Цивилизация
Не исключено, что осень 2005 года граждане России уже в ближайшем будущем будут вспоминать с благоговением. Росстат опубликовал данные, согласно которым в сентябре 2005 года рост реальных располагаемых денежных доходов населения (упрощенно это в месяц средняя по стране на одного работающего зарплата или иные доходы за вычетом налогов и других обязательных платежей с поправкой на потребительскую инфляцию) составил к прошедшему августу 6,7%. Средний доход составил, по данным агентства, 8108 руб. на одного работающего. За год номинальные доходы на работающего выросли на 28,9%. Вероятно, это не предел. Несмотря на то что темпы роста реальных доходов постепенно падают, близкая к сказочной для жителей России конъюнктура на мировых энергорынках позволяет ждать гарантированной прибавки к жалованью как минимум раз в квартал. В целом $250-300 на человека в среднем в стране — это уже твердое «не бедность».
К тому же последний доклад Всемирного банка о качестве человеческого капитала в мире в отношении России в этом отношении оптимистичен. Число бедных остается стабильным последние несколько лет, и из этого уже можно сделать вывод, что именно от этой социальной группы вряд ли следует ожидать дальнейшего «врастания в рынок». В него российские бедные уже вросли в роли окончательных аутсайдеров, далее можно говорить о том, что с этим делать. Более или менее недейственных рецептов исправления ситуации в мире достаточно.
Большая часть трудоспособного населения России уже несколько лет подряд живет материально богаче, получая на рынке то, чего от него ждали в 1989 году.
Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее — настолько веселее, что правительство уже решило существенно повысить в потребительской корзине ожидаемые расходы граждан на удовлетворение культурных потребностей, главным образом на кино и дорожающие на глазах книги. Но никакой голливудский блокбастер не сравнится с репортажами об аресте в гостинице «Балчуг» сотрудников ЦБ и ФНС, получавших буквально на глазах у изумленной публики взятку в $1 млн наличными. Подозреваемых-взяточников с заветным миллионом, по версии следствия, вымогаемых ими у не слишком крупного московского банка, ловили за руку едва ли не в прямом эфире. Знающие люди, впрочем, указывали, что размер взятки (как оказалось, $1 млн — это лишь задаток, всего с банкиров требовали якобы $3,5 млн) великоват не по чину, да и технология взяткоимства — наличные в кейсе — несообразна, равно как и место, избранное для столь интимного дела. Тем не менее те же знающие люди говорили, что та же цифра взятки, уменьшенная для ясности в три-четыре раза, является для подобной ситуации близкой к норме жизни. Между тем еще пять лет назад все было не так фатально — в ряде министерств и ведомств взятка в $1 тыс. наличными считалась удачей, а желаемой нормой жизни для замначальника департамента федерального министерства считался ежемесячный доход в $5-7 тыс. Сейчас эти цифры следует смело умножать на два-три. Конечно, антиобщественное и противозаконное поведение двух сотрудников ЦБ и ФНС, если подозрения подтвердятся, и в этом случае следует признать натуральным лихоимством. Но, вообще говоря, количество платиновых блондинок, пудрящих носики в явно свежеподаренном спутником жизни «Лексусе» посреди пробки на Тверской заставляет считать осень 2005 года временем благословенным.
Чудесный рост благосостояния населения России имеет все основания исчерпаться в обозримой перспективе. Беспокоится заставляет именно сочетание роста номинальных объемов взяток с ростом реальных доходов. Оба этих показателя мало связаны с ростом производительности труда в российской экономике.
Нынешний рост доходов происходит, по сути, в условиях чрезвычайно низкой конкуренции в большей части отраслей российской экономики.
Львиная доля этого роста связана с загрузкой уже существующих производственных мощностей и банальной перестройкой структуры управления на предприятиях с «позднесоветской» на более или менее современную. Те станки и офисные места, которые нужно было загрузить рабочими и служащими, производящими что-то имеющее спрос, загружены, а полная неуправляемость стандартного постсоветского предприятия (воруют все — от начальника завода до начальника участка, причем никто не знает толком, кто сколько украл) сменилась в среднем ограниченной управляемостью. Плюс, разумеется, нефть подорожала, плюс там, где работодатель, пользуясь остатками безработицы, мог платить сотруднику смешные деньги, поддерживая его в состоянии полной апатии и безвременья, дела идут уже совсем плохо, и «три пенсионера плюс два пьющих на 2,5 тыс. руб. в месяц каждый» перестали быть формулой выживания. Компания или предприятие, избавившиеся от этой архаики, немедля получали в 1999–2005 годах какое-то более или менее твердое место на рынке.
Статистика банкротств, в первую очередь неофициальная, показывает, что лишиться этого места на рынке в этот период владелец бизнеса может лишиться разве что через увлечение рулеткой в казино.
И именно эта ситуация не вечна. И события на московском рынке труда, на несколько лет опережающем по степени развития общероссийский, показывают: радости роста зарплат без напряжения легко могут закончиться еще до того, как Владимир Путин назовет преемника на посту президента. Отдельные секторы рынка труда (я могу судить отчетливо лишь о рынке труда для СМИ, отдельные свидетельства существуют по туристическому, страховому рынку, оптовой торговле) явно перегреты.
Даже сверхвысокая оплата труда конкретного соискателя места на прежнем месте работы не является гарантией наличия у него даже средних по рынку профессиональных навыков.
Тем не менее большая часть соискателей имеет все основания считать свое будущее вполне обеспеченным, а вероятность остаться без высокооплачиваемой работы в течение двух-трех месяцев минимальной. В перегретые секторы из обычных наблюдается ощутимый приток людей — ради работы в перегретом секторе профессионалы средней руки из банковского бизнеса, из телекоммуникационного бизнеса, из многих других готовы отказаться от прежнего занятия. Для специалистов по персоналу в этих секторах в Москве обычным явлением является наличие одного-двух кандидатов на одну вакансию менеджера среднего звена. То есть конкурса практически нет.
Не менее обычным явлением стало увеличение роли дополнительных благ для кандидата на рынке труда, предоставляемых работодателем, а также наличие бонусов и премий. Обычной стала следующая сентенция: «Зарплату мне платят за то, что я выполняю служебные обязанности, творчество и инициатива вызываются премиями, наградами, служебным автомобилем — короче, хотите, чтобы я горел на работе, давайте поговорим о том, во что это вам обойдется».
Мотивация «удобный офис», «хорошая дорога до места работы», «отсутствие сверхурочных» все чаще становится фактором первого порядка при выборе места новой работы.
Даже в условиях, когда цены на нефть растут с той же скоростью, что и потребительская инфляция, все предприятия в Москве преодолели «советский порог», а безработица в Москве в обсуждаемых секторах, которые, как правило, относятся к непроизводственным, остается на нулевом уровне, коллапс неизбежен. Ожидаемые взятки в этой ситуации рано или поздно растут до размеров, в которых владельцу банка уже становится совершенно неважно, разориться в ходе налоговой проверки или разориться, выплатив все желаемое взяточникам. Работодателю в определенный момент неважно, брать на работу не слишком эффективного сверхоплачиваемого сотрудника или терять то, что придется ему переплатить, на том, что это место остается свободным, а работа не делается.
Вдобавок у все большего количества российских компаний появляются конкуренты родом из-за пределов России. Возможно, в них не знают специфики российского рынка. Возможно, их «корпоративный фашизм» русскому человеку смешон и неприемлем. Возможно, они менее склонны к риску и поэтому никогда не будут зарабатывать там, где не боятся зарабатывать российские предприниматели. Зато они хорошо знают: зарплата есть функция не только состояния рынка труда, но и производительности труда.
И именно они — неумные, смешные, трусоватые, но расчетливые и эффективные — внесут свой вклад в прекращение «чуда о зарплатах 2005 года».
Внесут свой вклад и неконкурентоспособность компаний из России, и дефицит в них инноваций — в первую очередь управленческих, и еще десяток факторов. За то, чтобы ситуация оставалась таковой, каковой она является сейчас, — очень немногое, в основном инерция работодателей, ошаление их от роста потребительского спроса и низкий уровень конкуренции, который тоже, впрочем, палка о двух концах.
И куда пойдет в среднем не стремящийся уработаться московский клерк — с невыплаченной ипотекой, с машиной в кредит, с долгами по кредитной карте Citibank и с его уверенностью в том, что деньги не зарабатываются, а получаются в кассе? Его, в отличие от бюджетников и пенсионеров, спасать как-то глупо.
