Цивилизация
Президент России Дмитрий Медведев в понедельник подписал указ о помиловании Сергея Мохнаткина. Пока это единственный помилованный главой государства из списка трех десятков политзаключенных, который передали президенту при личной встрече представители несистемной оппозиции. В этом списке значится в том числе и самый известный политзаключенный России Михаил Ходорковский, доставшийся президенту Медведеву в качестве «наследства» от президента Путина.
То, как обставлено помилование и само дело, по которому отбывал срок Сергей Мохнаткин, дискредитируют российскую власть и лично уходящего президента.
Мохнаткин никогда не был яростным политическим оппонентом власти. Его приговорили к двум с половиной годам колонии за «оказание сопротивления милиционеру» во время проведения акции «Стратегии-31» на Триумфальной площади в Москве 31 декабря 2009 года. Там Мохнаткин оказался случайно, а задержали его после замечания избивавшим женщину милиционерам. По версии следствия, в милицейском автобусе Мохнаткин якобы нанес удар головой в лицо сержанту милиции, который, согласно медицинской справке, получил перелом костей носа. По словам самого оппозиционера поневоле, в автобусе его начал душить милиционер и ему пришлось защищаться.
В указе о помиловании говорится, что президент постановил помиловать Сергея Мохнаткина, «руководствуясь принципами гуманности». К моменту подписания указа помилованный отбыл большую часть своего срока — осенью он и так должен был выйти на свободу.
Накануне президентского указа резонанс в блогосфере вызвало попавшее в интернет письмо заключенного, в котором тот жаловался на побои в колонии. Ранее об избиении Мохнаткина сотрудниками ФСИН неоднократно сообщал его адвокат Валерий Шухардин. Своей вины помилованный не признавал, в том числе и в прошении, где он просил освободить его, поскольку не представляет опасности для общества. Выйдя на свободу, Мохнаткин собирается обжаловать приговор, изначально вызывавший большие сомнения у всех, кто был знаком с ходом расследования.
Таким образом, Медведев помиловал человека, по оценкам многих наблюдателей, осужденного несправедливо, уже практически отсидевшего весь срок и подвергавшегося на зоне побоям. Люди, которые инициировали дело Мохнаткина и осудили его, естественно, наказаны не будут. И все это президент в своем указе считает следованием принципам гуманизма. Хотя, по сути,
в лучшем случае это выглядит как робкая попытка исправления государством собственного преступления, которое оно таковым не признает.
Кроме того, сам факт помилования именно Мохнаткина из всего списка политзаключенных свидетельствует о реальном политическом весе и личной смелости уходящего президента, будущего премьера. Никого из более «весомых» политзэков Медведев помиловать не решился или не захотел. До этого президент помиловал балансирующую на грани сумасшествия актрису Наталью Захарову, которую приговорили во Франции к 3 годам заключения за поджог квартиры бывшего мужа в рамках борьбы за их общую дочь. Захарову доставили в Россию отбывать наказание. Президент простил ее по личной просьбе детского омбудсмена Павла Астахова. Сама Захарова прошения не подавала. Хотя в случае с тем же Ходорковским власть, вопреки закону, настаивает не только на подаче прошения о помиловании, но еще и на признании заключенным своей вины. При этом миловать находившуюся на седьмом месяце беременности в момент подачи прошения фигурантку дела ЮКОСа Светлану Бахмину Медведев не стал — ее освободили по УДО.
В начале президентства Дмитрий Медведев неоднократно называл изменение правосознания граждан и органов власти, преодоление правового нигилизма одним из приоритетов своего президентства. Но
скандальные уголовные дела медведевской эпохи (а дело Мохнаткина было именно таким, хотя менее резонансным, чем дело предпринимателя Алексея Козлова или юриста Сергея Магнитского) и общая правоприменительная практика доказали, что Медведев ничем не отличался от Путина в пренебрежении к закону, в использовании правоохранительных органов в качестве карательного антиправового инструмента.
Несмотря на инициативы по гуманизации уголовного права, президент очевидным образом не сумел добиться их исполнения. Российское государство по-прежнему не способно признавать ошибки правосудия, само правосудие носит избирательный характер и карательный уклон. И даже редчайший акт милосердия со стороны президента подается так, что искажает саму природу помилования. В этом смысле помилование случайного прохожего очень символичный итог медведевского правления. Милость для российской власти остается необязательной случайностью, а неправомерная жестокость — печальной закономерностью.
