Цивилизация
Первые официальные отклики на публикацию дипломатической переписки американцев носят ожидаемо скептический характер: ничего нового не происходит. Кремль нашел утечку неинтересной, а, например, президент Ирана Ахмадинеджад попросту счел всю историю провокацией американских спецслужб и отмахнулся от нее. Впрочем,
Wikileaks заявляет, что делает свое дело не для президентов, а «для общественности» — чтобы она знала про двойные стандарты мировой дипломатии.
Разумеется, аналитикам разведки вне зависимости от того, каков реальный сюжет появления и опубликования массированной утечки, предстоит раскладывать полученную информацию по полочкам: если все было так, как рассказывает Wikileaks, «неинтересные» публикации достойны самого тщательного рассмотрения, поскольку предоставляют сведения о круге общения дипломатов, методах оценки ими обстановки и непубличных механизмах их работы. Но, даже если счесть Wikileaks агентами ЦРУ, этот «слив» предоставляет широкий фронт работы, поскольку и дезинформация может многое сказать специалистам о ее инициаторах, поставленных ими целях и сложившейся у них картине мира.
Вопрос в том, как раскрытие кухни международной политики скажется на ее состоянии. Первая порция документов привлекает внимание прежде всего обилием характеристик, которые американские дипломаты и их партнеры дают первым лицам иностранных государств. Обидится ли Дмитрий Медведев на то, что глава Азербайджана Алиев считает его зависимым от Путина? Как отреагирует сам Путин, узнав, что его считают альфа-самцом (или, если угодно, паханом — в жаргонной интерпретации)? Загордится и поспособствует «перезагрузке» в отношениях с США?
Личные обиды и предпочтения ведущих политиков тем весомей, чем авторитарней режимы, в которых они действуют.
Для отдельных историй они и вовсе могут быть определяющим фактором. Не будь, например, малоприличных перепалок Лукашенко c Медведевым и Путиным — и отношения России с Белоруссией могли бы быть более осмысленными. Но тот же пример показывает и ограниченность маневра политиков, которые сколько угодно могут обижаться на выпады и риторику, но вынуждены оставаться в рамках, предписываемых обстоятельствами. Это на своей территории «за базар», «за дерзость» можно наказать самого что ни на есть богатея, да и то только в том случае, если у него нет силового ресурса, а у вас есть. Вот Кадырова, к слову, уже нельзя. В международных же отношениях эти рамки еще уже.
Другое дело, как повлияют эти «сливы» на характер работы простых исполнителей-дипломатов. Если они окажутся вынужденными говорить персонам, принимающим решения, ровно то, что принято протоколом и приличиями, то их телеграммы «Юстас — Алексу» потеряют всякий смысл.
Потому что публичный язык дипломатии либо бессодержателен, либо ведет к войне. Правда о международной политике нуждается в секретности. Исторически призывы к публичной дипломатии, как, например, декларации большевиков, сопровождавшиеся печатанием тайных депеш царского режима, служили только прикрытием новых секретных договоренностей.
Но и возвращение к режиму обмена бумагами с грифом «перед прочтением сжечь» технически малореально — во всяком случае, в странах, где компьютеризация зашла достаточно далеко даже и в области государственных секретов. Поэтому волей-неволей, а придется либо искать новые средства выразительности для передачи начальству важных оценок, либо сближать публичный язык дипломатии с настоящим, человеческим. Что, кстати, было бы очень неплохо.
Возможно, конечно, что конкретно тот массив информации, публикацию которого начал Wikileaks, уникален — в том смысле, что «сдавший» его Брэдли Мэннинг уже задержан и более ничего из пентагоновских баз данных не скачает. Однако начало положено. Возник публичный запрос на эти вещи. Информация «из высших сфер» попала в разряд новостей из жизни звезд шоу-бизнеса, стала предметом интереса таблоидов. А спрос рождает предложение.
Вовлечение большой политики в масс-культуру в перспективе будет иметь серьезные последствия — от роста гражданственности обывателей, на которую рассчитывают в Wikileaks, до падения международных отношений на уровень телешоу «Пусть говорят».
Но и последний вариант тоже в своем роде неплох: ведь в действительности межгосударственные отношения гораздо больше напоминают разборки домохозяек, чем академические дискуссии о смысле жизни.
