Цивилизация
Эпопея с минскими переговорами приковала прошлой ночью внимание миллионов. Передвижения четырех лидеров по Дворцу независимости в белорусской столице отслеживали вплоть до мельчайших деталей. «Порошенко вышел на пару минут из зала». «Путин сломал ручку».
С помощью этих «знаков» наблюдатели пытались угадать результат и тональность судьбоносной встречи. В итоге практически все, вне зависимости от взглядов, испытали легкое разочарование. Никакого окончательного решения. Ситуация снова подвешена, причем зависит она от такого множества факторов, что реализацию всех договоренностей можно сравнить с чудом.
Таким образом, колоссальные усилия и ожидания мира могут вновь обернуться лишь перемирием, тяжелым, недолгим, хрупким.
Да, вторые минские соглашения на первый взгляд выглядят крепче первых. Хотя бы потому, что заверены (но не подписаны!) тремя президентами и одним федеральным канцлером. То есть компанией весьма представительной.
«Образ будущего», к которому вроде все и стремятся, прописан четче. В частности, там, где речь идет о статусе ДНР-ЛНР, конституционной реформе, контроле Киева над своей внешней границей. В общем, на бумаге все выглядит убедительно. Но в жизни этим намерениям будет противостоять целый легион обстоятельств — от личных амбиций до финансовых проблем.
Попробуем обозначить основные риски, которые угрожают Минску-2 повторить судьбу Минска-1.
Несмотря на то что Киев сегодня получил от МВФ заверения, что фонд готов предоставить Украине новый кредит в $17,5 млрд (на четыре года), ситуация с экономикой в стране критическая. За год гривна подешевела с 8 до 26 за доллар, экспорт упал почти на 15%, ключевые экономические регионы страны охвачены войной. Новые займы не только увеличивают долговую нагрузку, но и повышают социальную напряженность. К примеру, одно из требований МВФ — поднять цены на газ для населения в 7 раз. Население страны уже и так платит весьма значительные суммы за «коммуналку». В маленьких городах, где еще и проблемы с работой, а следовательно — с зарплатой, отдают на ЖКХ едва ли не последнее.
Судя по минским соглашениям, всю экономическую ответственность за спорные территории, включая восстановление разрушенного Донбасса, несет именно Украина. Условие малореализуемое. Киев всегда можно будет при желании обвинить в «экономической блокаде» или как минимум «игнорировании жизненных интересов жителей Донбасса».
Следующий фактор — ненависть. Люди с обеих сторон, почувствовавшие вкус войны. Они ведут этот бой уже не за «русский мир», не за «украинскую самостийность». Для них это личная вендетта, месть за погибших близких, товарищей, за разгромленный дом.
Вернуть их обратно к «мирному труду» можно, только показав значительные выгоды от этого самого труда — что, понятное дело, невозможно, когда экономика лежит в руинах.
Куда направить этих людей? В шахты? На огороды? Денег нет, производства нет, земля покрыта инеем. Что они будут созидать?
Такая же проблема может возникнуть и с российскими добровольцами. Война дает им своего рода «смысл жизни». Готовы ли они по приказу стройными рядами покинуть Новороссию? И куда они двинутся, где смогут ощутить себя нужными?
Третий момент — нарастающая борьба за власть в Киеве. Надо понимать, что Порошенко не имеет и десятой части того влияния на политическую жизнь Украины, какую имеет Путин в России. Порошенко — как цезарь, «первый среди равных», но и только. Даже заместитель влиятельного олигарха Коломойского в своем интервью может обсуждать необходимость скорой замены «шоколадного короля».
Более того, война для радикальных оппонентов Порошенко — это способ прийти к власти.
Поэтому Порошенко, возможно, далеко не самый воинственный украинский политик, вынужден выверять каждый шаг. Вот почему он пока не решился на встречу с так называемыми «террористами» из ДНР и ЛНР, что, возможно, помогло бы создать совсем другой фон для мирного решения.
В такой сложной ситуации от него требуется большое мужество не столько бороться за свое президентство (судя по всему, перевыборы ему не светят), сколько попытаться войти в историю, реализовав шанс спасти украинскую государственность. Условно говоря, пойти на прямые переговоры с «террористами», пожать руки Захарченко и Плотницкому и провести через Раду идею федерализации страны. Потому что остальные сценарии, похоже, оставляют большой риск новой войны.
Тем и отличается перемирие от мира. Чтобы достичь мира, нужно не просто прекратить перестрелку, необходимо устранить противоречие, которое привело к войне. В данном случае речь идет о внеблоковом статусе Украины и статусе ДНР-ЛНР.
Россия, понятно, не собирается наводить порядок в Донбассе и отдавать его на блюдечке Порошенко, укрепляя его славу. Но с другой стороны, и России не выгодно, чтобы на ее границе оставалась полуразрушенная, нищая территория без будущего, но с большим числом вооруженных людей.
