Цивилизация
В то время как Владимир Путин праздновал победу на референдуме о доверии своему курсу (так единороссы прозвали очередные думские выборы), его венесуэльский коллега Уго Чавес признавал свое поражение. Референдум по реформе конституции 1999 года власти этой страны тоже рассматривали, как своеобразный плебисцит о доверии действующему президенту. Находящийся на президентском посту уже почти 10 лет и имеющий право сохранять его вплоть до 2012 года, Чавес решил запросить согласие народа на практически бессрочное пребывание у власти. Однако произошла осечка: 50,70% пришедших к урнам высказались против внесения поправок, отменяющих ограничения на число президентских сроков и увеличивающих их длительность с 6 до 7 лет. Наряду с этим венесуэльцы отвергли идею трансформации государства в социалистическое.
Чавес, уверовавший в свое мессианское предназначение, не скрывал намерений оставаться на вершине властной пирамиды неопределенное количество времени, вплоть до искоренения бедности и нищеты. Недавно он открытым текстом провозгласил:
«Полагаю, что народ нельзя лишать права на переизбрание, если он того пожелает, в третий, четвертый, пятый или шестой разы любого соотечественника, чтобы он мог управлять государственным кораблем».
Теоретическим обоснованием необходимости бессрочного правления стала сентенция советника Чавеса, аргентинского социолога Норберто Сересоле, утверждавшего, что в 1998 году народ Венесуэлы избрал не просто президента, а национального лидера. А потому он обязан оставаться на своем посту неопределенное количество времени, ибо получил мандат от суверена.
Бывший мятежный подполковник получал этот мандат дважды. Придя к власти легитимным путем в результате убедительной победы на выборах в декабре 1998 года, Чавес в сжатые сроки инициировал созыв Конституционной ассамблеи, которая разработала и вынесла на всенародный референдум новый основной закон. Помимо всего прочего, он предусматривал создание однопалатной Национальной ассамблеи вместо прежнего двухпалатного парламента, увеличение президентского мандата с 5 до 6 лет, возможность переизбрания на второй срок непосредственно по завершении предыдущего. В соответствии с новой Конституцией, одобренной в декабре 1999 года, в июле следующего года были проведены выборы всех органов исполнительной власти снизу до верху. Чавес вторично практически с тем же результатом, набрав 60% голосов, добился успеха. С этого момента начался отсчет его полномочий. 3 декабря 2006 года состоялись очередные выборы, на которых нынешний глава государства вновь одержал победу, сохранив власть еще на 6 лет. Это самый большой срок в Латинской Америке (исключая, разумеется, Кубу).
Задумка с референдумом преследовала цель пролонгировать мандат президента. Хотя и прошедших 9 лет Чавесу хватило, чтобы превратиться в единоличного хозяина страны.
Он подмял под себя остальные ветви власти, вступил в жесткую конфронтацию с оппозицией, испортил отношения с профсоюзными и предпринимательскими организациями, иерархами церкви. Идея бессрочного президентства, по мнению венесуэльского аналитика Херардо Фернандеса, открывает путь к авторитаризму (при сохранении формальных признаков демократии авторитарный крен очевиден и сейчас). Ее принятие означало бы «возврат к конституционализму юрского периода».
Страна уже переживала подобные периоды. 1908–1935 годы были временем безраздельного господства череды вождей, узурпировавших власть. Наиболее типичным из них был генерал Хуан Висенте Гомес. Свергнув в 1908 году своего предшественника, он до самой своей смерти в 1935 году крепко держал в руках бразды правления. Гомес укрепил централизованное государство, усмирил амбиции региональных элит, положил конец их сепаратистским поползновениям, наладил властную вертикаль, ввел систему прямого контроля над сбором налогов, реформировал вооруженные силы, создал регулярную армию.
Генерал назначал на ключевые должности лично преданных людей, преимущественно земляков, сосредоточил в руках ближайшего окружения денежные потоки, в том числе от эксплуатации богатейших природных ресурсов, в частности нефти.
Именно при нем началась добыча, промышленная переработка и экспорт углеводородного сырья, дававший хорошие дивиденды.
Местные князьки быстро взяли под козырек. Строптивых и несогласных смещали, бросали за решетку. У землевладельцев конфисковали имения, отбирали собственность. Даже родного брата Гомеса, заподозренного во властных амбициях, в июне 1923 года ликвидировали физически.
Оппозиция последовательно вытравлялась, в тюрьмах томились узники, в стране установилась кладбищенская тишина. Все это делалось под благовидным лозунгом: «Союз, мир и работа».
Выборы депутатов Национального конгресса осуществлялись прямым назначением кандидатур, согласованных с президентом. Суды находились под жестким контролем исполнительной власти. Правительственный совет, созданный в качестве консультативного органа, не обладал властными полномочиями. Членство в нем было почетным. Впоследствии за ненадобностью его и вовсе разогнали. В качестве декорации существовала и Общественная палата.
Особенностью режима было регулярное как бы удаление от дел верховного правителя. Он отправлялся в город Маракай, расположенный недалеко от столицы. А в Каракасе, в президентской резиденции «Мирафлорес» оставались декоративные фигуры. Они исполняли формальные протокольные функции, принимали зарубежных послов. Перечень этих «калифов на час» занял бы много места, и их имена помнят лишь специалисты. В народной же памяти сохранился лишь Х. В. Гомес.
Послушный парламент сначала одобрял назначение на должность марионеток, затем по сигналу сверху, так же покорно смещал их, возвращая на привычное место тирана. За 27 лет правления Гомеса в угоду ему семь раз пересматривалась конституция. Номинальные президенты менялись с калейдоскопической быстротой, реальной же властью обладал лишь каудильо. Когда он находился в Маракае, туда постоянно с докладами наведывались министры. Все они получали инструкции и указания, которые неукоснительно проводились в жизнь. Административный аппарат и репрессивные органы функционировали исправно, беспрекословно выполняя волю хозяина. Пышным цветом расцвел непотизм, покровительство несметному полчищу ближайших родственников.
Идеологическим обрамлением режима служила теория «демократического цезаризма» социолога Лауреано Валеньилья Ланса. В ее основе лежали два постулата. Только мудрый, просвещенный правитель способен покончить с хаосом, порождаемым деятельностью политических партий, профсоюзов, общественных организаций, и установить порядок, обеспечивающий ход поступательного развития.
На венесуэльской почве не может привиться чуждая ее природе англосаксонская модель демократии. Стране надлежит избрать особый путь, с учетом ее исторических особенностей и специфики.
Давая характеристику того периода, видный венесуэльский ученый Рафаэль Гальегос Ортис писал: «Гомес отрезал нас от цивилизации. Венесуэла представляла собой потерянную главу истории. Политические свободы, синдикализм, всеобщее голосование, свобода мысли пришли к нам поздно, словно в повозке, запряженной буйволами. Большинство бед, переживаемых после 1936 года, коренятся в гомесизме. В то время как другие страны пользовались плодами демократии, мы прозябали в условиях примитивного диктаторского застоя».
Спустя 13 лет, в 1948 году каудильизм вновь дал о себе знать в лице военно-полицейского режима Маркоса Перса Хименеса, свергнутого в январе 1958 года. Продолжатель дела своего отца, Вальенилья Ланс-младший, обслуживавший авторитарный режим середины XX века, делал такой вывод:
«Социальный порядок, политическая стабильность, прогресс и экономическое процветание могут быть гарантированы только длительным пребыванием у власти влиятельной личности, сознающей нужды своего народа, устанавливающей мир во всеобщем согласии, личности, которую воля большинства ставит выше принципа сменяемости руководства».
Осечка, произошедшая на референдуме, слегка охладит пыл Уго Чавеса, но вряд ли заставит его отказаться от своих заветных планов. У него есть еще немало времени на размышление. Он человек упорный в достижении поставленных целей.
Традиции каудильизма, как еще раз показывает пример Чавеса, достаточно живучи и регулярно воспроизводятся в модифицированной форме. Хотя в большинстве государств Латинской Америки никто не поднимает вопроса о продлении полномочий. Предшественник нынешнего президента Бразилии Фернандо Энрике Кардозо, пробыв у власти 8 лет, остается на политической сцене в ином качестве. В Мексике главу государства избирают на один срок. Так же, как в Чили. В соседней Аргентине экс-президент Карлос Сауль Менем спустя пять лет после передачи полномочий попытался вновь выдвинуться на высший пост, но накануне второго тура сошел с дистанции. В Перу избрание на третий срок Альберто Фухимори завершилось громким коррупционным скандалом и позорным бегством президента в Японию.
В Венесуэле же движение по замкнутому кругу продолжается.
