Цивилизация
Дискуссия на конференции «Налогообложение — современный взгляд» продемонстрировала отсутствие единства в принципиальных взглядах властной команды (даже если предположить, что работавшие с Медведевым люди не совсем «люди Путина). «Уровень налоговых ставок у нас уже приблизился к критической величине, и дальнейшее повышение ставок на общие налоги приведет к давлению на экономику и к выпадению доходов», — заявила глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина. И. о. главы Минфина Антон Силуанов выступил за консервацию нынешней налоговой системы: «Наша позиция в том, чтобы налоги не увеличивать, налоговая политика должна быть в ближайшее время стабильной, мы должны посмотреть на нее и оставить ее в покое, предположительно, на ближайшие пять-шесть лет, чтобы не менять существенно правила игры в этой области». Хотя гарантировать, что в ближайшие пять-шесть лет существенно не изменится макроэкономическая ситуация в России и мире, не может никто. А помощник президента Аркадий Дворкович не только в очередной раз выступил за возвращение налога с продаж, но и мужественно пообещал сделать все, чтобы не допустить повышения налогов. Только не сказал, как именно он сможет предотвратить возможный рост фискальной нагрузки.
Перспектива повышения налогов весьма вероятна в связи с тем, что Россия совершенно бессильна перед лицом возможного глобального кризиса: все, что могут делать российские власти в условиях отсутствия полноценной диверсифицированной национальной экономики, — держать кулачки, чтобы нефть и газ не упали в цене слишком сильно на волне нового глобального экономического спада.
Собственно, власть уже заложила относительно непопулярные решения в бюджет на поствыборную трехлетку: социальные расходы сокращаются, зато добавляются военные. Но ведь и на военные расходы нужно изыскать деньги. Впрочем, в 2008 году после глобального кризиса российскому правительству пришлось в принципе забыть о трехлетнем бюджетном планировании и экстренно латать дыры, спасая крупнейшие частные компании из госказны. Возможный кризис и почти неизбежная нехватка денег объективно подталкивают российские власти к повышению налогов. Но в условиях схлопывающегося экономического роста это было бы дополнительным ударом по всему населению.
Собственно, приятных для власти экономических решений, учитывая пенсионные, структурные и политические (бизнес-климат) проблемы российской экономики, не осталось. И ей самой придется заплатить неприятный и непредсказуемый по размеру ставки налог — на «стабильность».
В условиях куда более тяжелого экономического положения в конце 90-х Бориса Ельцина выручило наличие пестрой элиты: парламент был реально местом для дискуссий.
В результате на очередном повороте истории возник тандем из премьера Евгения Примакова и главы Центробанка Виктора Геращенко, сильно отличавшихся по взглядам и политическому происхождению от младолибералов. Ответственность удалось размыть. Именно бюджет-99 при премьере Примакове оказался таким жестким и сбалансированным, какой и не снился Гайдару. И этот бюджет был принят оппозиционной президенту Ельцину Думой, да еще и точно в срок — накануне наступающего года, а не весной наступившего, как это постоянно происходило в прошлые годы.
Зачистив политическое пространство, продавив конституционное большинство искусственно созданной партии в парламенте, нынешняя российская власть лишила себя возможности разделять ответственность. Достаточно вспомнить, чем обернулось первое по-настоящему затрагивающее миллионы людей непопулярное решение путинской вертикали — закон о монетизации льгот. В уличных акциях протеста по всей стране, по официальным данным, тогда приняли участие около 1 миллиона человек, и власти срочно залили проблему деньгами. Но тогда деньги были, до 2008 года все путинское правление сопровождалось неуклонным ростом нефтяных цен. После кризиса 2008 года тренд сменился необратимо. Теперь денег, чтобы купировать последствия непопулярных мер, физически не хватит.
Однако в таких условиях российская власть, судя по ходу предвыборной кампании, не готова к политической либерализации и к формированию пестрой элиты, максимально адекватно отражающей реальные настроения в обществе. Путин не только вождь команды, которая в принципе никогда не имела опыта открытой публичной политики и нормальных выборов. Он еще и олицетворение системы, которая считает выборы угрозой: мол, несознательный народ изберет неизвестно кого. Между тем
ситуация, в которую загоняет себя и страну власть, цепляющаяся за окостеневшую вертикаль, выглядит патовой. Дума, в которой у «Единой России» не мытьем, так катаньем опять будет большинство. «Новый» президент, который уже второе десятилетие имеет абсолютную власть, а потому больше не может быть олицетворением «надежд на обновление».
И полное отсутствие перспектив развития без жестких экономических реформ, а также радикальной модернизации политической системы, изменить которую значило бы неизбежно ослабить реальное влияние нынешней несменяемой власти. Так что антипутинский свист вполне аполитичной публики в спорткомплексе «Олимпийский» еще может показаться власти тихой райской музыкой.
