Цивилизация
Если люди не приходят на выборы, предпочитая собирать яблоки на даче, значит, в стране все хорошо и спокойно. Значит, им незачем идти проявлять гражданскую позицию, заявил глава администрации президента Сергей Иванов, комментируя низкую явку на выборах мэра Москвы в частности и на выборах в полутора десятках регионов страны в целом.
Отчасти он прав. И в Европе, и в США явка тем ниже, чем ниже уровень выборов. 15–20% избирателей — нормальная активность для муниципальных выборов. А вот на выборах президента американцы занимают иногда очередь на избирательных участках с пяти-шести утра. Чтобы, проголосовав, помчаться на работу. Выборы в США проходят в рабочий день — вторник, так решил конгресс еще в XIX веке.
Действительно, таковы законы социальной психологии: когда все хорошо, человек менее склонен выражать свою позицию, чем когда он с чем-то не согласен. Отсюда природа протестов, выступлений, даже негодований в фейсбуке. «Ми-ми-ми» имеет свои пределы, кошечек обсуждают в границах интереса и интеллекта.
Волна накатывает именно тогда, когда людей что-то возмущает, раздражает, а не радует. Потому так несуразно и выглядели многочисленные выступления в поддержку президента, митинги в защиту проводимой им политики и прочие марши согласных с властью. Протест возникает тогда, когда гражданин с властью не согласен, и он использует различные способы привлечь к этому внимание властей.
Пока действовал прежний социальный контракт — люди не вмешивались в действия власти, власти в обмен не вмешивались в частную жизнь граждан, позволяя им выстраивать обывательский быт, — все было спокойно. Даже слишком спокойно. Технологи от власти, кстати, это хорошо понимают, а потому — под выборы специально начинали пугать и заманивать избирателей, чтобы те таки пришли на участки. Явка обеспечивает легитимность.
Собственно, это сейчас и вменяется в вину Собянину, хотя большой вопрос еще, московское это было дело или федеральное — обеспечить явку лояльного электората. Теперь появился дополнительный аргумент: в Москве все так хорошо, что москвичи расслабились.
Отчасти есть за что упрекнуть и столичных политтехнологов, и федеральных: действительно, «недосмотрели» они по части бабушек, бюджетников и прочих традиционно приходящих и голосующих за власть избирателей.
Однако есть еще две причины, по которым люди не приходят на выборы. Первая — они не верят власти. Не отождествляют поданный голос с эффективностью, сменяемостью, открытостью правительства и не считают, что оно в своих действиях ориентировано именно на них — граждан, избирателей, налогоплательщиков. То есть люди просто не считают, что их электоральная активность может привести к каким-то изменениям в стране и в их частных жизнях в частности.
Причина вторая — они не верят не только, а может, не столько власти. Они не верят себе и в себя. Они не ощущают себя гражданами. И этот электоральный фактор, увы, для России совершенно типичен.
Многие десятилетия, если не столетия из российского жителя вытравливалось любое осознание собственной значимости, малейшие намеки на самоуважение, человеческое достоинство и право на лучшую жизнь, а часто и просто на жизнь.
Два десятилетия прошло с распада тоталитарного государства, но социальное самовосприятие формируется или восстанавливается гораздо дольше. Любопытный показательный диалог состоялся у автора на днях с жителем одной скандинавской страны. «А можно ли объяснить русским, — спрашивает коллега, — что на Западе многие поддерживают не действия Pussy Riot как таковые? Мы понимаем, как нехорошо проявлять неуважение к любой религии. Речь о другом: о суровости наказания за подобное деяние. И о том, в каких условиях девушки теперь содержатся». И дальше коллега интересуется: «А у вас так многие говорят — мы не поддерживаем их поступок, но они не заслуживают рабских условий пребывания?»
Ответ, увы, очевиден: нет, немногие. Немногие пока в России в состоянии разделить проступок и человеческое достоинство. Наказывают за первое, не попирая второе. Собственно, ровно на искаженности восприятия этих факторов одни превращаются в «молчаливое большинство», от имени и по поручению которого часто проводится отвратительная политика. А другие — в то самое протестующее меньшинство, которое требует уважения. Требует разными доступными средствами. Обычно — опуская бюллетени в избирательную урну. Когда не помогает — выходя на площади. Когда и это не работает — строя баррикады.
Потому и самим гражданам, и властям весьма важно научиться чувствовать, в какой момент их пассивность становится угрожающей, обретая признаки загробной тишины или затишья перед бурей.
Автор — главный редактор «Газеты.Ru»
