Цивилизация
В сознании среднего россиянина понятие «донорство органов» ассоциируется скорее с преступным миром, чем с медицинским — спасибо СМИ, сочиняющим страшилки про «торговлю детьми на органы» и про «убийц в белых халатах», вырезающих почки и сердце из еще живых пациентов. Судя по исследованию Левада-центра, с мнением, что в России широко распространена «черная» торговля органами, согласны более 40% граждан. При этом среди москвичей, как ни странно, эти опасения выражены в наибольшей степени. Может, потому, что крупнейшие центры, где проводят такие операции, сосредоточены в столице. Это, кстати, еще одна большая проблема, которую должен помочь решить новый закон: далеко не все пациенты могут попасть в Москву.
То, что закон о донорстве нужен был еще вчера, убедительно говорят цифры. В России ежегодно проводится 1,3 тыс. операций по пересадке органов — на миллион населения это составляет 3,5 операции. В европейских странах показатель выше на порядок — 40–65 операций на миллион населения. Профессор Сергей Готье, директор Института трансплантологии, приводит следующие цифры:
в России за год пересадили печень 200 раз, в США – 5000 раз, в России провели 100 трансплантаций сердца, в США – 2,5 тыс. Это не значит, что у нас меньше нуждающихся в пересадке донорских органов людей, это значит, что своих пациентов мы просто потеряли.
В новом законе планируется введение регистра для граждан, пожелавших распорядиться своими органами после смерти. Другие регистры будут координировать доноров органов и тех, кому эти органы требуются. В законопроекте есть еще такой важный момент, как запрет посмертного изъятия и использования для трансплантации органов неустановленных лиц. Понятно, что это направлено на повышение качества донорских органов — пациент будет гарантирован от того, что ему пересадят почку от бомжа.
В общем, законодательная сторона проблемы донорства органов, если документ примут, будет в ближайшем будущем урегулирована. Но есть еще этическая сторона, которая в данном случае не менее важна: без доброй воли людей закон работать не будет.
Да, один донор может после своей смерти спасти жизнь пяти-шести человек. Но захотят ли люди это делать, особенно сегодня, когда мы так активно делимся на «своих» и «чужих»?
Не писать же в согласии на посмертное изъятие органов: «Прошу пересадить мое сердце (почку, печень, селезенку) только тем, кто поддержал присоединение Крыма к России или, напротив, только участникам «Маршей за мир».
И до этой политической поляризации социологи фиксировали, что россияне готовы отдать своим близким одну из почек, но «всем остальным» им жалко и рубашки. Подавляющее большинство россиян (79%) готовы отдать свой орган ради спасения жизни своих детей. Для супруга пожертвовать органом хотели бы уже только 60%. Для близкого друга — 25%. Для абсолютно незнакомых людей, нуждающихся в пересадке, — всего 8%.
Отдельный вопрос, наверное самый болезненный и трудно решаемый, детское донорство. Новый законопроект предусматривает возможность посмертного детского донорства органов при условии согласия родителей. Понятно, что далеко не всякий родитель на это согласится. Но ведь детям тоже нужны органы.
Можно ли, преодолевая боль от потери собственного ребенка, помочь спасти чужого? Как показывает практика других стран, многие родители могут.
Сегодня российские дети получают такую помощь только за границей и, конечно, не в приоритетном порядке. Но если граждане других стран, которых мы сегодня так охотно готовы заклеймить «врагами России», готовы спасать наших детей, то почему не сами россияне?
Вероятно, существенной при обсуждении законопроекта будет позиция церкви. Например, в Италии, Испании, Франции католическая церковь поддержала донорство органов как христианский акт помощи другому человеку. Хочется верить, что Русская православная церковь займет ту же позицию.
Не менее важна и серьезная популяризация темы донорства в СМИ — вот бы где пригодилась в мирных целях мощная пропагандистская машина, которая хорошо научилась пугать и разъединять людей, а могла бы образовывать и объединять.
В обществе, живущем в средневековье, где человек человеку волк, донорство невозможно. И больные будут по-прежнему умирать, находясь в листе ожидания почки или сердца. Обсуждение этого законопроекта в Госдуме многое расскажет нам о нас самих.
