Продолжавшиеся больше двух лет споры о том, стоит ли России присоединяться к Киотскому процессу, окончены. В четверг правительство приняло решение о ратификации Киотского протокола. Теперь присоединение России — дело техники и может быть завершено в ближайшие недели: соответствующий законопроект осталось одобрить парламенту и подписать президенту.
И, хотя премьер-министр Михаил Фрадков и высказал предположение, что «в Думе предстоит непростое обсуждение», вряд ли оно займет много времени, поскольку очевидно, что на ратификацию протокола есть «санкция сверху» — от президентской администрации.
Россия подписала протокол еще в 1997 году, но присоединение к нему откладывалось под предлогом «дополнительных обсуждений». Плоскость этих обсуждений постепенно смещалась из научной области в экономическую и политическую, пока не приняла характер откровенного торга.
Российские власти выжидали, не принимая решения до последнего и стремясь добиться уступок от ЕС в ряде политических и экономических вопросов.
При этом правительству пришлось спешно менять «коллективное мнение» о целесообразности присоединения к Киотскому процессу. Хотя руководство страны официально никогда не высказывало четкой позиции относительно возможности его ратификации, в министерствах и ведомствах к ней все же относились без энтузиазма. Эта позиция отражена в сводном документе (он был внесен в правительство меньше месяца назад), где содержались аналитические записки от Минпромэнерго, Минприроды, МИДа, «Росгидромета» и Российской академии наук (РАН).
Заседание правительства в четверг показало, что принципиальностью отличается только РАН. «Мы подтверждаем свою оценку и сегодня», — заявил в ходе обсуждения академик РАН, директор Института глобального климата и экологии Юрий Израэль. Понимая, что отсутствие научных обоснований против Киотского протокола уже не работает, поскольку его ратификация м— «дело сугубо политическое», академик сосредоточился на экономических рисках, которые он несет для России. Россия сегодня обладает 29% «запаса» на эмиссию парниковых газов. Продавать этот запас невыгодно, поскольку цены «бросовые» — $5 за тонну, пояснил академик.
Все, что Россия может получить от торговли квотами на эмиссию газов на первом этапе Киотского процесса (2008–2012 годы) – это 200–300 млн евро. Это, как справедливо заметил Юрий Израэль, для российской экономики незначительная сумма.
А вот после 2012 года, подчеркнул академик, России самой потребуется уменьшать выбросы и для этого закупать технологии по снижению эмиссии. Эти технологии стоят в сотни раз дороже квот, которые Россия может сегодня продать. «Войти в Киотский процесс можно легко и под фанфары, а вот выйти будет непросто: нас обвинят в том, что мы потратили деньги европейских налогоплательщиков, а сами платить не хотим», — увещевал правительство Израэль.
Но министры проголосовали за ратификацию протокола, причем некоторые из них даже не делали вид, что разбираются в ситуации. «По сути, протокол создает новый рынок — рынок определенных прав, — пытался найти хоть какую-то пользу от ратификации протокола министр промышленности и энергетики Виктор Христенко. — И мы должны выработать свою стратегию». Правда рынок этот, по словам министра, «интересный» какой-то, «воздушный».
Смысл выступлений чиновников из «Росгидромета» и МИДа, ратовавших за скорейшую ратификацию, сводился к тому, что Россия «может остаться за бортом процесса». «Страны — участницы протокола постепенно выработают массу всевозможных ограничений. Так лучше участвовать в этом процессе, чем потом пытаться вскочить в несущийся поезд, как это произошло с ВТО», — убеждал министров руководитель «Росгидромета» Александр Бедрицкий. Определенная логика в этом есть.
Но забавнее всего выглядел убежденный противник присоединения, экономический советник президента Андрей Илларионов. Он в четверг снова заявил, что против ратификации, и тут же добавил: «Мы понимаем, что это решение политическое и это не то решение, которое мы принимаем с удовольствием». Тем самым Илларионов лишний раз подтвердил, что принципиальное решение принято Кремлем и членам правительства оно известно.
По мнению советника президента, теперь перед правительством стоит одна задача — минимизировать ущерб. Правда, сделать это будет почти невозможно, так как средства, поступающие в бюджет от торговли выбросами, меньше, чем прогнозные потери ВВП.
По расчетам Илларионова, в течение первого этапа Киотского процесса в России из-за требований протокола может быть произведено ВВП меньше на сумму от $400 млрд до $1 трлн. А об удвоении валового продукта не только к 2010 году, но даже к 2012-му придется забыть. «Возможно, для Германа Грефа это будет радостной новостью, потому что теперь эту задачу не надо будет выполнять», — отметил Илларионов.
Тем не менее в Кремле приняли именно такое решение — предпочли удвоению ВВП вступление в ВТО. Видимо, в руководстве государства не особо верили в возможность удвоения ВВП, и в нужный момент этот журавль в небе обменяли на синицу.