Цивилизация
От пресс-конференции ждали конкретики. За две недели после послания президента Федеральному собранию случился обвал на валютном рынке, в стране начался полномасштабный финансовый кризис, настроение в обществе хоть и суетно новогоднее, но отнюдь не праздничное. Однако
президент провел свой ежегодный диалог с журналистами так, будто ничего особого не произошло.
Его оценка российской экономической реальности укладывается в нехитрую, но, к сожалению, не подкрепленную серьезными аргументами логику «отскока в плюс», как назвал это президент: есть проблемы мировой экономики, из-которых проблемы и у России, наша экономика сама собой диверсифицируется, приспособится к низким ценам на энергоносители, слезет с нефтяной иглы. По мнению главы государства, все наладится едва ли не само собой, года через два, причем «неизбежно» — это слово Путин повторил несколько раз. А цены на нефть вырастут, как только восстановится рост мировой экономики. Хотя на самом деле мировая экономика, в отличие от российской, растет и сейчас.
И нет оснований полагать, что нефтяные цены будут непременно коррелировать с темпами мирового роста.
Такая бодрая тональность диалога, возможно, была избрана президентом сознательно, чтобы успокоить народ: лидер нации демонстрирует уверенность в себе и в избранной им политике и как бы передает эту уверенность гражданам. Но, к сожалению, это успокоило не всех: даже на фоне растущей на мировых рынках нефти рубль во время пресс-конференции падал.
Отвечая на вопрос корреспондента «Рейтер», не опасается ли он раскола элит и дворцового переворота (этот вопрос был немыслим еще год назад, что само по себе характеризует масштабы изменения ситуации в России), президент сказал, что элит в стране нет. Точнее, что элита — это работяги, крестьяне. И что все равны перед законом. Между тем именно уныние элит, гарантом сохранения и приумножения капиталов которой все эти годы был Путин, в условиях нарастающего финансового кризиса и упорного нежелания России признать его внутренний (а не внешний) и политический, а не только экономический характер может стать в будущем серьезной угрозой стабильности в стране.
Путин не заявил о громких отставках, чего тоже ждали некоторые наблюдатели, ставившие на то, что у России может появиться новый премьер в диапазоне от Кудрина и Ходорковского, с одной стороны, и Глазьева или Сечина, с другой. Более того, президент прямо дал понять, что его в целом устраивает работа всех и вся: и ЦБ, и правительства, и Сечина во главе компании «Роснефть» (он «эффективный менеджер»). Судя по всему, президент решил и дальше маневрировать между лагерями условных силовиков (в политике) и условных либералов (в экономике).
Заявления главы государства о том, что он опирается не на элиты, а на поддержку большинства народа («люди душой и сердцем чувствуют, что мы, и я в частности, действуем в интересах России»), если и доходят до сердца россиян, то никак не сказываются на их бытовом поведении.
Едва ли валюту и рубли из банков или гречку из магазинов сметают исключительно противники власти.
Собственно, обвальное падение валюты, как и хаотичная скупка товаров первой и не первой необходимости, всегда и везде является индикатором кризиса доверия людей к государству — причем как рядовых граждан, так и компаний.
В данном случае неважно, что люди думают о причинах кризиса – вызван ли он действиями России или происками Запада. Важно, что люди чувствуют кризис и совершают действия, свидетельствующие о нем. Современная экономика — это прежде всего экономика настроений.
Внешнюю политику России последних месяцев президент не считает источником экономических бед страны. Проблемы действительно начинались в «докрымскую» эпоху, но нынешние очертания приобрели в результате роли России в украинском кризисе. В этой сфере Путин ничего менять не планирует. Более того, его риторика стала еще более жесткой и одновременно еще более простонародной:
«медведь в тайге» из речи на Валдайском клубе в Сочи сейчас превратился в «мишку», которого все обижают.
И свою тайгу мы не отдадим, ведь американцы «Техас у Мексики оттяпали» — значит, если мы ослабнем, у нас всё оттяпают и «шкуру на стену повесят». На фоне возобновления дипломатических отношений США и Кубы это заявление выглядит особенно архаично и мало способствует возвращению вывезенных из страны денег, а тем более притоку внешних инвестиций.
Отвечая на вопрос «Би-би-си», готов ли он как-то конструктивно менять позицию по Украине, что могло бы способствовать снятию санкций, президент фактически ответил — нет. На вопросы украинского агентства УНИАН о присутствии российских войск на Украине и о роли России в эскалации конфликта президент не ответил вовсе.
Тем не менее реальность такова, что российской власти все равно придется реагировать на системный экономический кризис. Санкции, если Россия не начнет отыгрывать назад в своей внешней политике, которую Путин снова назвал единственной правильной, не отменят. В банках уже начинаются перебои с валютой, а кое-где и с рублями. Возможно, 19 декабря на ежегодной встрече с лидерами бизнеса президент будет более конкретен, но пока решительно непонятно, удастся ли правительству и ЦБ загасить экономический пожар в стране, которая претендует на глобальную роль в новом мировом порядке.
Наша невероятно наступательная внешняя политика фактически загнала страну менее чем за год в глубокую экономическую оборону.
Собственная экономика становится врагом России номер один.
И вопрос о доверии власти в ближайшее время будет решаться не на внешнем фронте, а на внутреннем: в ценах на товары и услуги, в наличии рабочих мест, в ситуации в образовании и медицине, где идут сложные реформы.
Правительство и ЦБ, судя по их действиям, уже осознают, что у нас полноценный финансовый кризис. Экономическая реальность такова, что она на глазах уничтожает путинскую «стабильную Россию», к которой привыкло большинство населения. И одной констатацией «жизнь не так проста, как кажется» ситуацию не исправишь. Сегодня всем институтам власти необходимо признать эту новую реальность и заняться своей страной, а не борьбой с не всегда реальными внешними угрозами.
