Чисто по-русски

Наша Дума – это все-таки собрание чудаков. Я имела в виду именно то, что вы подумали. Но после принятия этими чудаками закона, не вполне четко объясняющего мне, пишу ли я заметки на государственном русском или просто русском языке, называть все и всех своими имена становится небезопасно.

Слово «идиоты» в адрес государственных мужей я тоже, скорее всего, не могу использовать, потому что оно иностранное. Хотя литературное, даже очень.

И все же диагноз налицо. Впрочем, и так лучше не говорить, потому что слово «диагноз» тоже не наше. А также не наше слово «проект», за который они и проголосовали. Лужкова более нельзя именовать мэром, стоматологам придется сменить вывески, супермаркеты и даже гастрономы отменяются, а вместе с ними и рестораны, ателье, всяческие салоны, парикмахерские (в этом иностранном слове к тому же без труда находится ставшее уже совершенно русским сочетание из трех букв, частенько украшающее настенную живопись в наших лифтах. Извините, «лифты» тоже не наши). А вот «рекламу» Института акушерства и гинекологии как, позвольте узнать, написать на правильном русском языке?

Ох, не завидую теперь финансовым институтам. Там вообще на «государственном русском языке» нельзя принять ни одного документа. Нет, я еще понимаю, если бы эти знатоки русского языка в Думе сначала разработали словарь чисто русских синонимов (чем заменить «кредит», «индекс» или, берем проще, «депутат», «федерация», «рейтинг», «коалиция») и приняли бы его в пакете с законом. Ну пришлось бы выучить и сверяться при каждом публичном выступлении с новым словарем. Надо сказать, что даже коммунистические идиоты в свое время были гуманнее – они предпочитали облегчать жизнь себе, не усложняя ее для окружающих. Например, постоянные ошибки в использовании или произношении тех или иных слов бывших генсеком Болгарии Тодором Живковым просто включались вариантными формами в словари. Вполне демократично. Хотите — говорите как правильно, а хотите – как Тодор Живков.

Если считать, что носителями «государственного русского языка» являются все служащие государственных учреждений, то это караул. Представьте себе ментов и вояк, которым отныне нельзя (по закону) пользоваться ненормативной лексикой. Они же онемеют! Они же не смогут внятно выразить ни одной мысли. Вот, например, антитеррористическая операция в Чечне является государственной миссией? Вы представляете себе, как там отдаются приказы, чтобы быстро, внятно и доходчиво. Передать не могу, как они отдаются. Но понятно сразу. И как они теперь будут «мочить, б…, на х…, этих чернож…, мать их в…» в соответствии с нормами использования государственного русского языка? Литературно они теперь будут это делать.

Если только не рассматривать Чечню как не часть Российской Федерации (извините, опять же за иностранное слово). Потому что закон все же распространяется на территорию нашей многострадальной родины. За ее пределами можно говорить все. Как всегда. Теперь вопрос. Жириновский, чисто по-русски говоривший под небом Багдада, заслуживал бы наказания, будь закон о русском языке принят на тот момент, когда он лил бальзам на душу своим иракским друзьям. Кстати, иракские друзья должны были говорить по-русски, потому что сквернословить Кораном запрещено. Да и вообще, вы представляете перевод монолога Жириновского на какой-либо язык? Нет такого языка, кроме русского, на котором его можно было бы до конца понять. То есть он говорил на самом русском из всех возможных русских языков, включая государственный.

И все же, как быть в такой ситуации? Сквернословил государственный муж, но на иностранной территории. У меня есть ответ: надо наказывать Парфенова, который показал это очень русское выступление в Багдаде по отечественному телевидению, к тому же принадлежащему дочке государственного монополиста «Газпром». И даже если бы он просто процитировал Жирика, который, конечно же, ни в чем, как всегда, не виноват, потому что, скорее всего, выполнял высокую государственную миссию в Багдаде, Парфенова можно притянуть к ответственности. А не цитируй, даже в ущерб профессионализму, если в словах депутата Государственной думы, которые ты должен, как тебе велит долг, донести до российской общественности, нет ни одного спасительного иностранного слова, а все только чисто в натуре, б…, русские.

Кстати, а президента теперь как называть? Не господина Путина, а должность? Каким русским словом будет называться всенародно избираемый, демократический (от этого слова тоже придется отказаться) президент? В исконно русском аналогов нет. Там, в исконном-то, нет и выборов, так что вопрос о демократии отпадает сам собой. А есть царь, чтобы не сказать монарх.