Цивилизация
Российское государство проиграло в Европейском суде Владимиру Гусинскому и обязано выплатить ему 88 тысяч евро. Суд признал, что г-н Гусинского заключили под стражу только для того, чтобы заставить его продать свой бизнес на невыгодных условиях. Настоящий патриот не может не порадоваться этому известию. И не погрустить — о том, что судебное разбирательство «Владимир Гусинский (Иван Иванов, Петр Петров или любой Семен Семеныч) против Российской Федерации» все еще невозможно в пределах его собственного Отечества.
Очистительная сила решения Европейского суда заключается в том, что мы на самом деле сами совершенно точно знаем, что дело обстояло именно так.
Это знает вся страна. И те, кто клеймит путинский режим, наступающий на свободу слова, и те, кто клеймит клеймителей, указывая им на их рыльце в пушку и губы в фуа-гра. И те и эти одинаково знают, что так оно и было. Но это знание никак не соприкасается с реальностью фиктивного российского правосудия. У которого есть свой, параллельный мир, где черное под лупой высших прокурорских соображений и в горниле Басманного суда легко оказывается белым, а белое сереет на глазах.
Да, бизнес, выстроенный Владимиром Гусинским, был вполне порочен и, с экономической точки зрения, являл собою вполне классический пример политической коррупции. Чтобы побороть это зло, Владимир Путин применил военную хитрость, с помощью которой бизнес у Гусинского отняли. Нет бизнеса Гусинского. Ура товарищи!
Вопрос-то в чем: не стало бизнеса Гусинского — и что? Телевидение так и осталось в рамках той же системы политической коррупции, только если раньше она была конкурентной, то теперь является госмонополией. И если раньше эта конкурентная коррупция позволяла гражданам довольно кой-чего узнать из жизни воюющих на публике высоких коррумпированных сторон, то теперь те же деньги закачиваются в систему с единственной целью, чтобы ничего действительно интересного граждане из этой системы не узнали.
Та же штука у нас теперь имеет место и с политической системой в целом. Ах, олигархи обнаглели — депутатам деньги предлагают, скупают в розницу и мелким оптом! Ах, Ходорковский, ушлый выскочка, нарушил правила игры, негласный договор, хотел, мерзавец, скупить на корню всю демократическую фракцию «Яблоко»! Ведь это антигосударственно! Зато тов. Сурков у нас в данный момент на госслужбе состоит — так пусть вот он тогда скупает оптом всех и фракциями, и по головам. Вот это выйдет государственно.
И в результате имеем мы парламент, в который также закачиваются коррупционные средства, но с одной единственной целью — чтоб он ни на что не влиял. Чтоб как бы был, но, в сущности, и не был. Проект, конечно, дорогой, но что же делать!
И хватит там туфту толочь: мол, вы за олигархический беспредел или против — определяйтесь. Проблема вовсе уж давно в другом, не в этом месте.
Проблема в том, что в сфере политических реформ, которые ожидались от президента Путина в 2000 году (и прежде всего — ограничение политического влияния олигархов), избранная тактика — и это уже вполне, кажется, очевидно — дает нулевой или отрицательный эффект, подменяя одно злом другим, не менее вредным для России злом.
Проблема в том, что из корыта первым делом почему-то вытряхивают ребенка. Вода же, кстати, как правило, остается.
Как это происходит? Очень просто. Вот, к примеру, министр некогда либеральнейшей репутации Алексей Кудрин не устает рассказывать в интервью о налоговых прегрешениях ЮКОСа. При этом, естественно, не упоминает о деле «Аппатита». Он-то прекрасно понимает, что дело «Аппатита» — надуманное, кривое и вредное для российской экономики. Однако сидит в тюрьме г-н Ходорковский, прежде всего, за «Аппатит» (за организацию преступной группы, созданной специально для хищения госимущества в период приватизации). За то, о чем говорит Кудрин, т. е. недоплату налогов компанией, Ходорковского затруднительно было бы посадить в тюрьму до суда (в предъявленном ему обвинении говорится об организации преступной группы, целью которой было уклоняться от налогов).
Министр Кудрин, впрочем, оптимист: дело ЮКОСа уже (то есть до суда), рапортует он, улыбаясь, приносит плоды — олигархи стали больше платить. Проблема же в том, что крупные компании стали больше платить, потому что их владельцы боятся оказаться в тюрьме по делу вроде «Аппатита». Проблема в том, что реальный, важнейший для экономики и общества вопрос справедливого налогового администрирования существует перпендикулярно тому репрессивному механизму, который применен в «деле Ходорковского». Проблема в том, что «дело Ходорковского» нисколько не приближает налоговые службы и правовую систему к тому, чтобы налоги платились и взимались по закону и суду, а не способом прямого администрирования. Проблема в том, что либеральный министр Кудрин, как и прежде, ничего не может сделать тут без репрессивного псевдоправосудия г-на Устинова.
И уровень реальных налоговых изъятий с тех компаний, владельцы и менеджеры которых не сидят в тюрьме, определяется никакими не законами, а их текущими политическими обстоятельствами — степенью реальной угрозы в тюрьму попасть или лишиться части бизнеса.
Либеральнейший некогда министр Кудрин мыслит тут дело примерно так: пусть с утра и до обеда правосудие будет басманным, за то уж от обеда и до ужина оно заработает как часы. Это и есть «ошибка путинизма». И всякий раз, как очередной политическо-олигархический противник г-на Путина повержен, оказывается, что еще кое-что надо доделать, подзачистить еще кой-где перед тем — и потом уж с легким либеральным сердцем вступить в безоблачную послеобеденную эру.
Истинный патриот не может не порадоваться решению Европейского суда по делу Гусинского. Потому что не будет, кажется, ни малейшим преувеличением сказать, что система фиктивного права сегодня является главным тромбом системы — главным препятствием реальной модернизации России.
Система мнимой легальности, в которой мы живем, есть система воспроизводства административного произвола и административного перераспределения. В этом ее сокровенный смысл.
~ И если право собственности есть вопрос прямого администрирования, а не закона и суда, то, в сущности, бессмысленно затевать административную реформу иначе как в пропагандистских целях. Бессмысленно искать и пересчитывать избыточные функции чиновников, если главная их функция в системе — регулировать и перераспределять права собственности. И есть такая аксиома: если права собственности отсутствуют или не защищены, государство есть ничего более, как механизм принуждения, стремящийся к бесконечному распространению своего влияния.
И вот простой вопрос для патриота: а что, собственно, вредней в системном плане для развития страны — коррумпированная медиаполитика от г-на Гусинского или система псевдоправосудия от г-на Устинова?
