Деревне – воля, городу – тюрьма

Тем более что решение вопроса давно назрело. Сегодня до 70% москвичей не могут и не хотят платить налоги со своих личных доходов: ведь к самому низкому в Европе подоходному налогу в 13% прилагается ЕСН в размере 36%. Все они, горожане, — потенциальные подследственные, а значительная часть (те, кто недоплатил в бюджет и внебюджетные фонды в особо крупном размере) — еще и потенциальные заключенные на срок до пяти лет.

Жители деревень меж тем вот уже два месяца как избавлены от этих кошмаров.

В начале недели сельский министр Алексей Гордеев, а также министр развития и торговли Герман Греф отчитались перед Владимиром Путиным о положении дел в АПК. В отрасли происходят эпохальные перемены. По словам Гордеева, всего за два месяца, которые прошли с того момента, как Путин подписал изменения в Налоговый кодекс, упрощающие налогообложение сельхозтоваропроизводителей, 51% из них перешли на эту новую налоговую форму.

Суть новой системы состоит в замене сразу четырех налогов — НДС, ЕСН, налога на прибыль и налог на имущество — на один. При этом ставка единого сельхозналога революционно низка: предприятия должны платить в бюджет всего 6% от разницы между доходами и производственными расходами.

По оценкам, которые делали сами аграрии накануне введения нового порядка, налоговая нагрузка на отрасль должна снизиться с 28 млрд рублей в год до 12 млрд.

Кстати, примерно столько же собиралось живыми деньгами и ранее.

12 млрд примерно соответствует объему ЕСН, начисляемого на предприятия АПК. Этот налог собирался в отрасли относительно хорошо, остальные хуже, но в итоге бюджет все равно получал примерно 10-15 млрд рублей. Остальные средства, 15-20 млрд рублей, накапливались в качестве долгов, которые федеральному правительству время от времени приходилось реструктурировать, а в значительной степени просто списывать.

Последняя реструктуризация такого рода закончилась в минувшем году: было урегулировано примерно 50 млрд рублей основного долга и около 25-30 млрд рублей пени и штрафов. Сумма на первый взгляд вроде бы и не впечатляет: 50 млрд рублей примерно соответствует недоимке по отрасли за три года. Однако, по словам профильного министра Алексея Гордеева, через реструктуризацию прошло всего около 35% должников, остальные, надо полагать, приказали долго жить.

В некотором роде получается, что выжившие реструктурировали задолженность аж за десять лет, то есть с периода раннего Ельцина до сегодняшнего дня.

Новый налог, понятно, не идеален. Например, есть не очень понятные места с уплатой НДС: в отличие от сельхозпроизводителя, оптовые и розничные торговцы от его уплаты не освобождены. На границе этих двух национальных налоговых режимов возможны и даже более чем вероятны конфликты с МНС по поводу начисления, а также списания НДС. Или, скажем, такой момент: сельхозпроизводителем считается компания, чья деятельность на 70% связана с производством и переработкой продукции АПК. Возможно, найдутся умельцы, которые проведут реструктуризацию многопрофильных холдингов так, что агробизнес разрастется до 70%, в то время как в оставшиеся 30% «утопчутся» и промышленные активы в тяжелой индустрии, и торговые структуры, и свой банк, и т.д.

Впрочем, все и без того привыкли, что в сфере АПК невозможно обойтись без злоупотреблений в деле освоения льгот или как минимум разночтений с госорганами касательно порядка их применения. Так было и в эпоху льготного кредитования, и в год товарного кредита, и с дотированием процентных ставок, и в период товарных интервенций.

Несмотря на неизбежные шероховатости, ситуация с налогообложением предприятий АПК является редким примером исключительного налогового здравомыслия правительства.

Действительно, раз уж больше 10-12 млрд рублей с сельхозпроизводителей не получить, то почему бы и не установить на этом уровне ставку налога, но зато и получать его живыми деньгами, а не долгами, которые все равно придется списывать следующему президенту.

Нельзя сказать, что подобное здравомыслие изначально присуще российскому правительству. Напротив, даже при ценах на нефть под $40 за баррель и даже выше (в бюджете заложено $21 за баррель), Минфин готов удавиться за каждую копейку, за каждые 0,5%. Позиция этого ведомства тормозит налоговую реформу в том смысле, в каком ее понимали в начале первого срока Владимира Путина: фискальная нагрузка на бизнес и граждан перестала снижаться, а на нефтяников она даже, напротив, растет.

Тому, что для АПК было сделано исключение (все налоги сократили до 6% с разницы доходов и расходов), работники отрасли обязаны исключительно тем, что за них было кому замолвить словечко. Депутат-аграрий Геннадий Кулик как минимум пять последних лет имеет репутацию самого успешного лоббиста в стенах Государственной думы. Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев — лоббист не менее успешный. Вероятно, поэтому для предприятий АПК был создан исключительный налоговый режим, когда предприятия будут платить в бюджет столько, сколько могут.

Налогоплательщики, проживающие в городах, такого режима не получили. Правительство остановилось на полпути.

В начале первого срока Владимира Путина был отменен прогрессивный подоходный налог, а его ставка унифицирована. Логика этого решения сродни той, по которой был введен спецналог на АПК: ни 20, ни 30% с доходов граждан государство все равно не видело. Средняя ставка, по которой в России платили подоходный налог, к 2001 году составляла 12,7%, округлением в большую сторону была получена цифра в 13%, и по этой ставке граждане РФ платят ныне налоги со своих доходов.

~Другое дело, что помимо налога с зарплаты гражданам полагается также платить ЕСН, размер которого остался практически без изменений. Его понижение с 42 до 36% проблемы не решило. По некоторым приблизительным оценкам, доля черных зарплат по России составляет от 25 до 50%, в Москве — до 70%. Однако более радикальное снижение ставки ЕСН блокирует Минфин. Лоббистов, которые могли бы, подобно Кулику и Гордееву, потрафить труженикам города и продавить снижение ЕСН в правительстве нет.

И этому есть объяснение. Госчиновники в некотором роде даже, напротив, заинтересованы, чтобы большая часть горожан находилась на нелегальном положении. Дело в том, что, несмотря на мизерные по московским меркам официальные зарплаты в $300-400, живут они странным образом как люди весьма состоятельные. Очевидно, что в среде, где большинство граждан не могут объяснить свои расходы (потому что не платят налоги с доходов), легче существовать и самим чиновникам, которым еще более затруднительно объяснять, откуда у них деньги.