Цивилизация
На заседании «открытого правительства» 10 апреля, посвященном конкуренции и предпринимательскому климату, среди прочего обсуждалась проблема уголовного преследования предпринимателей. Называвшиеся цифры — 3 миллиона осужденных предпринимателей за последние десять лет — говорят о том, что явление носит массовый характер. А приведенные примеры конкретных уголовных дел ошеломляют абсурдностью обвинений.
Президента смущает статистика
Впечатляют и данные социологических опросов, согласно которым в настоящее время 17% бизнесменов приняли решение уехать из страны, а 50% не исключают отъезда в будущем. Это в дополнение к тем миллионам, которые уже «проголосовали ногами». Понятно, что
невозможно одновременно обеспечить догоняющее развитие страны и являться донором мозгов и капиталов для стран дальнего и ближнего зарубежья. С таким же успехом можно выключить электричество и пытаться запустить обесточенный станок.
Президента же Дмитрия Медведева, принимавшего участие в заседании, смутила статистика, по которой каждый шестой предприниматель привлекался к уголовной ответственности: «Я звонил в правоохранительные ведомства для того, чтобы понять, это правда или нет. Потому что если это правда, то это катастрофа. У меня все-таки ощущение, что эта цифра виртуальна». А 120 тысяч сидящих предпринимателей — эту реальную цифру назвал сам президент — это не катастрофа? Они сидят в местах не столь отдаленных, вместо того чтобы создавать рабочие места и платить налоги. И расплачиваться с потерпевшими, если таковые обнаружатся, и возмещать им ущерб. И иметь возможность отстаивать свою невиновность, если осуждение состоялось из «меркантильных соображений» либо в силу правового или экономического невежества представителей следственных органов и судов. Какая польза от этих сидельцев стране? Одни только расходы на их содержание, которые, кстати, превышают размер средней пенсии…
Потом можно сколько угодно жаловаться на дыру в Пенсионном фонде и явно завышенную ставку страховых взносов, ведущую к массовой ликвидации компаний малого бизнеса. Вместо того чтобы оживить бизнес и вывести зарплаты из тени. И тем самым увеличить не только размер «белой» зарплаты, но и налогооблагаемую базу в целом. Нет, отвечают нам, у государства нет денег, даже чтобы снизить ставку страховых взносов с 30% до 28% через два года. Потому зарплата будет и впредь оставаться в тени, а наниматели не смогут платить налоги и будут рисковать своей свободой.
Где та грань, которая отделяет преступные деяния от бытового героизма тех, кто продолжает производить и строить вопреки всем выкрутасам государственной экономической политики?
Цифры реальные и виртуальные
Раскроем «тайну» поразившей президента цифры про «каждого шестого» предпринимателя, привлекавшегося к уголовной ответственности. Она была приведена в докладе «Состояние уголовной политики государства в отношении бизнеса» Центра правовых и экономических исследований, а потом начала свою собственную жизнь в самых разных интерпретациях.
Все расчеты производились исключительно на основании официальных данных Росстата и ФНС. Была взята статистика Росстата за 2000—2010 годы о числе лиц, привлеченных в эти годы за преступления в сфере экономики, и суммарная статистика ФНС о количестве существовавших в стране на 2010 год (зарегистрированных в государственных реестрах) субъектов экономической деятельности — коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей, включая крестьянские (фермерские) хозяйства.
Делим одно на другое и получаем 14,91% привлеченных к уголовной ответственности субъектов экономической деятельности за 2000—2010 годы. С учетом выпавшей статистики 2003 года (данные за этот год в базе Росстата отсутствуют) цифра была скорректирована до 15,2%. Одним удобнее говорить, что каждый шестой, другим — каждый седьмой.
Эти данные не более «виртуальны», чем имеющаяся официальная статистика. Но, что важнее, это лишь один из многочисленных показателей масштабов бедствия. И бедствие с массовым и безосновательным уголовным преследованием предпринимателей — это не «придумка», которая не имеет ничего общего с социальной реальностью и может подвергаться сомнению.
Проблема, которая скрывается за этими цифрами в нейтрально-профессиональных терминах, именуется «безосновательным уголовным преследованием предпринимателей». Если же задаться вопросом, как должны называться события, в результате которых сотни тысяч невиновных людей на годы попадают в условия изоляции, квалифицируемые международными организациями как пытка, то иначе как социальной катастрофой это трудно назвать.
За дискуссией о «виртуальности» каждого шестого предпринимателя, подвергнутого уголовной репрессии, искалеченные судьбы людей. Если же говорить о людях, то пора наконец признать, что в действительности мы имеем дело с латентной национальной социальной катастрофой, которая, несмотря на свои масштабы, отрицается представителями уголовной юстиции и все еще совершенно недостаточно осознается обществом.
Страх ведения бизнеса
Практика уголовно-правового давления на предпринимателей со стороны правоохранительных органов породила в России новый феномен — страх ведения бизнеса, поскольку эта деятельность порождает риск быть подвергнутым безосновательной уголовной репрессии. Об этом свидетельствует, в частности,
статистика роста прекративших деятельность (регистрацию) коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей в процентном отношении к числу продолживших такую деятельность: 2006 год — 59,98%, 2007-й — 63,72%, 2008-й — 66,10%, 2009-й — 72,46%, 2010-й — 80,06%, 2011-й — 94,6%.
Есть множество других данных, которые, возможно, также могут «впечатлить» лиц, не очень хорошо представляющих реальное состояние уголовной репрессии в отношении бизнеса. Они приведены в уже упоминавшемся докладе Центра правовых и экономических исследований.
Например, начиная с 2004 года для уголовного преследования предпринимателей характерно возбуждение уголовных дел сразу по нескольким статьям Уголовного кодекса в количестве, заметно превышающем этот показатель для всех преступлений в целом. Как бы «до кучи», чтобы уж наверняка и надолго, а за это время бизнес бывшего собственника прибрать к рукам, не опасаясь, что хозяин быстро вернется.
Одной из тенденций в практике уголовного преследования предпринимателей является возбуждение уголовных дел против бизнесменов не только по статьям, относящимся к главе УК о преступлениях в сфере экономической деятельности, но и по так называемым общеуголовным статьям — дел по обвинению в мошенничестве и растрате «экономической направленности». Так что не все экономические статьи только для предпринимателей, но зато многие предприниматели сидят по обычным уголовным статьям.
Минус 12,75% ВВП
Если говорить о последствиях такой уголовной политики для экономики в целом, то можно констатировать, что
объектом уголовного преследования стали предприниматели и компании, оборот которых суммарно составил за 2004—2010 годы 12,75% ВВП.
Понятно, что невозможно подсчитать размер «куска экономики», не созданного этими бизнесменами и их партнерами, на которых уголовная ситуация в стране произвела неизгладимое впечатление. Это как неродившиеся дети: их нет ни в списке живых, ни в списке мертвых.
На протяжении последних лет много и повсеместно говорится о том, что в стране буйно цветет коррупция, о том, что рейдерство из грубого бандитского инструмента превратилось едва ли не в разновидность высокого искусства, в форму злоупотребления правом. Но всякий раз на заднем плане оставалось очевидное: если есть мздоимцы, то есть и те, кто платит им дань, если есть рейдеры, то есть и их жертвы, у которых нагло отобрали раскрученный бизнес. Про предпринимательское сословие, которое выживало все эти годы, можно говорить словами из фильма «Чапаев»: «Белые приходят — грабят, красные приходят…»
У страны отсутствует эффективная, основанная на социальном консенсусе и отвечающая современным потребностям общества модель взаимодействия государства и предпринимателей. Та модель уголовного преследования бизнеса, которая сегодня фактически сложилась, деформирует эффективные общественные и экономические институты и подавляет деловую активность. Она основана на сформировавшейся еще в социалистический период идее о допустимости уголовно-правового воздействия на экономику, не имеющего никаких ограничителей (идея управления экономикой посредством уголовного права). Такой подход к уголовному преследованию бизнеса в современных условиях получил новую движущую силу в виде имущественного интереса правоприменителей и иных лиц, имеющих доступ к рычагам уголовной юстиции.
Отток капитала, начавшись в кризисном 2008 года, никак не может остановиться уже несколько лет, хотя восстанавливающаяся российская экономика, казалось бы, требует денег, а другие страны тем временем успешно привлекают капиталы. Вот уже и первые лица государства перестали жаловаться, что Запад нас не понимает, что нужно только улучшить инвестиционный имидж России и иностранные инвесторы прозреют, узнав как на самом деле у нас все славно.
Когда побежали из страны «свои» капиталы, то даже стало модно клясть плохой инвестиционный климат в стране. И все равно разговоры про его улучшение сводились к «самому благоприятному» налоговому режиму да финансированию государством инфраструктуры. Ну и, конечно, еще улучшению работы таможни, которая стала именем нарицательным…
Посадки на глазок прокурора
«Речь идет о цифрах, которые подрывают веру в наличие здорового предпринимательского климата в стране», — отметил президент. Хотя, конечно, не столько цифры подрывают эту веру, сколько сами посадки.
Одна судебная ошибка — только судебная ошибка, много судебных ошибок — это государственная политика уголовных репрессий против сословия предпринимателей.
До сих пор в условиях рыночной экономики сажают за извлечение даже не прибыли, а дохода без нанесения ущерба кому-либо и в отсутствие потерпевшего. Это все равно что сажать за убийство в отсутствии убитого, когда все живы и здоровы.
Однако, как только заходит речь об амнистии предпринимателей, следует замечание, что это дело Госдумы, а когда о помиловании, то президент самоограничивает полномочия, которые он имеет по Конституции, и терпеливо ждет от осужденного просьбы о помиловании вопреки конституционному праву гражданина не оговаривать себя, если он считает себя невиновным.
Про негодную практику УДО и говорить нечего. Раз посадили — будут сидеть. Все. И правые, и виноватые. И виноватые могут выйти раньше, поскольку у них нет проблем с признанием своей вины.
Все 20 лет экономических реформ предпринимателей сажали без разбора, по законам переходного времени, в отсутствие рыночных законов, просто «на глазок» следователя или прокурора. И ни одной амнистии! Сколько еще лет нужно, чтобы все «продумать»?!
Пожалуй, до совещания в здании фондовой биржи ММВБ-РТС ни разу в присутствии президента так ясно не было сказано: перед угрозой посадки и раскулачивания все остальные экономические маневры государства выглядят просто неловко.
Это почувствовал и Медведев: «В этом случае наш предпринимательский климат будет целиком и полностью завязан на деятельности уголовной системы. С этим тогда что-то нужно делать радикальным образом».
Хотелось бы дожить до видимых глазу проявлений такого здорового радикализма.
Михаил Субботин — генеральный директор Центра правовых и экономических исследований; Андрей Федотов — главный эксперт Центра правовых и экономических исследований.
