Цивилизация
На заседании Совета безопасности РФ Владимир Путин призвал «выработать комплекс мер по защите российского сегмента интернета». Заявив, что Россия не планирует «тотально» ограничивать доступ в интернет и ставить его под контроль, президент обеспокоен «ростом компьютерных атак на российские информресурсы».
Под этой деликатной формулой скрывается два сценария. Один — довольно фантастический — для народа: «горячие головы» в США и на Западе могут отключить Россию от интернета, мы должны придумать, как от этого защититься. Второй — конспирологический — для себя: буквально поняв фразу «миром правит тот, кто владеет информацией», власть, кажется, задалась целью технологически обезоружить потенциальную оранжевую революцию, твиттер-революцию, фейсбук-революцию.
Правда, в современном мире технологически бороться с нежелательным проникновением информации или киберреволюциями сложно. Свежий пример — когда во время манифестаций в Гонконге «забарахлили» интернет и мобильная связь, на их место немедленно пришел мобильный мессенджер FireChat, первая версия которого появилась только 1 марта 2014 года. Характерно, что технология изобретена выпускником мехмата МГУ. Так что властям, чтобы избежать революций (в их представлении), придется отменить высшее образование в области точных наук. Если не архаизировать до состояния каменного века собственный образованный класс, то всегда найдется способ нежелательных информационных интервенций.
Да и демократический потенциал интернета сильно преувеличен заранее напуганным истеблишментом. Гипотеза, согласно которой «партия интернета» в России противостоит «партии телевизора», давно рухнула. Интернет, как и телевизор, — средство пропаганды любых идей, в том числе и провластных, а большинство пользователей интернета вовсе не оценивают его как инструмент получения новостей, образования или тем более политической мобилизации. Да, он выполняет и эти функции, но лишь в силу своих технологических особенностей.
Кнопок «демократия» и «либерализм» на смартфонах нет.
Что же до революций, то они бывали и бывают без интернета. Твиттер- и фейсбук-революции — явление только последних лет. У Кромвеля, Ленина, Фиделя, у тех, кто выходил на митинги в последние годы СССР, у «бархатных революций» в Восточной Европе интернета не было. Даже, по чести сказать, первый «классический» майдан 2004 года тоже делался без интернета. На самом деле это власть, а не оппозиция может быстрее найти в интернете ресурс поддержки.
Настороженное отношение к интернету — скорее следствие картины мира, свойственной спецслужбам и сформированной ими. Эдвард Сноуден мог только добавить в эту картину конспирологической закваски. Техника в представлении этих товарищей — это, прежде всего, звуко- и аудиозаписывающие устройства, жучки и оптические прицелы, отравленные зонтики и приборы ночного видения. И все они должны быть военного или спецслужбистского назначения. Никакая другая техника не нужна.
Весь остальной технический прогресс — от лукавого либерализма.
Это — логика советской шарашки и оборонного завода, которая оказалась способна обрушить экономику огромной страны и обречь Россию на технологическое отставание от Запада и Востока на десятилетия.
Тестирование запретов в интернете — а ведь прошли настоящие учения Минкомсвязи на этот счет, опять-таки под предлогом возможного отключения от сети Западом — плохой симптом не только для информационной сферы. Ментально все это лежит уже очень близко к отмене права на свободный въезд и выезд. Потому что, если вы запрещаете внешние информационные потоки в виртуальной форме, вы должны быть последовательны и запретить их в материальной.
Кстати, как бы дико это ни звучало, большинство может одобрить и это — правда, пока без восторга. Так, согласно сентябрьскому опросу Левада-центра, 55% респондентов считают ограничения на выезд недопустимыми. Но при этом 49% верят, что власть вполне способна это сделать.
Еще более свежий опрос показывает готовность значительной части населения (которая по финансовым причинам имеет ограниченные возможности пользоваться правом на въезд-выезд и покупать товары) отказываться от импорта и добровольно архаизироваться: более двух третей респондентов одобряют ограничение импорта в России алкогольной продукции (78%), бытовой химии (68%), фильмов, видео- и аудиопродукции (68%), косметики и парфюмерии (65%). Чуть менее половины опрошенных в целом бы отнеслись положительно к ограничению импорта автомобилей (49%), бытовой (48%) и компьютерной (46%) техники.
Нет компьютера — тогда и интернет ни к чему.
На выходе — архаизация не только технологическая (на этом фоне уже немного странно смотрится форум «Открытые инновации», который начнется в Москве с выступления Дмитрия Медведева), но и социальная и экономическая. Закрытая страна, в которой и поговорить-то не с кем. Только с телевизором в лице Дмитрия Киселева. И здесь просматривается прямая связь: все началось еще с архаизации политической — ограничения прав, свобод и фальсификаций выборов.
Конечно, все происходящее кажется дурным сном: многие скажут, что никто интернет закрывать в России не будет. Так пообещал на заседании Совбеза и Владимир Путин. Но он же пообещал и загадочный «комплекс мер» по защите рунета. А если судить по «комплексу мер», которые осуществляются с середины 2012 года, мы уже живем внутри антиутопии. Представить себе еще год назад, что Россия наложит сама на себя контрсанкции, было невозможно. Хотя на самом деле после такого же «самострельного» «закона Димы Яковлева» стало возможным абсолютно все.
