Цивилизация
Какие, казалось бы, споры между НТВ Владимира Кулистикова и Минкультом Владимира Мединского? Два профессионала пропаганды, два официальных агитатора, давным-давно пребывающие «в одной лодке». С какой стати им ее «раскачивать»?
Однако скандал получился громкий. Начинающий лидер российской культуры потребовал отменить показ фильма «Служу Советскому Союзу!» в памятный день 22 июня. Потребовал в привычной для себя манере, с показной размашкой, публичностью и шумом. И получил отбой. Скорее всего, именно поэтому.
Дело не в особенностях фильма, неправдоподобного по фабуле, спорного по эстетическим достоинствам, но вряд ли могущего быть названным антипатриотичным, если, конечно, не сводить патриотизм к почтению к органам советской госбезопасности. Просто один сановник от агитации не захотел взять под козырек перед другим сановником и тем самым признать его главенство.
Да и прочие заявки на руководящую роль в пропагандистском оформлении официальной политики, сделанные Владимиром Мединским за месяц его пребывания в кресле министра культуры, встречают неоднозначный прием.
Например, призыв дать московским улицам имена великого князя Сергея Александровича Романова и других жертв революционеров-террористов. Вопрос тут даже не в том, что деятельность великого князя в качестве московского градоначальника чаще связывают с ходынской трагедией, чем с каким-либо вкладом в развитие города. И даже не в странном для XXI века аффектированном преклонении перед титулованными особами, хотя от той же бомбы террориста погиб и великокняжеский кучер, который тем самым заслуживает уж никак не меньшего сочувствия, чем великий князь, а значит, по той же логике, и увековечения на карте Москвы.
Но в любом случае гораздо важнее другое. Наименование московских улиц находится (или по крайней мере должно находиться) в ведении москвичей, а вовсе не руководящих чиновников федеральных ведомств.
Таким же выходом из границ собственной компетенции стал и разрекламированный призыв Мединского удалить из Мавзолея тело Ленина. Вопрос, безусловно, интересный, хотя в сегодняшних наших реалиях явно не центральный и даже скорее отвлекающий от проблем, действительно злободневных. Но, так или иначе, в нашей стране это тема большой политики, которая в привычную сферу ведения Министерства культуры не умещается.
Оборотной стороной этого становятся странные казусы, к традиционной сфере ведения как раз и относящиеся. Например, история вокруг комментария, якобы данного Мединским по случаю смерти Эдуарда Хиля и содержащего не вполне подходящие к случаю и вообще странные в устах интеллигента соображения насчет того, что умерший был «не самым любимым певцом» министра.
Некоторое время спустя Мединский опроверг аутентичность этого комментария и объявил его выдумкой. Уберечься от выдумок публичным фигурам и правда не всегда удается. Но осадок остался.
Ведь сам Мединский в своих книгах и высказываниях не раз сообщал, что не видит границы между правдой и выдумкой. «Факты сами по себе значат не очень много. Скажу еще грубее:… они вообще ничего не значат. Все начинается не с фактов, а с интерпретаций…»
Творческий путь нового министра культуры довольно необычен для человека, занявшего такое кресло. Профессиональный пиарщик, сменивший в первые годы карьеры несколько заказчиков, но вскоре после утверждения у власти Владимира Путина вступивший в стратегический союз с Кремлем. Автор популярных книг, построенных на противопоставлении «своих» и «чужих» и разоблачении бесчисленных поклепов, возводимых «чужими» на «своих». Обладатель ученой степени по истории, весьма неоднозначно воспринимаемый профессиональным сообществом и даже обвиненный в плагиате в автореферате своей докторской диссертации. Весьма деятельный и явно стремившийся быть заметным думский депутат-единоросс.
Несомненно, ультраконсервативный азарт Владимира Мединского созвучен настроениям тех, кто остаются сегодня стойкими сторонниками Владимира Путина, со всеми их фобиями и верой в заговоры чужеземцев и их местной агентуры. Но, чтобы понимать его стиль и действия на новом доверенном ему посту,
надо помнить, что по своим навыкам Мединский не просто пропагандист-агитатор, а именно пиарщик. То есть человек, который по сложившейся у нас традиции стремится привлечь к себе и своей деятельности максимум внимания.
Вообще-то руководители именно такого склада, воспринимаемые массой чиновничества как маргиналы, не являются в путинскую эпоху такой уж редкостью. Стиль, который практикует Владимир Мединский, изобретен не им. Это, например, стиль Олега Митволя, которого успели почти забыть, стиль недавнего шефа Росмолодежи Василия Якеменко и, конечно же, это стиль продолжающего преуспевать Геннадия Онищенко, персоны уже почти фольклорной. Новинкой является назначение фигуры с такими установками и таким шлейфом на пост главы культурного ведомства.
Предшественники Владимира Мединского в Министерстве культуры – Михаил Швыдкой, Александр Соколов, Александр Авдеев — при всех персональных различиях, были фигурами респектабельными и безоговорочно воспринимались интеллигенцией как интеллигенты. Подразумевалось даже, что это чуть ли не обязательная принадлежность данной должности.
Культурное ведомство, абсолютно лояльное к высшей власти и всецело разделявшее это чувство с массой «деятелей культуры», статусно и материально зависимых от начальства, тем не менее концентрировалось на профильных своих вопросах, сторонилось большой политики и в меру сил избегало участия в прямолинейном пропагандистском обслуживании властей.
Стоит вспомнить не лишенное достоинства официальное заявление Минкультуры по поводу присуждения премии «Инновация» арт-группе «Война» за скандальную акцию на Литейном мосту в Петербурге: «Минкультуры России выступало против этого проекта, оценивая его как провокационный, хулиганский… При этом необходимо отметить, что Министерство культуры не является цензурным органом, запрещающим профессиональному жюри высказывать свою точку зрения. Мы не хотели бы повторять печальный опыт отношения власти и современного искусства… Если арт-группа «Война» нарушила закон…, то этими вопросами должны заняться правоохранительные органы, а не Министерство культуры».
Сейчас, в эпоху слившихся в один поток пропагандистской травли и уголовного преследования Pussy Riot, в эпоху, когда министр культуры публично пытается переверстать сетку вещания верноподданнейшего телеканала, трудно даже поверить, что процитированное заявление прозвучало всего год с небольшим назад.
Сегодня культурное ведомство открыто старается быть «цензурным органом», нисколько не боится «повторять печальный опыт отношения власти и искусства» и явно не отделяет собственных задач от задач охранительных структур.
Этот подход абсолютно органичен для нового министра, но само решение поставить во главе ведомства культуры именно такую фигуру принималось, естественно, на высшем уровне. На переход в оппозицию части звезд культурного истеблишмента власть ответила попыткой превратить профильное их министерство в банальную агитконтору. Владимир Мединский лишь старается развить полученную установку — в меру собственного понимания ее сути, а также и персональных представлений о своей публичной роли.
Пока что выяснилось, что борьбу придется вести не на одном, а на нескольких фронтах. Сложившийся слой провластных пропагандистов не торопится признать нового босса культуры своим вождем, воспринимая его, вероятно, как фигуру довольно экзотическую. Что же до широких масс остающихся пока аполитичными культурных деятелей и культурбюрократов, то они явно ошарашены пришествием начальника, который не стремится даже и выглядеть интеллигентом.
Но о предварительных итогах этой культурной революции говорить рано: эксперимент по маргинализации всего стиля взаимодействия власти с культурой еще только стартовал.
