Цивилизация
— Сейчас в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) входят пять государств. На протяжении последних трех лет страной-наблюдателем выступает Молдавия. На ваш взгляд, какова вероятность того, что она станет членом ЕАЭС?
— Кишинев не заинтересован во вступлении в союз, поскольку уже на протяжении пяти лет связан рядом соглашений с ЕС и намерен и дальше развивать отношения в большей степени с Европой. Если Кишинев и вступит в союз, то на таких условиях, которые бы не противоречили европейским директивам.
Более очевидным кандидатом на вступление в ЕАЭС из европейских стран выступает Сербия, которая имеет глубокие исторические связи с Россией.
Сербия пока не входит в ЕС, хотя страна получила официальный статус страны-кандидата на вступление еще в 2012 году. Но после введения санкций государство стало ключевым продовольственным партнером России, поэтому сейчас Белграду уже не так выгодно вступление в ЕС. Теперь Сербия потерянный в этом плане народ для Европы. Тем более для того, чтобы стать членом ЕС, необходимо соответствовать ряду технологических и санитарных норм, что требует значительных вложений. Например, вход Латвии в ЕС поверг ее национальную экономику в шок.
— Какие еще государства могут вступить в союз, скажем, в ближайшие пять лет?
— В первую очередь, возможный член союза — Таджикистан. Для страны вход в ЕАЭС даст доступ к рынку труда, что крайне необходимо сейчас для развития государства. Например, для Армении выход на российскую биржу труда стимулировал рост ВВП на 0,5%. Для Таджикистана этот показатель может быть два раза больше с учетом количества рабочей силы в стране. Поэтому Душанбе будет стремиться вступить в союз.
— А может ли ЕАЭС стать полноценным конкурентом Европейского союза?
— Не думаю, поскольку изначально организации создавались, исходя из разных задач, и имеют различную структуру. Так, в ЕС уже на протяжении 21 года ходит единая валюта, в то время как в Евразийском экономическом союзе об этом пока речи не идет. Также ЕАЭС вырабатывает не более 3% мирового ВВП, что по меркам ЕС сравнительно небольшой показатель. ЕАЭС находится в процессе становления, и пока рано говорить о какой-либо конкуренции.
— Россия вступила во Всемирную торговую организацию (ВТО) в 2012 году. Однако это не дало стране каких-либо значимых преимуществ. Существует ли вероятность, что в ближайшее время Москва выйдет из ВТО?
— Каждая страна имеет право на выход из организации. Другое дело, что выход из нее рискует обернуться шоком для экономики, который будет сравним по своей силе с полноценным кризисом. Например, благодаря вступлению Китая в ВТО экономика страны расширялась рекордными 12%-ми темпами, и даже сейчас членство позволяет Пекину нивелировать последствия торговой войны с США. Поэтому несмотря на все судебные тяжбы, Поднебесная не спешит выйти из организации.
— Однако в случае с Россией членство в ВТО не спровоцировало сравнимый с китайским рост экономики. Почему?
— Помешали три мировых события на рынке. Во-первых, резко упали цены на энергоресурсы, а около 65% экспорта страны приходится именно на них. Во-вторых,
прямые иностранные инвестиции сократились в разы: с $58 млрд до $12 млрд ежегодно.
Этот показатель также имеет значительный эффект на экспортный потенциал экономики. И наконец, санкции, которые существенно ограничили возможности страны в рамках организации. Но в то же время без ВТО российскую экономику ждал более серьезный шок.
— Торговое противостояние США и Китая не утихает третий год подряд. На ваш взгляд, почему страны до сих пор не пришли к согласию?
— Причина кроется в разногласиях в отношении патентного права и защиты интеллектуальной собственности. Производство Китаем контрафактной продукции и отсутствие адекватных практик и законов, обеспечивающих защиту иностранных технологий от незаконного распространения на территории страны, являются для американских компаний ключевой проблемой. Начиная с 2012 года комиссия по хищению интеллектуальной собственности США ежегодно квалифицирует Китай в качестве самого злостного нарушителя прав интеллектуальной собственности.
Специалисты комиссии оценивают потери американской экономики из-за принудительной передачи технологий китайским партнерам (это одно из неформальных условий доступа иностранных производителей на китайский рынок), промышленного шпионажа, противоречий в законодательстве примерно в $300-$600 млрд в год. Столь серьезные потери не устраивают администрацию Трампа.
— Могут ли в таком случае другие игроки, например Россия, выступить посредником в переговорах или получить какие-либо выгоды от конфликта?
— Да, от торгового противостояния уже извлекают выгоду третьи страны, включая членов ЕС и Россию. До пошлин доля США во внешней торговле Китая составляла 13%, теперь же показатель сократился. В итоге эти рынки Китай замещает за счет ЕС и стран так называемой инициативы «Один пояс и один путь», куда входит и Россия. Москва уже сейчас увеличивает поставки энергоресурсов за счет таких топливных проектов, как «Сила Сибири».
— На прошлой неделе стороны заключили первую часть торговой сделки. Когда Пекину и Вашингтону окончательно удастся договориться?
— На мой взгляд,
Китай и США не смогут прийти к консенсусу по торговым соглашениям до тех пор, пока в кресле президента находится Дональд Трамп.
Дело в том, что текущий лидер не видит смысла в урегулировании конфликта, иначе все разногласия были бы давно улажены. Посмотрите, после прихода Трампа к власти Вашингтон вступил сразу в три торговых конфликта — с Евросоюзом, со своими соседями Канадой и Мексикой, а также с Китаем. Но с Европой он после длительных переговоров все же договорился по размерам пошлин на экспортные товары, а с Канадой и Мексикой заключил новые соглашения на базе НАФТА (Соглашение о североамериканской зоне свободной торговли), сумев при этом доказать, что американцы выступают за протекционизм в торговых отношениях.
В случае с Китаем даже заключенная накануне первая часть сделки не дает Пекину каких-либо гарантий и существенной свободы. США лишь сократили некоторые пошлины и пообещали пока не вводить дополнительные санкции в отношении Поднебесной. Конечно, это соглашение дает инвесторам передышку и прекратит панику на финансовых рынках. Но говорить о том, что наступил конец торгового противостояния США и Китая, пока рано. Президент придерживается жесткой позиции в отношении Пекина, поэтому при Трампе рассчитывать на перемирие не приходится.
— Удастся ли Дональду Трампу переизбраться на второй срок в этом году?
— Я думаю, что да. Несмотря на угрозу импичмента, у него есть серьезная поддержка среди американцев. Кроме того, Трампу собрал уже рекордные $125 млн на проведение кампании, что два раза больше, чем сумма, которую смог привлечь на свои вторые выборы Барак Обама. При этом деньги на кампанию Трампа жертвуют в основном частные лица, и размер дотаций не превышает $40, что ярко указывают на его поддержку в обществе.
