Сигнал

Есть такая профессия – шпион. Человек, который готовится или соглашается шпионить, должен понимать, что его жизнедеятельность будет протекать во внеправовом пространстве, потому что профессия обязывает его наносить ущерб той стране, против которой он шпионит. Шпион может не изменить своей профессии всю жизнь, но может изменить своим хозяевам, попросту поменяв их – из материальных или идеологических соображений. Организация, которая готовит шпиона или работает с ним, должна понимать все – и про неправовое пространство (агента могут посадить), и про человеческие слабости (агент может изменить).

Эти положения относятся в равной мере ко всем разведкам мира. И все разведки мира в равной степени нервно относятся к факту предательства. И все разведки мира пытаются свести счеты с предателями. Кого-то сажают на электрический стул, кого-то расстреливают, кого-то тихо «убирают», кого-то сажают на 20 лет. И все разведки мира пытаются спасти «своего» — кого-то вывозят, кому-то помогают скрыться и скрывают годами, от кого-то открещиваются, чтобы не усугублять неминуемый приговор.

И все разведки мира, заполучив перебежчика, «выжимают» из него всю возможную информацию, и прежде всего поименный перечень тех, кто еще работал вместе с ним. А дальше… В зависимости от коллективного ума разведки и меры кровожадности режима. Одни пачками высылают так называемых дипломатических работников из страны. Другие пачками расстреливают. Третьи сажают на скамью подсудимых и отправляют практически пожизненно в тюрьму.

Я просто хочу сказать, что все разведки мира очень похожи, и мне вообще не вполне понятно, почему они до сих пор не договорились между собой и не взяли всю власть в мире в свои руки.

Советская разведка гордится своим шпионом Филби, британская – своим шпионом Гордиевским. Российская разведка втихаря выпивает за здоровье ныне заключенного Эймса, с чьей подачи были расстреляны десятки «изменников родины». Американская предоставляет убежище женам и детям этих самых расстрелянных русских парней, работавших на Америку. Русская разведка ненавидит слишком разговорчивых мемуаристов из своей среды. Английская разведка пытается запретить книги не в меру разговорившихся собственных бывших сотрудников.

Когда Олега Калугина вынудили под присягой дать показания в американском суде против русского агента Трофимоффа, ФБР и ЦРУ отлично понимали, чем это для него может кончиться. Калугин не отказался от российского паспорта. Конечно, можно было избежать вызова Калугина в суд. Но важно было посадить иностранного шпиона. Суду не хватало для этого свидетельских показаний. И суд их получил.

Калугину попросту объяснили (прямо или косвенно), что за право жить в Америке ему надо заплатить. В том числе вот такой ценой. Иначе – ни тебе гринкард, ни спокойной жизни твоей семье. Возможно, пригрозили отправкой на родину. Возможно, воспользовались какими-то обстоятельствами личной жизни отставного генерала КГБ и нажали на больное. Я что-то знаю, о чем-то догадываюсь. У меня нет иллюзий в отношении американских спецслужб, как нет их и в отношении российских. Разница лишь в том, что одни говорят: «Расскажи, а то…», а другие предупреждают: «Не говори, а то…». В итоге воспользуюсь бессмертной цитатой: «Игра была равна, играли два г…». Калугин не наивный мальчик и тоже все это понимает. Он сделал свой выбор.

К тому же в Москве у власти уже был подполковник КГБ, который относится к Калугину так же, как и сотни других подполковников КГБ – с ненавистью. И на инаугурации этого подполковника, ставшего президентом, присутствовал бывший шеф КГБ Владимир Крючков. Подполковник забыл, что этот самый почетный гость пытался в 1991 году силой взять Кремль, устроив неудачный государственный переворот. Или же наоборот, таким образом отрапортовал бывшему начальнику, что Кремль взят.

А «почетный гость» всячески пытается забыть, что это именно он вручил самому молодому генералу КГБ Олегу Калугину орден Боевого Красного Знамени за заслуги в деле перебежчика Артамонова. Теперь ему и его бывшей конторе удобнее называть Калугина перебежчиком и изменником родины.

Калугин ничего не забыл и кое о чем рассказал, прекрасно понимая, что, выступив против КГБ еще в крючковские года, он поставил на карту собственную жизнь. Он также понимал, что единственной его защитой может стать публичная позиция – он должен быть на виду, иначе – тихий укол зонтиком. А как это делается, он тоже знает не понаслышке. И в отличие от многих демократов Калугин всегда предупреждал: «Не обольщайтесь. КГБ нельзя реформировать. Если с ним не покончить, оно восстановиться при первой же возможности». Не дожидаясь этого момента, Калугин уезжает в Америку. И по прошествии почти десяти лет получает обвинение в измене родине. Круг замкнулся. КГБ живет. Путин возобновил преследование генерала, оправданного в эпоху Ельцина.

И дело вовсе не в Трофимоффе, не в измене родине и не в разглашении государственной тайны. Дело в том, что Калугин изменил фирме, клану, ложе. Дело в том, что именно он раскрыл механизмы работы советской разведки, позволил заглянуть туда, куда никому из непосвященных заглядывать не положено. То же сделал и Литвиненко. То же, собственно, сделал и Пасько. Они приоткрывали тайное, а там, за завесой, скрывались преступления, цинизм, мерзость. Такое не прощается.

Теперь вопрос: почему вдруг сейчас, практически в один и тот же день, вызвали на допрос Калугина и Литвиненко и именно в это же время отменили решение Верховного суда, практически оправдавшего Пасько? Понятно, что Калугин и Литвиненко на допросы не явятся. Понятно, что адвокаты будут продолжать сражаться за Пасько. Кому власть вместе с ФСБ подает сигналы? Какую часть общества она удовлетворяет своими «символическими» жестами? Тех, кто хотел знать правду о Лубянке и настаивал на том, что в демократическом обществе должен существовать контроль над спецслужбами? Нет. Это сигнал своим, чекистам. Это сигнал стукачам. Это сигнал запуганным и не пережившим свой страх перед органами. Это четкий и ясный сигнал: «Ребята, мы вернулись! Мы здесь! И кто не с нами – тот против нас!».

Закончилась эпоха. Мне кое-кто скажет: да, закончилась эпоха предательства. Нет. Закончилась эпоха безнаказанной правды. Закончилась эпоха гласности. И вы удивитесь, но я, как и Шандыбин, считаю, что памятник Дзержинскому сегодня надо вернуть на место. Это по крайней мере будет честным признанием конца эпохи Ельцина — открытости и внутреннего освобождения, которая началась той августовской ночью 1991 года, когда чекисты на Лубянке раздали себе оружие и застыли у окон, с тоской и ужасом наблюдая, как увозят их каменного идола. И если бы кто-то дернулся к одному из многочисленных подъездов КГБ, то они стреляли бы. Таков был приказ. И, может быть, тогда они бы закончились навсегда. Но ценой чужих жизней. Победители не готовы были заплатить такую цену. И мне это понятно. Вошедшие по прошествии десяти лет во власть чекисты не отличаются щепетильностью. Они мстят. Для начала – своим, которых считают предателями.