Цивилизация
Кино простых и близких народу истин безо всяких вторых смыслов и неоднозначностей зарождалось незаметно, тихо, исподволь. Как и вся прочая жизнь без выбора. В силу инерции кино, правда, чуть задержалось в пути.
Эпоха путинской кинематографии по-настоящему началась с «9 роты». Никто его особо не заказывал. Явилось как бы само собой. И сразу было оценено. И зрителем. И Путиным.
Громкий президентский просмотр. Награды. Оказалось, что вот так запросто, одним фильмом можно выиграть афганскую войну. Ясно было, что это только начало. Но что строительство пойдет так споро и масштабно, мало кто мог предсказать.
Идея введения квот на показ импортной кинопродукции, чтобы открыть дорогу отечественной, высказывалась одной из кремлевских партий еще на думских выборах 2003 года. Руководство телеканалов и прокатчики посмеивались. Если ограничиться показом на ТВ и в прокате только отечественным кино — эфир и залы будут пусты. Такого количества картин родной кинопром произвести просто не в состоянии.
Прошло всего несколько лет. Достаточно заглянуть в ежедневную телепрограмму любого канала. В киноафишу. Будет не до смеха.
В сущности, кино — единственный реальный и массовый отечественный продукт эпохи Путина. Он вторичен, но им гордятся. Говорят: «Дневной дозор» не хуже любого голливудского триллера». Само применение мировой терминологии к нашенскому кино в разы поднимает его значение. «Новый отечественный блокбастер» — как ярлычок для выставки российских достижений.
Путинское кино внесло в душу среднестатистического россиянина так необходимые ему покой и величие. Восстановило единство истории. Наполнило смыслом жутковатую после открытия архивов пустоту советского периода. Помогло увидеть происходящее в России в позитивном свете. Необъяснимое оставило за кадром.
Материализованная иллюзия стала единственным реальным общенародным достоянием. Последнее вручение михалковских «Золотых орлов» кинематографистам можно было смотреть, как репортаж с национального праздника. Несогласным оставлено выдержанное марочное кино на ТВ с часу ночи до пяти утра и резервации малых залов, где можно увидеть новый фильм Германа-младшего и привозной артхаус. Что, в общем, даже гуманно.
Ходить на российское кино стало модно. Проявление патриотизма и поддержание отечественного производителя здесь куда менее затратно, чем покупка дубовых «Жигулей» вместо подержанной иномарки.
К тому же очень часто оно действительно приятно, смешно и увлекательно.
Эффективность воздействия — потрясающая. Причем результат не зависит от качества продукта. Зато напрямую связан со зрительскими ожиданиями.
Многосерийный телефильм, в котором жесткий, грубый и отнюдь не милосердный работник НКВД забрасывает симпатичного диверсанта в тыл врага для убийства одного из руководителей третьего рейха, начисто стирает из памяти образ сталинского заплечных дел мастера с теми же ромбиками в петличках из фильмов 90-х и первого путинского срока.
Фильм «Александр. Невская битва», иллюстрация к учебнику команды Полякова, историческая агитка, где бояре-торговцы, симпатизирующие Западу, — предатели, а скоморох, купленный за левонские евро, чтобы склонять новгородцев к измене вере православной, похож на либерального журналиста, вывел при голосовании Святого князя Александра Невского на первое место среди прочих славных имен России — Петра I и Сталина.
Поражает размах производства. К 2008 году для телеканалов производилось до 150 телесериалов. Это 2000 часов показа. Плюс — повторы. На киностудиях снималось в год около 100 отечественных фильмов. Что приближало долю российского кино в прокате к американскому.
Сетка центральных и развлекательных каналов забита отечественной кинопродукцией с раннего утра до поздней ночи. Причем во всех жанрах и видах. На все вкусы. Детективы, боевики, криминальные драмы, мистика, мелодраматические телесериалы по колумбийским лекалам и комедийные саги собственного сочинения. С немногими, но строгими требованиями. Первое из которых — каким бы ни было кино, оно не должно грузить. Запрет на реальные проблемы. Социальную тематику. Любое грузилово — вон на стадии идеи. Картинка должна быть правдоподобна. Но это не значит, что ее можно путать с правдой.
Например, детективы, в которых есть коррупционеры, но нет истинной картины коррупции. Где менты-взяточники всегда будут побеждены ментами, не берущими взятки. Справедливость на экране приговорена к торжеству. Институциональное добро российской государственности побеждает зло отдельных случаев.
Неразрешимые в реальной жизни противоречия разрешаются. Жить можно! И делать для этого ничего не надо. Просто включи телевизор или купи билет в кино.
И вот все рухнуло. Кризис поразил отечественное кинопроизводство, как пуля птицу влет. По свидетельству гендиректора киноконцерна «Мосфильм» Карена Шахназарова, в его павильонах второй месяц ничего не снимается. Заморожено около 80 картин. Перегретый к прошлой осени рынок телесериалов к январю остыл до полного трупного окоченения. Студии — производители «мыла» сокращают штаты и останавливают запущенные проекты. О новых речи нет.
Инвесторы-спонсоры денег не дают. Потому что их нет. С госфинансированием и раньше все было мутно. Теперь — полная неясность. И даже насчет специального президентского фонда, из которого еще вчера стопроцентно и железно можно было получить немалые суммы на производство патриотического кино и ремейки сталинских лент типа «Кутузов» и «Суворов», иллюзий никто не питает.
Кризис спровоцировал острейший приступ рассеянного склероза власти. Действие его избирательно. В отношении скважин, труб и банков память ясна и меры наши быстры. Что требует немалой концентрации внимания и чревато распылением картинки остального мира. В котором и живет этот… как его… Народ! С его надоедливой потребностью в наполнении корзинки скудного потребления ежедневным хлебом и зрелищами. От подобных напрягов
кино запросто может оказаться в списке продуктов не первой необходимости и в самом деле впасть в полное забытье. Что будет чудовищной и, возможно, последней ошибкой власти.
Право же, стоит поднапрячь слабеющую память и вспомнить. Блестяще проявившее себя в годы сытости и стабильности, важнейшим-то искусством кино в объединенной нашей истории было именно в периоды кризисов. Катастроф. Войн. «Веселые ребята» веселились на съемках у Александрова как раз в год голода от Рождества Христова 1933-й.
В кризисе зрелища могут оказаться важнее хлеба. Поддерживать первые даже в ущерб второму выгодно и пропагандистски, и экономически. Пятью хлебами не накормишь всех голодных. А вот блокбастером о происках внутренних и внешних врагов, коварно пытающихся сорвать антикризисный план президента и премьера, чтоб расчленить Россию, еще можно попробовать. Пока не поздно. И есть кому это съесть.
