Вопрос подхода

Русский футболист Сычев бегает по полю за марсельский «Олимпик», и французы болеют вовсю, а на трибунах развивается русский флаг. Просто бегает русский, хоть и за французов, и почему бы ему не помахать русским флагом. По другой программе примерно в это же время телезрительница задает вопрос актрисе Маше Мироновой. Звучит он буквально так: «А вам, молодой красивой девушке, не стыдно было сниматься у Лунгина в «Свадьбе»? Мало того, что он уехал и живет в Париже, так еще и искажает жизнь в нашей стране на потребу Западу».

И то и другое я увидела по телевидению вчера. И в это же время уже по третьей программе шел документальный фильм об американской музыке и вкладе в нее бывших российских евреев, сбежавших в начале прошлого века от погромов. Американский фильм.

А сегодня я получила электронное письмо от замечательного русского хирурга, давно работающего на Западе. Дома в Аризоне пишет очередной сценарий Сергей Бодров-старший. Из Сиднея позвонил мой приятель — русский скрипач, чтобы сказать, что ему продлили контракт и поэтому он сможет приехать в Москву только летом. Через месяц день рождения вдовы академика Сахарова Елены Боннэр, большую часть года живущей в Бостоне.

Какой процент населения страны подписался бы под вопросом, адресованным Маше Мироновой, на который, кстати, она очень достойно ответила? Я знаю, что тоскливо большой. В России затянулось это, на мой взгляд, пограничное состояние существенного количества людей, исторгающих из себя воинствующий патриотизм. В границах страны ты свой и плевать, что ты делаешь, скажем, бездарные сериалы, плохо играешь на скрипке или гробишь здоровье людей. Отъезд приравнивается к бегству, измене родине. Место жительства становится критерием в оценке твоей работы. Какая-то идиотка, задающая неприличный по сути вопрос в прямом эфире, не стесняется. У нее не дрогнул голос. Она стоит на страже своего вшивого патриотизма, как Хоннекер стоял на страже Берлинской стены. И патриотизм этот ровно того же свойства.

Может, поэтому, если к нам кто-то приезжает пожить, то такие, как Хоннекер.

Нам почему-то все время хочется закрыть дверь. Навсегда. Хочется, чтобы люди так и жили в условиях невозможного и бессмысленного выбора – здесь или там. Наши или нет. Мне скажут: да ладно, какая-то тетка задала дурацкий вопрос, а вот государство зато стало трепетно относиться к соотечественникам за рубежом и создало целую программу на сей счет. Ложь. Государство приняло закон, не допускающий двойное гражданство для своих сограждан. Это означает, что очень и очень многим нашим соотечественникам придется выбирать – русский, скажем, паспорт, или французский. Это чистой воды антипатриотизм. Мы будем терять сограждан. Догадайтесь, какой паспорт выберут поставленные перед выбором? Тот, который позволяет беспрепятственно передвигаться по всему миру, или тот, который предполагает только беспрепятственное пересечение российской границы? При этом я знаю множество людей с двумя паспортами, для которых такой выбор становится личной драмой.

Мы бедная страна не потому, что у нас низкий уровень жизни. Мы ненавидим сами себя, от нас уезжают люди, причем не худшие, и мы делаем все, чтобы доказать им, что они правы.

Российский, живущий в России уже только этим лучше российского, живущего не в России. Ну не бред?

Полунин — он и в Сахаре Полунин. И умпа-ум-параре он поет на всех языках. Порадуйтесь, что он сделал школу под Парижем. Что зрители в Лондоне плачут на его спектаклях так же, как в Москве. Что он наш. Это ведь только вопрос подхода. Наши отлично работают за рубежом – ура! Наши отлично работают за рубежом – мать их…