Цивилизация
Сначала о пестиках и тычинках. Нет, лучше опять о птичках. Они, думаете, просто так поют? Спросите у Брэма: они ищут себе бабу. В начале мая они ее наконец найдут, у них народятся яйца, и в июне птички будут озабочены воспитанием своих яиц.
У «Идущих вместе» все происходит точно так же. Как весна – так их немедленно начинает живо интересовать, что является порнографией, а что нет. Вот сейчас они хотят засудить Баяна Ширянова за его всевозможные «Пилотажи». Зимой в «Идущих» на его тексты ни один орган не откликается, а весной читают – нет, воля ваша, это очевидная порнография.
Летом же в них начинает бурлить забота о подрастающем поколении, и они нападают на какого-нибудь Сорокина, или кто там им под горячее крыло попадется. Законы природы понимающе кивают.
А теперь о людях. Слово «порнография» происходит от греческого «писать о проститутках». С этой точки зрения одним из самых известных порнографов был Ленин (см., например, работу «Государство и революция», ПСС, т.33). «Воскресение» Толстого – исключительная, гадкая порнография. А Сорокин – этот, наоборот, о любви. Ну кроме, может быть, фразы: «Марина взяла деньги и сунула в сумочку». Взяла, понимаете, и сунула. Тут кто угодно в суд бы пошел.
Можно еще порассуждать на тему тех же птичек, весенней сублимации и политической активности, но это неинтересно. Гораздо интереснее культурная активность: в Москву скоро приедет Джон Зорн; Федоров, Волков и Волохонский записали альбом по «уэйку финнеганову», переводу «Finnegan’s Wake» Джойса, — Волохонский работал над переводом пять лет; Петр Мамонов представил прессе свой новый спектакль про Кая и Снежную Королеву. Мамонов там песни поет из альбомов «Мыши» и «Зелененький», а остальные персонажи иногда ходят по сцене.
На вопрос журналистов, при чем тут Кай и Герда, Мамонов благостно отвечает: «При чем» – это не наша проблема. Это вы сами придумывайте, что при чем, это ваша работа. А мы не головой это все делали, а другими частями тела».
Что-то весной никто ничего головой не делает. У некоторых работа другими частями тела получается очень неплохо, у других – забавно, у большинства – чудовищно. Но, правда, если работать головой, соотношение примерно такое же, так что от задействованных органов ничего не зависит.
У Александры Марининой, например, вышла очередная книжка. И мы добрались до главного культурного события недели, куда там «Оскарам»-хоббитофилам.
Вы не поверите: у Насти Каменской климакс.
Этому событию, точнее, процессу все и посвящено, все четыреста с лишним страниц романа «Соавторы». Что-то там, конечно, происходит, кого-то убивают, ссорятся какие-то соавторы, пишущие какие-то детективы, — один отвечает за стиль, вторая – за сюжеты, а третий взят из общего человеколюбия, — но основная проблема — в другом. Каменской плохо, у нее портится характер, она все время плачет и все забывает. Верный Чистяков, проштудировав соответствующую литературу, открывает ей глаза: у тебя, мать, климакс начинается.
Какая из сюжетных линий «Соавторов» автобиографическая – страшно даже подумать. Хорошо бы никакая.
Принцессы, как известно, не ходят в туалет. Анастасия Каменская и климакс – это еще хуже. Это все равно что Шерлок Холмс с болезнью Альцгеймера.
Климакс, главное, рановато подобрался к героине, но надо же как-то объяснить, почему Настя так изменилась в последнее время. Чем дальше, тем больше книги Марининой отличаются от первых ее опытов про Каменскую. Они становятся все более вязкими, закрученные сюжеты о великих преступниках уступают место тоскливым историям о бытовухе, а кроме того, в этих книгах явно поселился какой-то психолог, устами разных персонажей дающий Анастасии Палне и другим героям мудрые советы. Наверное, автор занялся самообразованием. Или научился (разучился) писать. В общем, что-то происходит с Александрой Марининой, какая-то сложная внутренняя жизнь. А значит, она все-таки существует. Хотя иногда в это так же сложно поверить, как в то, что «Возвращение короля» – лучший фильм года, а Баян Ширянов – это порнография.
