Цивилизация
Одним из самых наглядных примеров иррациональности капиталистических отношений является современный московский автобус, на котором я еду вечером домой после работы.
У него три двери. Однако на остановке открывается только одна, первая. Плюс к тому в ней стоит пропускалка оплативших, и к этой первой двери, проверяющей твою состоятельность и право на проезд, выстраивается небольшая очередь послушных людей, готовых подтвердить деньгами свое право ехать. Почему другие две двери автобуса закрыты для входа, да и открытая не вполне открыта? Потому что цель искажена капитализмом.
«Автобус существует, чтобы возить людей» — неверное утверждение. «Автобус существует, чтобы зарабатывать, и для этого он может возить людей, а может и не возить» — верное утверждение. Если бы автобус возил людей, но они бы перестали платить, он не смог бы существовать. Если бы они платили, но не пользовались им, он ездил бы по маршруту пустой, и это могло бы длиться вечно.
Что значит помнить советскую цивилизацию? Это значит помнить такой автобус, в котором все три двери открывались на остановках, никакой пропускалки не было и платить внутри можно было по желанию.
«Совесть — лучший контролер» — было написано трафаретным шрифтом на выкручивалке билетиков, в которую можно было кинуть пять копеек. А можно было и не кидать. Она работала в любом случае.
Да и контролер приходил редко и с ним всегда можно было договориться.
К советской системе можно высказать сто претензий. Не вполне даже ясно, была ли она социалистической или только выдавала себя за такую, ведь сохранялись и капитал, и эксплуатация, и уровень участия масс в управлении страной был ничтожен. И все же из примера с советским автобусом мы видим, что та система стремилась к рационализации отношений, далеко выходящей за пределы капитализма.
Советской системе почти удалось создать автобус, который нужен для того, чтобы возить людей, и больше ни для чего, никакие деньги тут ни при чем.
В Эстонии, кстати, недавно сделали весь общественный транспорт бесплатным, но это отдельный разговор о возможности расширения «паблик спейс» внутри капитализма, и такой разговор далеко нас уведет.
Что ответит на все это метафизик? Он ответит, что сам мир так устроен. Рай расположен не на земле. Судьба людей в самом высшем смысле устроена как нынешний московский автобус, а не как автобус советский или эстонский. То есть человек проверяется некоей высшей инстанцией и, после того как чутким сенсором опознан обобщенный результат его жизни, он получает доступ к хорошим посмертным условиям или не получает доступа. Попадает в рай или нет. Достигает нирваны или нет. Перерождается лучше, чем он жил до этого, или перерождается хуже.
Полемизировать в мире метафизиков можно лишь о том, насколько парадоксальны критерии проверки и как именно их пройти, то есть о том, хватит ли у тебя средств, чтобы преодолеть автобусную пропускалку.
Поэтому, с точки зрения метафизиков, социализм — это глупость оглохших. Он противоречит базовым законам бытия.
Ничего не выйдет с бесплатным автобусом там, где вся Вселенная и наша жизнь в ней устроена иначе. И по фрактальному принципу любой автобус содержит в себе общую модель Вселенной или просто не сможет существовать.
Но с точки зрения диалектики все, конечно, наоборот. Иррациональные общественные отношения — автобусы, которые нужны не для езды, а для прибыли, — порождают столь же иррациональные представления о смысле жизни и законах бытия. И с рационализацией автобуса изменится и сознание людей, все религиозные теории греха и воздаяния утратят свою силу над людьми и уступят более доказательным этическим программам. И тогда спорить стоит только о том, как именно, где, когда и почему автобус, нужный для прибыли, станет автобусом, нужным для езды.
Есть, конечно, в автобусе и такие, которые пролезают под пропускалкой и не платят. Гастарбайтеры обычно или пьяные безработные. Водитель делает вид, что не видит их. Заплатившие пассажиры смотрят на них с презрением и жалостью, потому что чувствуют, что нарушители сейчас украли что-то, за что остальные, уважающие себя люди, платят. Но на метафизическом небе, в мире бессмертных истин, обмануть пропускалку не получится. Собственно, это и есть главное отличие метафизических небес от материального мира — власть, контроль и ограничение там абсолютны и ненарушаемы.
Концепция греха и воздаяния — это вечная мечта правящих классов о стопроцентной эффективности пропускной системы. А концепция спасения и блаженства — это вечная мечта о такой форме капитала, которая была бы стопроцентно застрахована от девальвации и анархии рынка.
«Суд + воздаяние = спасение или проклятие» — это идеальная модель обмена абсолютного товара на абсолютный капитал с помощью абсолютного продавца.
Иногда кажется, что вообще все так устроено, безвозвратно искажено, но это не так.
Между тем коммунизм тоже повсюду. Вы приходите на детскую площадку в своем дворе, и ваш ребенок играет там столько, сколько захочет. За это не нужно платить, и это коммунизм. Вы берете книгу в библиотеке, и деньги тут ни при чем. Это коммунизм. Вы бесплатно скачиваете из сети кино, лекцию, статью, и это коммунизм. Вы наливаете своему ребенку тарелку супа, не ожидая, что он заплатит вам за это, и это коммунизм. Вы делаете кому-то подарок или просто помогаете без расчета на обратную услугу, и это коммунизм. Вы идете в поликлинику или попадаете в больницу, где вас бесплатно лечат, и это коммунизм. Ваш ребенок идет в школу, и за это не нужно платить, и это коммунизм. Вы едете за город тушить лесной пожар или просто становитесь волонтером в благотворительной организации, и это коммунизм.
Предвижу дежурное возражение насчет того, что половина примеров перечисленного «коммунизма» финансируется из наших налогов. Но во-первых, этим могут пользоваться все вне зависимости от того, платят ли они налоги и какие именно, а во-вторых, окончательную победу коммунизма как раз нагляднее всего можно изобразить как общество, которое «за счет налогов» реализует вообще все человеческие потребности. При таком социальном договоре деньги теряют всякий смысл и отменяются.
То есть победу коммунизма легко представить себе как систему, которая обеспечивает человека всем, что она в состоянии произвести, и в обмен на это она ничего человеку не платит.
Налоги в таком обществе равны 100% любой зарплаты и любого дохода и поэтому деньги преодолены как устаревшая форма социальной коммуникации.
Левая политическая программа — это набор предложений насчет того, как максимально и неуклонно расширять подобные отношения в нашем обществе, ослабляя и редуцируя отношения конкурентные и обменные. Главнейшим препятствием на этом пути считается частная собственность. Если совсем грубо, каждый человек в классовом обществе рано или поздно задает себе вопрос: если я потрачу всего себя на альтруистичное волонтерство и все, что у меня есть, превращу в подарок для других, что тогда останется мне и моей семье?
Поэтому коммунизм в рыночном обществе остается в форме вирусов, намеков, нестабильных и допустимых исключений из общего правила. Марксизм связывает переход к доминации солидарных (симбиотических) отношений с ростом уровня производства, с ростом всеобщей образованности, с ростом самоорганизации производителей всего. Главным тормозом на этой дороге является не просто невежество и эгоизм, но сама классовая структура общества, в котором и средства и результат общего труда находятся в руках меньшинства, никем не избранного и не контролируемого. Именно поэтому просвещения, проповеди и мирного активизма всегда недостаточно.
Это меньшинство ностальгирует по «благородному прошлому», ссылается на непостижимого бога и непредсказуемую судьбу, апеллирует к неизменной «природе людей» и «естественности», торжественно размахивает дымящимся кадилом, жонглирует сотней мифов, насаждает метафизику вместо диалектики, поддерживает любые иррациональные объяснения человека и человечества, продвигает парализующее спектакулярное искусство, стравливает людей по наспех сконструированному «национальному» признаку и т.п.
С этим меньшинством и его верными слугами бессмысленно вести диалог. У этого меньшинства всегда найдется хор небескорыстных подпевал, которым есть что терять. Для того чтобы лишить это меньшинство его ничем (кроме нашей пассивности) не оправданного положения, требуются не вербальные, а политические действия.
В конце концов, с точки зрения марксизма общество стоит устроить как единую фабрику, между цехами и складами которой нет никаких рыночных отношений. Что будет производить эта планетарная фабрика, которая включит в себя всех? Она будет производить нового человека, более сложный вид разума, «сверхчеловека», если угодно. Все технологические, научные и культурные достижения будут лишь побочным следствием этого, главного смысла общей жизни.
Последние полвека добавили к этой марксистской классике очень многое: психоаналитическую сторону подавления и эксплуатации (Маркузе, Фромм, Жижек), анализ культурной индустрии (Адорно, Гринберг, Ванейгем, Ги Дебор), экзистенциальные идеи (Сартр), философские парадоксы, аналогичные высокой математике (Бадью), теорию массовой культуры (Джеймисон), миросистемный анализ современной карты (Валлерстайн), социальную урбанистику (Харви). Но суть дела осталась прежней. Она сжато изложена выше.
Вам кажется, что это давно устарело, уже пробовали, опровергнуто историей?
Но вполне возможно, что чувство старомодности связано вовсе не с вашей искушенностью и тонким ощущением духа времени, а с повсеместно растворенной господствующей идеологией, которая всегда есть идеология господ, послушно и незаметно усвоенная всеми остальными.
Не странно ли, что идеи православной монархии, идеи национальной империи или идеи классического капитализма (общества, управляемого рынком) не кажутся сегодня устаревшими и винтажными столь многим людям, но наоборот, воспринимаются ими как политическая дорога в желательное будущее? Ведь любая из этих идей значительно старше марксистской «утопии». И любая из этих идей стоила людям столько жертв, провалов, поражений и разочарований, что хватило бы для безвозвратной их дискредитации.
Тот, кто понимает всю условность и ангажированность «духа времени», но при этом продолжает его распространять и поддерживать, отвратительный циник, самовлюбленно причисляющий себя к элите, свободной от иллюзий и вознесенной над слепой толпой. Но тот, кто искренне воспринимает «дух времени» как свое внутреннее открытие, вывод из личного опыта, верное понимание истории, просто идиот.
Марксизм — это проект контрэлиты, желающей навсегда покончить с разделением на элиты и массы, чтобы покончить с цинизмом искушенных и с идиотизмом управляемых. Все остальное в марксистском проекте детали и комментарии к вышесказанному.
