Цивилизация
Досрочный отъезд президента России с саммита G20 породил горячие дискуссии в мировых СМИ о том, что Путин таким образом отреагировал на оказанный ему холодный прием. В качестве доказательств этого холодного приема наблюдатели называют место Путина с краю на групповом фото лидеров «двадцатки», одинокий ланч и, конечно, заявление президента США Барака Обамы, что именно США остаются единственной мировой сверхдержавой, а Россия стоит на третьем месте в списке главных угроз человечества после лихорадки Эбола и «Исламского государства (организация запрещена в России)».
Но если российский президент действительно почувствовал себя оскорбленным и именно поэтому уехал с саммита досрочно, то это одинаково плохо и для нас, и для международного сообщества.
Зачем в мире создают образ униженного Путина? Если для того, чтобы показать российским элитам, что с нынешним лидером у страны нет будущего, то нет никаких гарантий, что элиты именно так отреагируют на эти сигналы. Что не сбегут из страны при первой возможности или же, напротив, что еще сильнее не сплотятся вокруг «национального лидера», опасаясь возможного хаоса в стране. При этом
для простого российского народа президент, смело бросающий вызов человечеству, уже и так на глазах превращается в былинного героя.
В мире это тоже понимают. Британская The Telegraph описала эту логику следующим образом: если цель Запада заключается в том, чтобы российский лидер казался «изолированным» на мировой арене и это, в свою очередь, снизило бы его популярность на родине, то вряд ли она будет достигнута. Такая логика демонстрирует глубокое непонимание российского образа мыслей: нация, которая пережила Сталинград и почти полвека экономической изоляции после Второй мировой войны, вряд ли первой «моргнет» в нынешнем противостоянии с Западом.
Путину не удалось убедить лидеров «двадцатки» в миротворческих намерениях России по отношению к Украине – в частности, заявлением, что Москва решила не требовать от Киева досрочного погашения кредита в 3 млрд долларов. Выплату по этому кредиту, выданному еще Януковичу в конце 2013 года, перенесли, чтобы дать Украине возможность встать на ноги. Лидерам «двадцатки», в свою очередь, не удалось убедить Путина признать наличие российских военных в соседнем государстве и сдать назад: ни санкциями, ни, судя по всему, закулисными переговорами.
Главная опасность итогов саммита G20 в Австралии не умаление роли Путина в «двадцатке», а возможная утрата одного из последних комфортных для России переговорных форматов.
После присоединения Крыма мы показательно заявляли, что нам не нужна «восьмерка». Про «двадцатку», откуда нас не исключают, но где уже, похоже, Россию не держат за равноправного партнера по конструктивному диалогу, мы вряд ли так скажем. Она в значительной степени была инициирована нашей стороной и стала форматом обсуждения ведущими развитыми и развивающимися странами глобальных вопросов мироустройства.
Если Россия становится чужой в «двадцатке», это верный признак того, что наша страна оказалась на грани вылета из высшей лиги мировой политики. Хотя вся политика Путина на Украине и его «валдайская» речь в Сочи — как раз заявка на то, чтобы Россия не просто оставалась в этой высшей лиге, но еще и была в лидирующей группе.
Россия должна понимать, что, замораживая украинский конфликт, она парализует не только европейский выбор Украины, но и себя в мировой политике.
Может ли сегодня мир обойтись без России? Наша страна – это примерно 3% мирового ВВП и один из крупнейших экспортеров энергоносителей. Заместить ее на мировом рынке нефти теоретически можно, на рынке газа — гораздо сложнее. Та же Европа пока не в состоянии обойтись без российского газа, как и Россия пока не может обойтись без поставок газа Европе. Экономическая взаимозависимость части Запада и России, несмотря на санкции и контрсанкции, сохранится еще долго. Но даже наши потенциальные союзники по БРИКС вряд ли готовы к полноценному сотрудничеству со страной, втянутой в войну.
Бразилию, Индию, не говоря уже о Китае, волнуют вопросы экономической устойчивости, им крайне обременителен союзник, который противопоставил себя практически всему миру. Активно развивать связи с Россией в ущерб связям с теми же США или ЕС эти государства не будут.
Готова ли сама Россия — при своем нынешнем уровне развития, стоимости национальной валюты, рекордной зависимости бюджета от мировых цен на энергоносители — к жизни в политической изоляции? На уровне политической риторики уже да. Однако в современной истории нет стран, которые находились бы в политической изоляции и при этом являлись бы сколько-нибудь значимыми мировыми державами. Изоляция или санкции в любом случае не делают страну сильнее.
А значит, разговор надо продолжать любой ценой. Именно к этому, собственно, призвала и канцлер Германии Ангела Меркель, заявившая после саммита, что надо использовать любую возможность для диалога с Россией.
Но при этом важно еще и качество диалога. Да, президент России уважает силу. Но вряд ли отведенное ему место сбоку на групповом снимке лидеров «двадцатки» станет решающим фактором, который заставит Россию резко изменить свою политику.
