помощью закона.
Ведь скандал вокруг этого дела раскручивается при полном молчании властей. Ситуацию никто не комментирует, даже сам губернатор, которого фактически обвиняют в покушении на убийство. При этом в Псковской области неизвестные скупают весь тираж единственной оппозиционной газеты «Псковская губерния», где есть материалы на эту тему, а редактора газеты Льва Шлосберга планируют лишить в сентябре депутатского мандата.
Те, кто на фестиваль все-таки едут, в частности куратор его прозаической программы писатель Виктор Ерофеев, говорят, что они едут «к Довлатову и Пушкину, а не к официальным лицам». Но вряд ли на фестивале они выскажут в лицо хозяину мероприятия, что они о нем думают. Скорее, волей-неволей будут аплодировать организатору довлатовских чтений.
Вообще, поражает неожиданно вспыхнувшая любовь к эмигранту Довлатову со стороны власти.
Вроде и юбилейного повода нет — из круглых дат можно вспомнить лишь 25-летие со дня смерти писателя, да и писатель он так себе, как заметил недавно Дмитрий Быков… Но на фильм «Конец прекрасной эпохи», снятый Говорухиным по мотивам довлатовского «Компромисса», приходит весь российский истеблишмент: от Володина с Зюгановым до Валуева с Церетели.
И все оказываются большими поклонниками писателя, сбежавшего от советской власти в ненавистные нам — как тогда, так и сегодня — США. И все, кто сегодня штампуют запреты, насаждают единомыслие и твердой рукой загоняют страну обратно в «советскую империю», в восторге от фильма, который довольно откровенно показывает все двуличие и безнадежность брежневского времени.
Довлатов, конечно, писатель, вызывающий симпатию широких народных масс — за счет легкого слога, юмора, ироничного отношения к жизни.
Но юмор этот — скорее юмор висельника.
Человек отчаянно пытался обустроить свою жизнь в обстоятельствах, для этого явно не подходящих. Найти компромисс. Но в итоге так и не смог — уехал из страны. Так чем этот эмигрант вдруг стал близок нынешней номенклатуре, которая сегодня все больше, в том числе и стилистически, напоминает позднесоветскую?
Вот еще одна цитата из «Компромисса»:
— Мишка, — говорю, — у тебя нет ощущения, что все это происходит с другими людьми... Что это не ты... И не я... Что это какой-то идиотский спектакль... А ты просто зритель...
— Знаешь, что я тебе скажу, — отозвался Жбанков, — не думай. Не думай, и все. Я уже лет пятнадцать не думаю. А будешь думать — жить не захочется. Все, кто думают, несчастные...
Сегодня, как и во времена СССР, творческим людям опять приходится искать компромисс, пытаться найти такую позицию, чтобы и признания добиться, и собственную совесть не слишком уязвить. Тоже вполне по-довлатовски: «Порядочный человек — это тот, кто делает гадости без удовольствия».
Однако время компромиссов рано или поздно заканчивается, если твой оппонент на этот компромисс идти не готов. Тогда приходится делать выбор. Довлатов после многих компромиссов такой выбор сделал, уехав из страны.
А что касается нынешнего всплеска внимания к фигуре Довлатова, то сам он писал о себе так: «Есть в моих добродетелях интересное свойство. Они расцветают и становятся заметными лишь на фоне какого-нибудь безобразия».
