Цивилизация
Год назад Америка, а за нею и Европа уже пикировали в кризис, а руководящие российские круги были бодры как никогда – видимо, по случаю как никогда высоких нефтяных цен того времени. «Мы заждались новых ярких побед — и в экономике, и в технологиях, и в социальном развитии», — сказал на ПЭФ-2008 президент Медведев. И до этих побед было вроде как рукой подать. «К концу этого года Россия станет шестой по размеру экономикой в мире», — прогнозировал тогда первый вице-премьер Шувалов.
Времена — как всегда, неожиданно — изменились, и на нынешнем ПЭФе участники делятся мыслями о том, каким маршрутом выбраться из печального настоящего в будущее, которое им по-прежнему хочется видеть лучезарным.
Маршруты маршрутами, но главный интерес Петербургского экономического форума в другом. Этот ежегодный сбор российской номенклатуры и ее зарубежных партнеров, мало-помалу сделавшийся одной из немногих устойчивых традиций нашей политической жизни, был и остается зеркалом сегодняшнего дня. Зеркалом, которое показывает все наши текущие расклады – от расклада идей до расклада интриг. Показывает их иногда объективно, а иногда и с некоторыми заранее задуманными искажениями.
Так было с самого начала.
ПЭФ был основан в 1997-м, в эпоху плюрализма власти, и задуман как постоянно действующее фрондерское мероприятие.
Тогдашнему петербургскому градоначальнику Владимиру Яковлеву и тогдашнему главе сенаторов Егору Строеву нужна была площадка, где можно было имитировать независимость и показывать мускулы ельцинскому Кремлю.
Немного спустя показывать Кремлю мускулы стало рискованно, но идея ежегодного сбора начальствующих лиц была им же подхвачена и развита. У ПЭФа появился неформальный титул «русский Давос». Съезжаться в июне в Петербург стало хорошим тоном, а потом и почти обязанностью министров, губернаторов и капитанов экономики. Вместо старых экономических звезд калибра Сергея Глазьева там заблистали новые – Алексей Кудрин, Герман Греф и иностранные гости с именами.
Еще немного спустя,
в эпоху кастинга преемников Путина, ПЭФ превратился в место не столько для экономических, сколько для политических презентаций.
ПЭФ-2006 вращался вокруг Дмитрия Медведева. Он произносил главную речь, и весь протокол мероприятия был выстроен, чтобы подать его как главное действующее лицо. А Сергей Иванов, другой тогдашний претендент, хотя и присутствовал, и выступал, но чувствовал себя явно не в своей тарелке.
Зато год спустя, на ПЭФ-2007, роли поменялись и именно первый вице-премьер Иванов в своем установочном выступлении обнародовал контрольные цифры на 2020 год, ставшие затем основой провозглашенного потом плана будущих успехов: пятое место в мире по размерам экономики, $30 тыс. производства ВВП на душу населения, перевод половины граждан в мидл-класс и т. д. Поддерживающую эти соображения речь, похожую на заздравный тост, произнес экс-президент Всемирного банка Джеймс Вулфенсон.
Казалось, кто преемник — теперь ясно. Позже выяснилось, что ясность была обманчивой. Но, видимо, именно такая задача и ставилась в тот раз перед форумом, и он ее успешно решил. Зеркало показало то, что было задумано Путиным.
А нынешний ПЭФ помимо прочих своих дел призван показать публике интригу сегодняшнего дня — соревнование премьера с президентом. И он это показывает. Хотя
на самом ПЭФе одновременно с Медведевым Путин не появился, что и логично. Протокольное место премьера в присутствии главы государства второе. Но центр деятельности Путина именно сейчас, и уж явно не случайно, переместился на северо-запад. Он все время рядом.
За два дня до открытия форума Путин подал сигнал об успехе своего хозяйственного курса — открыл в Петербурге сборочное производство «Ниссана». За день до ПЭФа напомнил, что держит руку на пульсе большой экономической политики — провел в Финляндии переговоры по всем горячим темам, от строительства северного газопровода и до торговли лесом. В день начала работы ПЭФа предъявил победу на социальном фронте — проехал по Ленинградской области и торжественно ликвидировал пикалевский кризис.
И только после этого слово на форуме взял президент Медведев. По сути, это было ответное слово. Помимо традиционных упреков и отеческих наставлений лидерам мировой экономики Медведев, не критикуя напрямую предшественника, проанализировал его хозяйственное наследие.
От раза к разу аналитика президента становится все строже. Перечисляя то, что «за последние годы не успели преодолеть», Медведев отметил сырьевую ориентацию хозяйства, ущербность финансовой системы, неадекватность социальной политики. Вывод: если оставаться с «экономикой, которая инфицирована коррупцией, в которой главенствует неэффективная бюрократия», кризис станет возвратной болезнью.
Такой вот обмен соображениями идет сейчас наверху.
Конечно, это соревнование не в делах, а в словах и жестах. По крайней мере пока. Но происходит оно перед чрезвычайно представительным собранием управленцев и хозяйственников, от чьей способности или неспособности действовать, в конечном счете, и зависит, начнет ли российская экономика выбираться из той трясины, куда ее завели, или так там и останется.
Хотя здесь только и говорят о будущем, вся история петербургского форума показывает, что он не то место, где об этом будущем можно узнать какие-то достоверные вещи. ПЭФ — это зеркало, которое показывает то, что в наших верхах происходит сейчас. Тем и интересен.
