Цивилизация
Обсуждение открыто на портале «Российское образование». Проект «Стратегии» подготовлен по поручению Минобразования. Авторы документа — рабочая группа из 85 человек: ученых, работников образования, депутатов и сенаторов, открытых для предложений общественности. И предложения поступают.
Так, патриарх Кирилл предлагает расширить преподавание курса «Основы религиозных культур и светской этики» практически на все школьные годы, со 2-го по 9-й классы. И, соответственно, увеличить финансирование.
Глава Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин просит в открытом письме к российскому президенту защитить право мусульманок носить платки в образовательных учреждениях.
«Обращаюсь к вам как муфтий, как отец: встаньте на защиту наших традиционных ценностей, защитите наших дочерей и внучек — будущее нашей великой и прекрасной евразийской державы», — говорится в письме, опубликованном на сайте Совета муфтиев.
Депутат Госдумы Ирина Яровая, которую прочат в новые министры образования, считает, что молодым людям необходимо поменьше изучать иностранные языки, ибо это вредит «традиционным ценностям». И заодно требует изъять из школьной программы «ужасающую» книгу нобелевского лауреата Уильяма Голдинга «Повелитель мух».
Ветераны и коммунисты, наследники тех, кто когда-то разрушал храмы по приказу власти, но с недавних пор тесно подружившиеся с РПЦ, предлагают вернуть в школы пионеров и октябрят, потому что детей нужно как-то организовывать.
Комплекс ГТО в школы уже вернули. Министерство обороны предлагает возвратить и уроки начальной военной подготовки.
Образ правильно воспитанного подростка новой российской формации получается, мягко говоря, противоречивым.
В красном пионерском галстуке, с автоматом Калашникова в одной руке (на уроках НВП) и Библией или Кораном – в другой (на уроках основ религии).
У любой воспитательной стратегии, которую пытается сочинить государство, подладив ее под живую жизнь, есть две ключевые проблемы. Первая – формальная. Для чиновников это может стать просто программой по освоения бюджетных денег. Причем изначально абстрактной, ведь проверить эффективность «воспитания патриотов» практически невозможно. Да и срок до 2025 года гарантирует, что до этого времени и само государство, вероятно, забудет, что принимало такую стратегию.
Вторая проблема – содержательная. Всякая стратегия подобного рода должна основываться на неких понятных ценностях, которые искренне разделяют граждане. У нас таких ценностей пока нет. То, что мы называем «традиционными ценностями», по сути, сводится к союзу мужчины только с женщиной и только для рождения детей в крепкой семье. Плюс безоглядная любовь к Родине, которая в случае чего искусно подменяется любовью к начальству. А оно у нас (тут-то и пригодится Закон Божий в школьной программе) – от Бога. Вот и получается, что
набор идей для будущей «Стратегии воспитания молодежи» – очевидный результат той идеологической каши, которая царит в наших головах.
Дети вторичны, пока смыслы ищут взрослые.
В США и Европе образовательные программы сознательно направлены на формирование свободолюбивой личности. Вырастут – сами решат, во что верить. Там дети вытворяют, что хотят -— в хорошем смысле. В плохом, кстати, тоже — достаточно вспомнить многочисленные случаи стрельбы в американских школах. Но такие случаи бывали и в российских школах. И связано это не столько с государственными стратегиями воспитания, сколько с индивидуальными особенностями подростковой психики.
Современной России воспитание свободных граждан, для которых личное развитие и самовыражение важнее государственных интересов, видимо, не подходит.
Куда удобнее делать из детей универсальные колесики и винтики, которые будут легко встраиваться в государственную машину. Не творческих личностей, а серых исполнителей. Которым точно незачем изучать иностранные языки (только если идти в разведчики) и проявлять свободомыслие.
Любое государство выбирает один из двух путей: либо ценности рождаются внутри нации, и последующие поколения их разделяют, уточняют, адаптируют к новым реалиям жизни, либо — насаждаются каленым железом: авторитарными органами и жесткой пропагандой.
В первом случае нация — через свои институты, социальных активистов и политиков — воплощает эти ценности в каждодневные решения и поддерживает их, во втором — заставляет граждан разделять их внешне, но не внутренне. Они как бы перестают касаться повседневной жизни людей, становясь поверхностной пеной, требуемой для карьерного продвижения и демонстрации лояльности.
И то и другое может работать довольно долго. Вопрос в том, что происходит со страной, нацией и самими ценностями, когда обстоятельства меняются и речь идет о выживании — иногда просто идеологии, а иногда и миллионов людей. Вот
на таких точках разрыва и происходит истинная проверка смыслов: насколько они глубинны, осознанны или могут быть смыты первой волной изменившихся обстоятельств.
Государству, особенно в кризис, куда важнее на деле помогать молодым семьям, чем тратить средства на сочинение универсального документа для воспитания «правильных граждан». Тем более что попытка создать такой конвейер воспитания в СССР, что бы там ни говорили про преимущества возвращенного ГТО и кружков во Дворцах пионеров, провалилась.
Государство «правильных граждан новой формации» — советских людей — не просуществовало и 80 лет. Или все же не только просуществовало, но и существует до сих пор, судя по последним идеям и заявлениям? Может, оно вовсе и не кончалось, и нам лишь показалось на время, что машина насаждаемого сверху пафоса сломалась безвозвратно.
