Цивилизация
Индекс социальных настроений относительно ситуации в стране с мая по август этого года потерял 12 пунктов (с 73 до 61 п.), снизившись до минимума в этом году. Таковы данные исследования ВЦИОМ, опубликованные в понедельник, 21 сентября.
Согласно последним данным, 11% опрошенных считают, что в государстве «все хорошо», 67% — «все нормально», 14% — «все плохо». Индекс социальных ожиданий продолжает демонстрировать отрицательную динамику. С июля по август — минус 8 пунктов (с –39 до –47 п.).
«Таким образом, показатель упал до минимума за пять месяцев. Рост негатива наблюдается на фоне заметного уменьшения доли тех, кто полагает, что «тяжелые времена уже позади» (с июля по август — с 27 до 21%). Оптимизм в отношении перспектив России сегодня существенно ниже, чем год назад, и находится скорее на уровне 2009 года», — отмечается в материалах ВЦИОМ.
Такая отрицательная динамика социальных настроений совпадает с общей экономической ситуацией в стране, которая все последние месяцы ухудшалась — россияне стали осознавать, что скорого выхода из рецессии не будет.
Хотя после минус 2,2% (в годовом исчислении, по данным Росстата) в первом квартале некоторые чиновники поспешили заявить, что дно кризиса пройдено. Но второй квартал оказался значительно хуже — минус 4,6%. В целом за полгода экономика упала на 3,5%.
В текущем году нет ни одного компонента, который показывал бы устойчивую положительную динамику. Промышленное производство, оборот розничной торговли, инвестиции в основной капитал, внешняя торговля, реальные доходы населения — все падает. В августе ситуация стабилизировалась: ключевые показатели остались в отрицательной зоне, но оказались не ниже предыдущего месяца.
Лето в целом не дало поводов для оптимизма, и Минэкономразвития сначала понизило оценку по году до 3,3%, а сейчас глава ведомства Алексей Улюкаев говорит, что рецессия окажется еще глубже.
При этом консенсус-прогноз экономистов давно находится в диапазоне 3,5–4%, а Центральный банк на днях ухудшил свои ожидания до 3,9–4,4%.
Антикризисный план правительства де-факто не сработал. Правительство достаточно своевременно приняло решение о поддержке банковского сектора (на 1 трлн руб. через механизм ОФЗ), а вот реальный сектор, по большому счету, поддержки не получил. На фоне двузначных ставок по кредитам и закрытого доступа к внешним займам он не смог извлечь выгод из девальвации рубля и российского продуктового эмбарго. По итогам января — июля темпы спада в обрабатывающих производствах выше, чем в целом по промышленности: 4,9 против 3%.
Желанного импортозамещения по большинству товарных позиций так и не произошло (там, где произошло, упало качество: например, в производстве сыров стало использоваться пальмовое масло). И вот уже президент Владимир Путин говорит, что импортозамещение для нас «не фетиш».
«Я хочу отметить, что вот это так называемое импортозамещение не является для нас каким-то фетишем, речь идет прежде всего о наиболее важных технологиях, о технологиях двойного назначения», — заявил недавно глава государства.
Из-за спада в экономике и высокой инфляции (не менее 12% на конец года) упали реальные зарплаты и доходы, резко выросло число бедных россиян (с доходами ниже прожиточного минимума). Если в среднем в 2014 году их было 16,1 млн человек (11,2% населения), то по итогам первого полугодия их стало 21,7 млн человек (15,1%).
Для выживания среднему россиянину во втором квартале этого года требовалось 10 тыс. руб., тогда как в апреле — июне прошлого года можно было потратить на 1,8 тыс. руб. меньше.
До конца года динамика может немного улучшиться, но кардинального перелома не произойдет. Следующий год также не будет легким. Правительство не придумало никаких особых антикризисных мер, а сосредоточилось на обсуждении того, как сократить бюджетные расходы, Центральный банк же погружен в проблему борьбы с инфляцией.
«Сверстать необходимо реалистичный бюджет на следующий год, как мы и договаривались. Повысить максимально эффективность бюджетных расходов. Деньги экономить, делать это, что называется, по всем фронтам», — говорит премьер-министр Дмитрий Медведев.
Бюджет верстается на крайне консервативных вводных. Глава Минфина Антон Силуанов уже сообщил, что цена нефти составит $50 за баррель (в этом году ожидается не менее $52). Курс рубля будет ниже 61 руб. за доллар. Также финансовое ведомство настаивает на максимально низких темпах роста ВВП и невысокой инфляции (пока официальный прогноз Минэкономразвития не утвержден правительством и точных цифр нет).
От бюджетного правила, которое заставило бы Минфин считать доходы/расходы на основе средней цены на нефть за несколько лет (а она была бы сильно выше $50), уже решено отказаться.
Все это позволит финансовому ведомству не разгонять доходную часть и, соответственно, зажать расходы.
«Мы предлагаем правительству оставить расходы на уровне текущего года», — сказал Силуанов. В текущем году размер расходов — 15,2 трлн руб. Дефицит бюджета, по мнению министра, в этом случае не превысит 3%. Такой подход означает, что никаких дополнительных средств на поддержку национальной экономики кабинет министров выделять не планирует.
Это накладывается на жесткую монетарную политику ЦБ, который ограничивает рост денежной массы и не торопится снижать ключевую ставку (11%). Ведь у Банка России есть цель — инфляция на уровне 4% в 2017 году. Как следствие такой политики, темпы роста кредитования нефинансового сектора и населения в 2015–2016 годах будут находиться на минимальном уровне 4–7%. А итог «закручивания монетарных гаек» и отсутствия бюджетной поддержки — сокращение инвестиций на 8–8,9% в этом году и на 2,8–3,8% в следующем (прогноз ЦБ).
Не собирается правительство стимулировать и потребительский спрос. При верстке бюджета главным камнем преткновения стала индексация социальных расходов: пенсий, соцвыплат, зарплат бюджетникам. По закону их необходимо индексировать на величину инфляции прошлого года, то есть на те самые 12%. Но уже очевидно, что этого не произойдет.
Больше всего перепадет пенсионерам. Наиболее вероятная величина индексации — 4%. «Индексация на 4% представляется мне разумной мерой, которую я бы поддерживал», — говорит Алексей Улюкаев.
Центральный банк всячески такую политику поддерживает. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина недавно заявила, что «если индексация будет в меру инфляции, то это может создать риски раскручивания инфляционной спирали» и «на самом деле реальные зарплаты от этого не выиграют, потому что может быть достаточно большая инфляция».
Остальные соцрасходы, скорее всего, вообще индексировать не будут. С учетом того, что в этом году соцвыплаты уже были проиндексированы не на 11,4% (уровень инфляции в 2014 году), а на 5,5%, зарплаты вообще не индексировались, то в реальном выражении они будут падать два года подряд. Соответственно, нулевая индексация станет ориентиром для региональных властей, а также для частного сектора.
Тем более что чиновники разного уровня не перестают повторять, что зарплаты у нас и без того росли, опережая производительность труда, а значит, сейчас их можно не повышать, пока не восстановится положительная динамика в производстве и продажах.
Итогом политики по сдерживанию расходов в следующем году станет еще один период снижения потребительского спроса. По оценке ЦБ, расходы на конечное потребление домашних хозяйств в 2016 году в базовом сценарии ($50 за баррель) снизятся на 1–2%.
Получается, что власти страны (и правительство, и формально независимый от него ЦБ) сознательно программируют продолжение рецессии в 2016 году, поскольку ни потребление, ни инвестиции стимулироваться не будут.
Алексей Улюкаев полагает, что даже при таких вводных может быть рост до 1% (в итоговом прогнозе, вероятнее всего, будет стоять меньшая цифра). Старший директор агентства Fitch Чарльз Севилле говорит, что рост в полпроцента возможен при цене нефти $60 за баррель. А Raiffeisen research ждет нулевого роста.
Пожалуй, стоит присмотреться к прогнозу Банка России как одного из творцов нынешней «антикризисной политики». Он предполагает спад на 0,5–1%.
Правда, замминистра финансов Максим Орешкин недавно заявил, что российская экономика осуществила максимально быструю адаптацию к внешним условиям, и даже разглядел выход на «траекторию роста».
«Россия — единственная страна среди развивающихся рынков — экспортеров, которая осуществила максимально быструю адаптацию к внешним условиям, хотя понятно, что такая адаптация не дается легко», — сказал Орешкин. Жаль, что эта адаптация отдана в невидимые руки рынка, а власти не подставляют ей плечо.
