Цивилизация
Такая юридическая фикция, как «правовое государство», держится на целом комплексе парадоксальных, но гарантируемых государством прав. Например, право каждого на самоубийство, на сокрытие ставшего известным преступления, на нахождение в состоянии наркотического опьянения, на аборт, на голодовку, на дезинформацию, на приверженность нацизму, на однополый секс, на просмотр и даже на производство порнографии. Никто не может быть привлечен к какой-либо ответственности за эти деяния, как бы ни относилось к ним большинство, какими бы аморальными ни казались эти действия той или иной части населения (например, самоубийство считают недопустимым 90% россиян).
Каждое из этих прав человека (на самом деле способ реализации общепризнанных прав и свобод) может вызвать, да зачастую и вызывает, приступы негодования — у церковных служителей, ура-патриотов, государственников и прочих традиционалистов. Они же, в свою очередь, обладают неотъемлемой свободой негодования и возмущения — тоже гарантируемое право человека.
Ведь не так давно в России была уголовная ответственность за гомосексуализм (сегодня ее бы одобрили 17% россиян), спекуляцию (по сути, вся современная торговля), валютные операции, недоносительство, критику правительства (более 80% сегодня считают нормальным и допустимым критиковать действия правительства).
И вот буквально в последние дни произошла цепь событий, которые могут означать начало радикальных перемен в массовом сознании россиян.
Право на шокирующие заявления
Теперь это право в России можно назвать именем Александра Подрабинека. Один небольшой текст одного человека всполошил лагеря консерваторов и либералов, спровоцировал лавину мнений и обсуждений.
Страна давно истосковалась по истинным и откровенным спорам, с брызгами слюны и налитыми кровью глазами, с призывами к отставкам одних и к правительственным наградам других.
И это не профанация, стороны схлестнулись не в имитационной борьбе, как было все последние годы.
Как ни странно, но это свидетельство оздоровления общественно-политической жизни страны. Ведь Подрабинек не звал никого на баррикады, не призывал переоценить роль СССР во Второй мировой войне, не призывал к насилию.
Не поверите, но Европа прошла этот рубеж еще в 70-х. Именно тогда Европейский суд по правам человека установил правило:«Свобода выражения мнения представляет собой одно из существенных оснований демократического общества и одно из базовых условий прогресса общества и самореализации каждого индивидуума. Это утверждение в смысле п. 1 ст. 10 конвенции относится не только к «информации» и «идеям», которые благозвучны и безобидны, но также и к тем, которые оскорбляют, шокируют или тревожат. Таковы требования плюрализма, толерантности и широты взглядов, без которых «демократическое общество» не может считаться таковым».
А вне всякого сомнения, официальная оценка наследия Советского Союза, будь то Вторая мировая или ГУЛАГ, пражская весна или война в Афганистане, XX съезд или БАМ, все активнее подвергается эрозии и провоцирует все больше альтернативных точек зрения, доказывая несостоятельность односложных оценок исторических событий и личностей.
Удивительно, но премьер-министр в день своего рождения, выразив предельно личную точку зрения, что «Подрабинек нахамил ветеранам», однако из этого «никак не следует, что с ним можно так обращаться, что идеологи «Наших» не всегда действуют разумно», и лично ему то, что он узнал, не нравится», подтвердил ту самую непреложную истину.
Право на отказ от встречи с власть предержащим
С днем рождения национального лидера связано и еще одно важное событие — это мягкий бойкот приглашения именинника несколькими отечественными литераторами. Немыслимый еще недавно, именно сегодня он вызывает чувство глубинного уважения. Причем нет сомнений в том, что отказавшиеся от приглашения не приняли бы его и раньше. Важно другое: приглашавшие их не учли этот момент либо (неужели?) сознательно допускали отказ от встречи.
Значимость этого события трудно переоценить. В 2002 году один из лидеров польской «Солидарности» и бессменный руководитель Польского Хельсинского фонда по правам человека — ведущей правозащитной организации страны — Марек Новицкий был приглашен на прием к президенту Польши, где Александр Квасьневский вручил ему высшую награду страны. Получая орден, он сказал: «Еще несколько лет назад я бы отказался даже прийти в президентский дворец. А сегодня сам факт получения этой награды означает для меня, что Польша изменилась».
Не менее важно и то, что наши писатели-«отказники» не подверглись немедленному публичному остракизму, а около их квартир не дежурят «нашисты».
И свидетельством изменений в России, уверен, будет получение Дмитрием Быковым или Захаром Прилепиным какого-нибудь самого плохонького ордена из рук президента.
Право на ложь
Каждый подозреваемый или обвиняемый в административном или уголовном правонарушении имеет право молчать, говорить полную или частичную правду, а также и вовсе лгать напропалую. Проверять все его версии, даже самые бредовые, разумно и доказательно их опровергать и обосновывать собственную и есть суть работы органов обвинения. «На основе конституционно-правовых положений уголовно-процессуальный закон предоставляет обвиняемому право возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний. И при этом обвиняемый не несет ответственности за дачу ложных показаний», — разъяснил на днях Верховный суд России.
Для практикующих юристов это всегда было аксиомой, и даже странно, что высшей судебной инстанции пришлось об этом прямо написать. Видимо, следственным работникам и ведомым ими некоторым судьям желательно право обвиняемого на ложь прямо прописать в Конституции. А ведь даже Билл Клинтон избежал ответственности в виде импичмента за «ложь под присягой», хотя именно статус «подозреваемого» в супружеской измене сам по себе должен был исключить его обязанность «говорить правду, только правду и ничего, кроме правды».
Россия только в начале этого увлекательного пути — пути формирования новых общественных конвенций по поводу прав человека.
Особенно потому, что домострой с воткнутым в него совком пока во многом довлеет.
Право на дискуссию
Вот только некоторые острые камни «новых прав человека».
6 октября Тверской районный суд Москвы, где, по разным оценкам, не меньше 7% населения гомосексуалисты, отказал лесбийской паре в регистрации брака. Суд мотивировал решение прямым указанием Семейного кодекса, что брак заключается между мужчиной и женщиной.
По данным социологического исследования, проведенного в марте этого года Агентством социальной информации, 34% из 500 опрошенных петербуржцев высказались за возможность однополых пар официально регистрировать свои отношения. Однако 17% высказались за возобновление уголовного преследования людей, практикующих гомосексуальные отношения.
Проблема эвтаназии, такая далекая и экзотическая еще совсем недавно, еще в 2000 году вызвала жесткую позицию руководства Минздрава: «В России это исключено. Основанной на глубоких корнях российской культуре это не подходит. И никогда не подойдет». Однако уже в 2007 году председатель комитета Совета федерации по социальной политике Валентина Петренко подчеркнула, что речь идет о необходимости обсуждения этого вопроса, не уходя от всех его сложностей. «Мы установили, беседуя со многими, что отрицательных точек зрения гораздо больше, чем положительных», — заявила она журналистам. И хотя статья 45 основ законодательства «Об охране здоровья граждан» запрещает российским врачам «удовлетворять просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами», а лицо, которое осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность, практика помощи в уходе из жизни тяжелобольным пациентам в России существует.
Стоит ли в России вводить метадоновую терапию для лечения наркозависимых? Суть вопроса в том, разрешить ли врачам прописывать таким пациентам этот наркотик для снижения зависимости от более опасного героина. Есть страны, где такая терапия принесла серьезные результаты. В России Минздрав прочно стоит на безусловном запрете такого лечения, а Госнаркоконтроль внимательно следит даже за публичными высказываниями, его оправдывающими.
Обсуждение этих глобальных проблем в России, а тем паче вовлечение в него политиков и судебной системы – путь, позволяющий стране модернизировать общественную дискуссию, наверстать упущенную десятилетиями ценность свободы.
Именно свободы, а не «разврата» и «содомии», как любят выражаться религиозные моралисты, поскольку речь идет о признании реально существующих явлений и об открытом их обсуждении.
Автор — председатель межрегиональной правозащитной ассоциации АГОРА.
