Цивилизация
«Работаем на «Ледниковом периоде» ежедневно — без отпусков и выходных»
— Как вы начали работать с Ильей Авербухом и как пришли в его проект «Ледниковый период»?
— С Ильей Авербухом я начал работать сразу после окончания своей спортивной карьеры в 2007 году — это если говорить про «Ледниковый период». А ездить по городам с турами и с шоу мы начали еще раньше, с 2004 года, — это было начало нашей работы с Ильей, да и у него это было начало. Еще когда мы были в спорте, в 2007 году, Илья организовал «Ледниковый период» и позвал нас участвовать. Я тогда не смог, потому что у меня были проблемы с коленом, а моя партнерша Албена Денкова приняла участие, каталась с Игорем Верником. А со следующего года уже и я начал там кататься — и до сих пор работаю в этом проекте. В этом сезоне я работаю хореографом-постановщиком. Я, Елена Масленникова и моя партнерша Албена Денкова.
— Актриса Дарья Мельникова, которая катается в паре с Максимом Марининым, в интервью «Газете.Ru» восхищалась тем, что нет заранее никаких заготовок и каждый номер создается с нуля каждую неделю. В каком режиме вы работаете, сколько часов в день? И как успеваете все это ставить?
— Работаем мы, естественно, ежедневно — без выходных и без отпусков. График у нас очень простой: во вторник съемки, а дальше со среды до понедельника мы ставим программы и отрабатываем их. Да, с нуля, потому что мы для себя поняли, что заранее делать бесполезно.
Можно какой-то элемент, поддержку отработать в течение нескольких недель и потом в нужный момент ее вставить, но именно идея номера и выбор музыки начинается либо во вторник — сразу после съемок выпуска, вечером и ночью, — или уже в среду.
Грубо говоря, два дня уходит на выбор музыки и на придумывание идеи — за это отвечают Илья и Елена Масленникова. А мы с Албеной и с участниками в это время пытаемся придумать на льду шаговые связки, провозки, обводки, поддержки. И потом уже ставим номер.
Тут разделяемся: кому-то ставит Илья, кому-то — Албена, кому-то — я, кому-то — Лена. Бывает и такое, что мы все вместе набрасываемся на одну пару и вытягиваем коллективным разумом. Но такое происходит редко — иначе мы ничего не успеем. И участникам, грубо говоря, остаются пятница, суббота, воскресенье и понедельник на отработку номера. Но обычно получается три дня — суббота, воскресенье и понедельник.
Бывают случаи, что звезда уезжает на съемки — это сложная ситуация, приходится быстро что-то ставить. Тогда участники это учат, уезжают и приезжают буквально за день до съемок, проводят целый день на льду. Два часа отдыхают, кушают, потом еще два часа, потом еще несколько часов. Сложный режим у них. Например, у нас каталась Оля Бузова с Димой Соловьевым, сейчас Ксюша Бородина с Димой Соловьевым — они могут провести на льду чуть ли не целый день.
— Это необходимость из-за отъездов звезды или пара Бородиной и Соловьева постоянно тренируется в таком режиме?
— У нас есть участники, которые, возможно, более приспособлены к спорту, координационно лучше подготовлены. А есть люди, которым нужно тупо наматывать километры, чтобы отточить то или иное движение. Все зависит от человека и от его способностей.
«Страшно смотреть, как фигуристка залезает на еще покачивающегося партнера-артиста»
— В некоторых номерах этого сезона уже встречались очень рискованные элементы — как, например, уже знаменитая поддержка Дарьи Мельниковой, которую Максим Маринин кружил на голове без помощи рук. Как вы решаетесь на такие элементы? Не страшно ли нести ответственность за такой риск?
— Когда партнер профессионал, это попроще. Если партнерша накосячит в воздухе, партнеру, конечно, будет сложно ее удержать, поймать и сохранить равновесие. Но все равно он справится, поскольку это человек, который уже много лет стоит на коньках и все умеет. Профессионал может подсесть, подстроиться и подхватить партнершу, даже если у него полетит спина, колени — все-таки будет непредсказуемая физическая нагрузка, поскольку надо какие-то движения делать, чтобы спасти партнершу. Но он сможет это сделать.
Что же касается наших девчонок-профессионалов, которые залезают на еще покачивающегося партнера-артиста, то на это, конечно, страшно смотреть. Но все понимают, что чем экстремальнее, тем интереснее для зрителя. Кроме того, девочки у нас спортсменки, которые давно привыкли к риску и к сложным элементам. Боятся, конечно, и не сразу запрыгивают на партнера, но постепенно подходят к сложным элементам.
Бывает, что девушки падают, но одна из моих обязанностей — их обезопасить. Я их страхую на поддержках — сначала на полу, потом на льду. Когда ребята делают элемент уже более-менее стабильно, я отъезжаю от них, и они исполняют все сами. Стараюсь максимально их обезопасить.
— Помимо рискованных технических элементов, в номерах встречаются и яркие выразительные средства — например, страстные поцелуи, как было у Оксаны Домниной и Кирилла Зайцева. Как вы принимаете решение, что других средств не хватит, чтобы выразить нужные эмоции?
— Не то что не хватит. Мы просто думаем, а подходит ли это средство, а нужно ли оно. Это не как козырная карта, а, наверное, предмет необходимости — в номере нужен поцелуй. У нас не спортивные соревнования, а больше театр. А в театре если по роли ты должен целоваться, то целуешься без зазрения совести, без оглядки на своих супругов — все это прекрасно понимают. Бывает, если участники совсем стесняются, то прикрывают рукой.
«Милохин жилистый и сильный, Медведеву поднимает без проблем»
— Если ли вероятность, что вы поставите поцелуй Жене Медведевой и Дане Милохину? Фанаты называют их очень красивой парой, и они уже сами шутят про свою свадьбу.
— О, мы как раз сейчас тренировались. Ребята молодые, но, если Даня совершенно без комплексов и с удовольствием это сделает, то Женьке, наверное, на это пока будет сложно пойти. Но в принципе по возрасту ей уже положено целоваться (смеется). Так что, если возникнет такая необходимость, то спросим ребят и в случае согласия поставим такой номер. Пока просто не было необходимости использовать именно такой ход в их номерах.
— Как вы впервые отреагировали, когда узнали, что Илья Авербух решил создать такую пару?
— Не могу сказать, что я расстроился или обрадовался. Илья ставит пару, и с первого взгляда делать выводы невозможно.
Я тоже, когда Даню увидел, сначала не понял, что это такое передо мной стоит — с красными ногтями, с пирсингом, с красными волосами (смеется). Экстравагантный вид. Но мы с ним пообщались, и это оказался классный парень, работяга, все хочет делать, работает с огромным желанием, ему все интересно.
У меня к нему нет никаких претензий и замечаний, он работает как может и очень нравится мне по характеру. Они с Женькой друг другу подходят — оба такие молодые, свеженькие, прямо светлый луч в нашем темном царстве (смеется).
— Многие фанаты фигурного катания выражали опасения, что рискованно ставить в пару людей одного роста и примерно одного телосложения, как Женя и Даня, потому что в идеале партнер якобы должен быть мощнее и выше девушки. Вы согласны с такой точкой зрения?
— Надо знать определенную меру. У нас катался актер Вольфганг Черни — он высокий, и ему, соответственно, дали такую же высокую партнершу Оксану Домнину. Потому что, когда ты высокий, а партнерша совсем маленькая, например, как Маша Петрова (чемпионка мира в паре с Алексеем Тихоновым, также участвовала в «Ледниковом периоде». — «Газета.Ru»), то кататься-то почти невозможно.
Такая же ситуация в этом году: высокий Кирилл Зайцев катается с Оксаной Домниной. Конечно, партнер не должен быть ниже партнерши, но одного роста — это не проблема, как раз кататься-то удобно.
Что касается поддержек — в таком случае надо хорошо выучить технику исполнения, потому что техника нивелирует недостаток роста.
Даня, например, достаточно жилистый, сильный, он Женю поднимает без проблем. То, что он упал в первой программе, было абсолютно технической ошибкой — он сам это знает, признает. В четвертой программе он абсолютно спокойно, безо всяких проблем и покачиваний сделал эту поддержку (видео проката набрало уже больше 1,5 млн просмотров. — «Газета.Ru»). И другие артисты тоже делают поддержки очень неплохо.
— Татьяна Навка после выступления Дани и Жени в образах Джокера и Харли Квинн отмечала, что у них не хватает парного катания, что Женя одиночница, и им нужно больше поработать именно над парным катанием…
— Я не могу с этим согласиться. Мы, конечно, учли ее слова, но я не совсем согласен с Татьяной, потому что у ребят были и парные элементы. Кроме того, давайте не будем забывать, что они катались с предметом — битой, — а это делать очень сложно. И то, что они прокатались весь номер с этой бейсбольной битой в руках, да еще и не просто держали ее, а обыгрывали, для данного этапа уже подвиг. Женя и Даня катались в паре, насколько могли.
В следующей программе мы сделали еще больше парного катания, и претензий уже не было. Да, мы можем соглашаться или не соглашаться с мнением жюри, но все-таки это судьи и иногда приходится их ублажать — нарочито показать, что мы учли их мнение.
И давайте помнить, что Даня непрофессионал, а Женя — одиночница. Для того, чтобы параллельно кататься, надо скатываться в паре. Просто параллельное скольжение — это тоже отдельная позиция в танцах на льду или в парном катании. Это тоже важно, и они над этим работают.
— Илья Авербух говорил, что вы планируете вставить в программу Дани и Жени параллельный прыжок — аксель в полтора оборота. На ваш взгляд, это реально? Есть уже успехи?
— Спойлерить не буду. У нас многие участники учат то, что не верилось, что они могут сделать. Например, многие показывают «кораблик» довольно спокойно, Кирилл Зайцев даже пытается в «кораблике» поддержку сделать. Даня исполняет «кораблик» не так уверенно, чтобы делать поддержку, но у него тоже идет работа над такими элементами, о которых не скажешь, что он может пойти и сделать.
По поводу акселя в полтора оборота в их программе с Женей — чем черт не шутит, может, Даня и сделает. Но пока еще рановато об этом говорить, этот элемент все-таки прыгать надо. Даня много чего учит — и в прыжках, и в катании, и в поддержках, и в обводках. Каждую постановку пытаемся найти для них с Женей что-то новое.
Например, какой-то элемент делала другая пара три выпуска назад, а теперь пришла наша очередь попробовать этот элемент. Потому что выдумать что-то на 100% новое абсолютно нереально. Какие-то есть элементы, которые переходят от пары к паре, но это зависит от программы, от идеи, от самой истории.
Например, если катается Федя Федотов с Таней Волосожар под музыку Вертинского, то мы не можем девочку переворачивать вверх ногами и раскорячивать в какие-то нелепые позиции, новое здесь — должны быть поддержки более консервативные. В зависимости от этого какие-то элементы модернизируются, переделываются. Мы все время пытаемся что-то новое придумать.
«У Бородиной твердый характер, думаю, она еще долго продержится на проекте»
— Мы уже затронули вопрос судейства. Когда мы общались с Дарьей Мельниковой по этому поводу, она говорила, что ей необычно слышать оценки от судей на «Ледниковом периоде», потому что никто не выставляет ей оценок в жизни. А каково вам как хореографу слушать оценки и мнение по поводу вашей пары сразу после выступления?
— Я-то привык выслушивать оценки, всю жизнь слушаю.
Какие эмоции? Бывает, кто-нибудь из судей скажет, на мой взгляд, абсолютную чушь. Но это мнение человека о том, что он увидел, и реагировать негативно на это нельзя. Нужно переосмыслить его слова и, может, найти здравое зерно. И если мы понимаем, что надо прислушаться и сделать выводы, мы, конечно, их делаем. В 99% случаев так обычно и происходит.
Если с высказываниями судей после оценок у нас полное несогласие, то Илья встает, берет микрофон и пытается объяснить непонятливому судье, что он хотел показать и почему он не согласен с этим комментарием. Но такое очень редко происходит, обычно мы с судьями не спорим. Я вообще молчу. Как бы то ни было, всегда пытаемся домашнее задание выучить.
— Многим участникам «Ледникового периоде» волнительнее всего слышать мнение Татьяны Тарасовой.
— Татьяна Анатольевна, бывает, прямо кардинально и конкретно высказывает свое недовольство и не скупится на выражения. Но она может себе это позволить. Она настолько заслуженный человек, что ты можешь быть не согласен, но закрываешь рот и слушаешь. Если участник проекта — например, актер, — не привык к этому, не знает Татьяну Анатольевну, то он может даже быть шокирован в какой-то момент. Но мы объясняем, что нужно нормально реагировать и нормально воспринимать эти вещи.
Татьяну Анатольевну всегда волнительно слышать. Иногда бывает, что у нее на лице написан восторг или счастье от номера, а бывает, что она сидит с непробиваемым лицом, ты не знаешь, чего от нее ждать, — и вдруг как разразится восторгами! Так что это всегда лотерея — не знаешь, с какой начинкой конфета попадется.
Бывает у нее и эмоциональный всплеск — чуть ли не визжит, обещает подарком выброситься на лед и кричит, что все было шедеврально, здорово (смеется). Такое у нее случается, но это надо постараться, удивить судей.
— Ксения Бородина писала в Instagram, что очень расстраивалась из-за каких-то слов судей и уже «сдалась». Много ли потеряет проект, если она рано уйдет? Все-таки она довольно популярная личность.
— Ксюша действительно очень расстраивалась из-за слов Татьяны Анатольевны и других судей. Но, мне кажется, ей удалось это перебороть, она очень самоотверженно тренируется. На мой взгляд, это девушка с твердым характером. Думаю, что она еще достаточно долго продержится на проекте. У них был неплохой последний номер, и она действительно растет в плане катания.
— Когда пара покидает проект, как это происходит? Устраивают ли какую-то прощальную вечеринку?
— Это нам каждую неделю тогда надо было бы прощальную вечеринку делать, мы так работать не сможем (смеется). Так что по поводу вечеринки не знаю — я-то не ухожу никуда. Но прощание с парой происходит всегда очень нервно, потому что зачастую неизвестно, кто уйдет.
И в любом случае готовится танец, все равно ребята его катают — даже те, кто уходит. Все происходит очень трогательно — им предоставляют слово, они прощаются с проектом, говорят, что будут скучать. И действительно — со многими звездами мы после проекта встречаемся, общаемся, созваниваемся, приходим на их спектакли. Так что они и вправду привыкают к нашей веселой толпе. Очень подкупает, что они потом нас не забывают, и мы контактируем.
«У Давы и Сотниковой был неплохой потенциал»
— Пара Давы с Аделиной Сотниковой должна была принять участие в проекте, но не смогла из-за травмы блогера…
— Очень сложный случай. У Давы так называемый привычный вывих — у него плечо вылетало уже не раз. И он боится делать высокие движения, чтобы не вылетело плечо. В результате оно у него все-таки вылетело, достаточно долго не могли вправить — доктор с ним мучился. Это было болезненно, и в итоге сказали, что ему нельзя кататься и вообще надо делать операцию. Все объяснимо, это нормально.
Дава в поте лица пахал вплоть до того рокового падения. Аделине мы пытались найти партнера, но время шло и не сложилось — это больше вопрос к продюсерам, они подбором занимались. Не получилось у Аделины — жалко, она была бы украшением проекта.
— Какой потенциал был у этой пары?
— Неплохой. Дава высокий, крепкий партнер. Они делали уже неплохие элементы, поддержечки, старались кататься артистично. Не могу сказать, какое место бы они заняли, у нас до сих пор нет стопроцентного фаворита. Но до финала они бы добрались точно.
— А какой номер они готовили до старта?
— У них латина была. Но у меня в голове сейчас столько программ, что сложно вспомнить, что было в начале проекта.
— Как оцените ведущих проекта?
— Алина Загитова у нас второй год ведет, она уже пообвыклась, более комфортно себя чувствует. А Леша Ягудин-то уже довольно давно профессиональный ведущий, так что ему это не составляет никакого труда, он чувствует себя как рыба в воде. Заигрывается иногда, но это же Леша.
— Если, допустим, перевести в ранг участников ту же Алину, вам было бы интересно поставить ей программу? В каких образах ее можно было бы увидеть?
— В любых образах, абсолютно. У нас нет никаких пределов креативу. Конечно, было бы интересно, и не только для нас — для зрителей тоже. Кто же против-то. Думаю, что в будущем может получиться.
«Трусова — двигатель фигурного катания, флаг ей в руки»
— Вы говорили, что из-за занятости в «Ледниковом периоде» сезон почти не смотрели…
— Да я с утра до ночи на проекте, только результаты могу с утра за кофе в интернете посмотреть. Смотрю, вроде неплохо выступают и мальчики, и девочки.
— В танцах на льду три наши главные пары до сих пор не выступают. Виктория Синицина и Никита Кацалапов еще не соревновались из-за травмы партнера. Вторая главная пара России Александра Степанова и Иван Букин тоже пока не выступали на турнирах из-за проблем со здоровьем. На ваш взгляд, насколько сложно справляться с такими проблемами в олимпийский сезон и достаточно ли еще времени, чтобы привести себя в стопроцентную форму?
— Знаете, у студентов есть пословица: одного дня не хватает. Всегда так было и всегда так будет. Для того чтобы в олимпийском сезоне надеяться на хороший результат, нужно соревноваться и все делать вовремя. Ничего хорошего в том, что они не выступают по каким-либо причинам, нет. Это очень, на мой взгляд, плохо.
Но есть тренеры, которые с ними должны это решать. Спортсмен должен следить за своим здоровьем, потому что одновременно больных и хороших спортсменов не бывает. Так что надо думать, что делаешь.
В олимпийский сезон нельзя ни болеть, ни травмироваться — надо учитывать предотвращение неприятностей, хорошо разминаться. Смешно звучит, но не ходить без шапки. Витамины пить, не делать глупостей — сейчас коронавирус гуляет. Следить за собой, чтобы не навернуться, не поломаться нигде. Всецело посвятить себя спорту и достижению результата. Хочется всем пожелать здоровья, удачи, потому что я действительно болею и за Синицину с Кацалаповым, и за Степанову с Букиным. Хочется всех увидеть на соревнованиях и в хорошем свете.
— В последнее время вокруг противостояния Синициной и Кацалапова и лидеров прошлых лет из Франции Габриэллы Пападакис и Гийома Сизерона возникли новые разговоры из-за громких высказываний бывшего судьи Веденина, который сказал, что Сизерону сложно достоверно изображать чувства, потому что он придерживается нетрадиционной ориентации…
— Я могу сказать только одно: Сизерон с Пападакис невероятно гармонично и артистично отыгрывают чувства — они друг в друге буквально катаются.
Сизерон, может, по образу больше такой нарцисс, но Габриэлла очень гармонично выглядит в паре, и она эту пару делает. Понятно, что видно, какой он ориентации, но мне это по барабану, если это хорошая пара и хорошая программа. Кто он, мальчик или девочка, — абсолютно неважно.
Первый их год на высшем уровне меня вообще ничего не смущало. Потом просто программы стали похожи одна на другую, и мне стало не так интересно на них смотреть. Но если Пападакис и Сизерон артистично все это катают — о чем тут говорить? Не надо быть ханжой.
И в наше время я Веденину рекомендую не разбрасываться такими высказываниями, чтобы не вызывать лишнего негативного шума. Хотя это его право, конечно, мне все равно.
Что касается Никиты с Викой — они стали сейчас намного больше кататься друг с другом, показывать отношения на льду. Раньше этого было меньше, а сейчас вышло на другой уровень, и они молодцы в этом плане.
— И один вопрос по одиночникам. Насколько сложно выразительно показывать программу с большой загрузкой по прыжковым элементам? Например, если Александра Трусова пытается идти на пять четверных.
— Она не то что пытается, а идет. Флаг ей в руки, молодец. Давайте будем себя жалеть и прыгать только тройные — но где тогда развитие фигурного катания? Саша — двигатель.
Да, я знаю тенденцию делать программу попроще, лишь бы исполнить все прыжки, но мне кажется, что у Трусовой достаточно непростые постановки. По-моему, там все бодрячком.
И если она сможет прыгнуть пять четверных — выиграет. Когда прыгала меньше в прошлом сезоне — проигрывала. Так что я только поддерживаю ее благородное начинание.