Перетаскивание бюстов

Идут юбилейные дни. И как совпадают, ну почти совпадают эти юбилеи, как забавно один переходит в другой!

Да… В конце февраля 1953-го учредили журфак МГУ (им. Ломоносова, а не бывший какой пединститут). Ну, строго говоря, отпочковали от филфака.

А в марте, в самом начале, помер тиран.

В неделю между двумя этими юбилеями я заглянул к одному из виновников торжеств. А именно к Засурскому Ясену Николаевичу. В alma mater. Прижать к груди могучего ветерана. Который на девятом десятке ходит на работу (президент факультета), заседает на кафедре и даже читает лекции.

Мы, конечно, шутили по поводу юбилеев! Типа, усатый не смог пережить учреждения нашего факультета. Ясен Николаевич рассказывал, что не хотел идти на те похороны, но товарищ потащил его, они уж добрались до Трубной, а там выяснилось, что похороны кончаются, ну и пошли обратно по домам. Вот эта легкость, художественная небрежность, я бы даже сказал, восхитительное веселое легкомыслие всегда меня привлекали в Засурском! Он шел, бывало, по факультету, чуть ли не пританцовывая, и беспечно улыбался в, казалось бы, логове идеологии. Посреди звериной серьезности, да что вы, там же, типа, ковали солдат партии!

Я всегда удивлялся, как такого человека поставили на такое место. Ну почему? Мало что ли было тупых угрюмых партийцев? Не хуже чем сейчас? Но вот же — выбрали веселого человека, филолога, спеца по зарубежной литературе.

Который бойко говорил на английском. Да вот, небось, потому и додумались. Засурский часто ездил на Запад и там читал лекции по — вы будете смеяться — устройству советской казенной прессы, много кому это было там интересно. Это было, грубо говоря, человеческое лицо нашего тогдашнего сталинского и постсталинского социализма. Лицо было Засурского, и к казенной идеологии оно не имело отношения. Но вот развели так западников…

Наш декан помнит и видел своими глазами не только западные бунты 60-х, завидую, я опоздал туда навсегда, но и даже 50-х! Когда Франция разбиралась с Алжиром и де Голлем. Он бывал в Латинском квартале как у себя дома, жалел, что не может участвовать в демонстрациях и забастовках, это все-таки было бы too much, дружил с леваками и вел с ними самые разные беседы, очаровывая их собой и невольно сталинской и застойной Москвой.

Немало, конечно, вышло из тех стен унылых обкомовских держиморд. Однако ж это была и кузница свободомыслия! Чего стоят только люди с моего курса — Альбац, Политковская, Мальгин. Или, может, скажете, что вы про них не слышали?

Нас, с одной стороны, водили в Мавзолей посвящать в журналисты. А с другой, столько я самиздата прочитал студентом — и ни одна падла не стукнула, ни тебе допроса, ни изъятия, как после бывало. Мы с нашим деканом поговорили про тогдашних стукачей, и он грустно признался, что не мог их тогда выгнать…

Сегодня у Засурского на столе стоит бюст Вольтера, тяжеленный. Французский классик, кстати, какими-то чертами и разрезом даже глаз схож с нашим деканом, вот всмотритесь! А в 50-е в Коммунистической, не к ночи будь сказано, аудитории стоял гипсовый Сталин, который переехал в чулан — какая прекрасная замена в команде!

— Екатерина переписывалась с ним, — Засурский кивнул в сторону французского истукана. — И нашим говорила: свобода, пишите что хотите! А потом Новикова посадила в крепость. Но ведь и выпустила же. У нас это традиция — вот так…

— Да, традиция провокаций… А сейчас-то что делать? — спросил я по старой памяти, крошка-сын пришел к отцу, по возрасту, кстати, вполне, вполне.

— Не принимать участия в чем-то уж совсем э-э-э… При теперешнем уровне жизни вряд ли удастся что-то поменять! При нефти… Можно только отважно…

— Отважно молчать?

Мы смеемся. Мы не демшиза, мы несколько циничны, ремесло повлияло на нас, конечно. И вот думаешь: человек в такие времена не терял юмора, а мы ноем, брюзжим, требуем большего!

И все-таки даже тогда, в тех обстоятельствах, он жил вполне широко; сразу после Чехословакии позвал Леваду прочесть цикл лекций по социологии, с понятно какой крамолой. Лекции после даже тиснули, скромным, правда, тиражом, но поднялся шум! Декана потащили в партком МГУ и там… объявили выговор, причем даже без занесения. Его кто-то хранил наверху, на самом верху. Откуда ЦК казалось жалким муравейником для нанобукашек. Как странно, что нам дали тогда дышать воздухом свободы. Невероятно! Где еще такое было?

Человек жил в таких декорациях, на таком фоне, под такими партсъездами, что другой бы просто спился или застрелился, бывали, кстати, случаи, и ничего. А не испугался. И не продался! Хотя, как вы понимаете, из его положения можно было много чего выпросить, да просто намекнуть — и получить. Чтоб вы знали, такой человек ездит на дачу, которую еще с отцом строил, 9 соток, под Жаворонками. И квартиру как получил двушку не в цековском, а в университетском доме, так только и переехал из нее в трешку за магазином «Балатон». В двух шагах от нашей общаги на Мичуринском, ФДС-3, мы были соседями. А с какими людьми он толковал запросто, как с равными, познакомившись с ними на их старте. Горби и Ельцин были из них не самыми крупными, чтоб вы знали… Мы это все обсуждали, но это слишком интимно, чтоб тут цитировать.

Ну как же было дачу не получить в богатом месте? Все-таки?

— Я таким не увлекался.

Мне кажется, многие и очень многие этого не поймут сейчас. Таких людей уже не делают. Да это просто великий человек, не сомневайтесь.

Да… Нету ничего нового под луной, все уже было, и не по одному разу ставились небогатые комедии. В 70 каком-то году была кампания против пьянства, и оперотряд поймал моего товарища Сергея Куслия, ныне покойного, за столом, бутылка водки на пятерых — так начали отчислять человека! Идиоты усердные. Я пошел тогда к Засурскому с делегацией: пожалейте парня! Засурский вошел в положение и усмирил церберов, которые хотели попиариться, прогнуться, доложить об успехах в борьбе.

— А где ж Блажнов, кстати, который был секретарь парткома и зверствовал в те времена?

— Как где? В Америку уехал на ПМЖ! — сказал Засурский с чувством глубокого удовлетворения от литературной красоты ситуации.

Но только это не Майами, а что-то вроде Миннесоты.

Как далеко шагнули казенные партийцы, как выросли с тех пор! Все-таки прогресс налицо. Растут!

А вы говорите — пехтинг… Попробуйте в России придумать что-то новое! А выйдет все равно перетаскивание бюстов из чулана в кабинет и обратно, да перемещение персонажей, скроенных на один манер, со Старой площади в Новый Свет…