Цивилизация
В понедельник министр культуры России Владимир Мединский на встрече с коллективом Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина сообщил об освобождении от должности генерального директора Ирины Антоновой и о назначении вместо нее галериста Марины Лошак, в последнее время работавшей арт-директором Московского выставочного объединения «Манеж». Для Антоновой изменят устав музея и введут новую специальную оплачиваемую должность — президента ГМИИ.
По официальной версии, Антонова, которой 91 год и которая бессменно возглавляла ГМИИ рекордные для музейных заведений России 52 года, подала в отставку по собственному желанию и попросила найти ей замену. Кандидатура Лошак была одобрена самой Антоновой.
Между тем еще несколько месяцев назад Антонова в отставку явно не собиралась. Напротив, она активно пыталась воспользоваться масштабом своего влияния в политике для расширения «владений». Совсем недавно, в апреле, Антонова была назначена на общественную должность главного куратора федеральных музеев. В этом статусе она должна была, а может, и возглавит комиссию по государственным закупкам для пополнения музейных коллекций.
Но недавно Ирина Антонова проиграла начатую ею борьбу за воссоздание Музея нового западного искусства. 25 апреля в ходе «прямой линии» с президентом Владимиром Путиным она предложила восстановить музей, вернув в него экспонаты, переданные Эрмитажу. Как известно, первый Музей новой западной живописи был открыт в 1918 году в Москве, через семь лет стал филиалом Музея изящных искусств, а в 1948 году ликвидирован. Экспонаты — собрание западноевропейской живописи и скульптуры начиная со второй половины XIX века — поделили между Пушкинским музеем и Эрмитажем. Антонова хотела присоединить доставшиеся Эрмитажу произведения к тем, что остались в ГМИИ, и возродить музей в Москве.
Это предложение вызвало бурю возмущения культурной общественности Петербурга, родного города главы государства. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский во время той же «прямой линии» выступил с резким протестом, к нему присоединились другие деятели культуры. Антонову стали обвинять в попытках ограбить Эрмитаж, как и ГМИИ, являющийся флагманом российской музейной культуры и имеющий не менее сильных лоббистов в высших эшелонах власти. Премьер-министр Дмитрий Медведев поручил министру культуры Мединскому совместно с Союзом музеев России и экспертами рассмотреть предложение Антоновой. В итоге было решено не разделять коллекцию Эрмитажа, а Музей западного искусства воссоздать в виртуальном формате. Антонова крайне негативно восприняла это решение, отметив, что «виртуальный музей не снимает проблемы воссоздания и возвращения реального музея в Москву».
Фигура Антоновой отразила все противоречия отношений власти и культуры нескольких эпох. В силу самого положения ГМИИ в музейной иерархии и культуры в политике как таковой Антонова не могла не быть политической фигурой. В последние годы в силу возраста, влияния и стажа работы она стала кем-то вроде негласного «музейщика страны номер один». А ее назначение главным куратором федеральных музеев только подчеркивало этот статус.
Понятно, что, став президентом ГМИИ, Антонова не потеряет свой личный авторитет выдающегося музейного работника, но, несомненно, утратит политическое влияние и аппаратные возможности. Это максимально почетная форма отставки — должность «президент» в данном случае очевидное понижение по сравнению с должностью «генеральный директор».
При всем уважении к Марине Лошак, и сам Государственный музей изобразительных искусств теперь на какое-то время станет просто большим и важным музеем России, а не культурным атрибутом империи, каковым являлся наряду с тем же Эрмитажем или Большим театром. Но сама отставка была исполнена в неоимперском стиле, когда министр культуры лично объявляет о громких перестановках на специально созванной пресс-конференции в присутствии «главной героини».
Президент в отставке — показательная черта нынешней политической эпохи, где есть некий политический ритуал отставок и назначений. Однако и законов обычной аппаратной борьбы (а в случае с Ириной Антоновой — и неумолимого времени) еще никто не отменял.
