Цивилизация
Министр обороны Сергей Шойгу, выступая на заседании в Госдуме, дал высокую оценку деятельности созданных в России войск информационных операций. «За это время созданы войска информационных операций, что гораздо эффективнее и сильнее того управления, которое называлось контрпропагандой», — заявил он.
По словам Шойгу, пропаганда должна быть умной, грамотной и эффективной.
В подробности министр вдаваться не стал. Тем не менее это первое прямое подтверждение со стороны Минобороны того факта, что информационные войска в России существуют.
«Сегодня ряд вызовов перенесены в так называемую киберсферу, и, по существу, сегодня идет информационное противоборство как составная часть общего противоборства. Исходя из этого Россия предприняла усилия по формированию структур, которые этим делом занимаются», — рассказал после выступления Шойгу председатель комитета Госдумы по обороне Владимир Шаманов агентству «Интерфакс».
Войска информационных операций, по мнению Шаманова, созданы прежде всего для защиты интересов национальной обороны и противоборства в информационной сфере.
Бойцы киберфронта
Разговоры о кибернетических подразделениях в российских силовых структурах ведутся уже несколько лет. В марте 2012 года вице-премьер России Дмитрий Рогозин высказывался о необходимости создания киберкомандования в ВС России. Структура, по его словам, должна заниматься обеспечением информационной безопасности армии и инфраструктуры государства в целом.
В 2013 году Минобороны создало научную роту, в которой обучаются военные специалисты в области информационных технологий. Их уже тогда начали называть «кибервойсками» — но неофициально.
О необходимости «эффективно парировать угрозы в информационном пространстве» в том же году говорил и президент России Владимир Путин.
В начале 2017-го «Коммерсантъ», ссылаясь на данные компании Zecurion Analytics, писал, что Россия входит в пятерку стран с наиболее развитым уровнем кибервойск. По информации экспертов, подобные структуры используются для ведения военных действий в виртуальном пространстве, но при этом ни одно государство мира на данный момент официально не признало своего участия в кибервойне.
Наиболее мощная киберармия, которая насчитывает 9 тысяч «солдат», у США. Финансирование такой армии, по оценкам специалистов, составляет около $7 млрд.
На втором месте расположился Китай, правительство которого выделяет на подобные структуры $1,5 млрд. Численность личного состава, занимающегося киберугрозами, — примерно 20 тысяч человек.
Третье место за Великобританией с $450 млн в год на содержание 2 тысяч специалистов. Далее следует Южная Корея, которая использует 700 человек, а финансирование составляет $400 млн.
Российская Федерация оказалась в списке Zecurion на пятой строчке. По этим данным, в отечественных кибервойсках служит около тысячи хакеров, на которых выделяется $300 млн в год.
Бывший начальник Аналитического управления КГБ СССР Владимир Рубанов тоже определяет численный состав российских кибервойск в одну тысячу. «Информпространство реально становится сферой военной активности наравне с театрами военных действий на суше, на море и в воздухе-космосе», — говорил Рубанов в недавнем интервью журналу «Огонек».
При этом американские специалисты высоко оценивают возможности России в этой сфере.
«В США говорят о том, что Россия в упадке, но когда речь идет обо всем, что связано с киберугрозами, выясняется, что страна очень конкурентоспособна и с большими возможностями, чем Китай. Россия проводит эти операции на более высоком уровне», — рассказывал «Газете.Ru» в 2016 году ведущий эксперт The Atlantic Council в Вашингтоне, в прошлом аналитик ЦРУ Мэтью Берроуз.
Старая добрая контрпропаганда
Во времена СССР в войсках существовали подразделения, которые были ответственны за ведение контрпропаганды против войск противника. Во время войны эти подразделения занимались изготовлением листовок, которые должны были воздействовать на противника, а также радиовещанием на войска неприятеля.
В послевоенное время военные кафедры ряда институтов готовили специалистов в области «психологической борьбы», которые занимались контрпропагандой.
Несмотря на то что о силе госпропаганды и хакерах на государственной службе говорится на протяжении нескольких лет, активные обороты эта тема стала набирать в свете американских выборов.
В начале 2017 года ФБР, ЦРУ и АНБ опубликовали публичную версию доклада, посвященного анализу вмешательства России в процесс выборов президента США. По мнению американских спецслужб, приказ о взломе демократов отдавал лично Владимир Путин, а исследовать избирательные процессы российские взломщики начали в 2014 году.
В отчете не называются имена хакерских группировок, но если брать в расчет предыдущие доклады американских разведчиков, то при ГРУ, по их данным, в марте действовала Fancy Bear (или APT 28), а Cozy Bear (или APT 29) имела доступ к информации демократов с лета 2015 года.
Составители доклада считают, что кибервмешательство в выборы «отражает характер русской разведки», использующей выгодную Кремлю информацию против конкретных целей. Впрочем, американские спецслужбы до сих пор не предоставили неопровержимых доказательств связи между российскими спецслужбами и так называемыми «русскими хакерами».
Ответ Западу
По мнению эксперта Ассоциации военных политологов Александра Перенджиева, ничего принципиально нового министр обороны не сообщил. О необходимости создания информационных войск в России начали говорить со времен конфликта в Грузии в 2008 году, в Военном университете были защищены несколько диссертаций на тему имиджа РФ как фактора национальной безопасности.
«Сейчас главная победа куется не на поле боя в реальном мире, а в виртуальном пространстве,
— подчеркивает важность такой военной деятельности Перенджиев. — В условиях, когда против нашей страны уже три года ведется информационно-психологическая кампания, необходимы ответные меры».
О фактических подвижках в военном строительстве на этом направлении до сегодняшнего заявления Шойгу доподлинно ничего известно не было, однако косвенным признаком ведущейся работы, по словам Перенджиева, было появление в программе Академии Генерального штаба курса по информационному противоборству. С точки зрения эксперта, в таком противоборстве принимать участие должны не только военные, но и журналистское сообщество, Союз журналистов России, а также социологи и политологи. В разговоре с «Газетой.Ru» Перенджиев даже сформулировал новый термин: «журналистские военные», действующие наравне с военными журналистами.
Специалист считает, что для осуществления упомянутых министром задач может быть создан отдельный род войск. Пока же, согласно информации официального сайта Министерства обороны, в структуре ведомства существует несколько подразделений, в зону ответственности которых могут входить информационные операции. В первую очередь это Главное (разведывательное) управление, Главное управление развития информационных и телекоммуникационных технологий под руководством полковника Максима Беца, а также Управление пресс-службы и информации, которое возглавляет генерал-майор Игорь Конашенков. Вероятно, некоторую роль играет и 6-я научная рота Восьмого управления Генштаба, расположенная в Краснодаре.
Напомним, что, по информации западных СМИ, именно ГРУ было причастно к деятельности двух хакерских группировок, якобы повлиявших на результаты президентских выборов в США.
И если одна из них обвинялась источниками изданий во взломе почтовых серверов Демократической партии, то вторая — в размещении материалов в сети и оповещении об их содержимом мировых средств массовой информации.
Примечательно, что информационные операции в интересах военных могут осуществляться и на принципах аутсорса. В частности, в октябре минувшего года лондонская некоммерческая организация «Бюро расследовательской журналистики» сообщила, что британское пиар-агентство «Бэлл Поттинджер» заработало более полумиллиарда долларов на заказах Пентагона, связанных с обеспечением военной операции в Ираке.
