Цивилизация
Нападающий московского «Спартака» Александр Кокорин рассказал о том, как сильно изменило его нахождение в СИЗО и колонии за две потасовки в Москве, а также признался, что футболистам «Зенита» было запрещено его поддерживать. Наказанием могло послужить даже расторжение контракта.
Кокорин был задержан вместе с младшим братом Кириллом, полузащитником Павлом Мамаевым и Александром Протасовицким в октябре 2018 года. Компания устроила две драки в центре Москвы – одну с водителем ведущей Первого канала Ольги Ушаковой Виталием Соловчуком, а вторую с главой департамента минпромторга России Денисом Паком и гендиректором НАМИ Сергеем Гайсиным. При этом именно Кокорин ударил Пака стулом.
Футболист в интервью YouTube-каналу Peopletalk TV признался, что не ждал, что их «закроют», думал, что могут просто не разрешить выезжать из страны, однако вокруг их дела возник огромный ажиотаж. При этом он не утихал, а только разгорался. Самыми трудными, по признанию Кокорина, стали первые два месяца, потому что им никто не давал видеться с родными. Игрокам при этом было непонятно, почему они «попали в такую дыру». Форвард признался, что было трудно бороться даже с адвокатами, проведенными экспертизами, потому что судья закрывал на все глаза.
«Через месяца четыре мы поняли, что нас никто не выпустит. Мы выбирали, на сколько лет мы будем согласны. Когда прокуратура зачитывала обвинение, у меня было ощущение, что я устроил три теракта, взорвал полстраны, переубивал кучу народа. Я думал, что, если за это мне дадут хотя бы пять лет, я соглашусь. Когда нам запросили полтора года, мы выдохнули, оставалось не так много. У нас была ясность, когда мы выйдем», — поделился игрок.
Футболисты были осуждены за две драки в центре Москвы по ч. 1 ст. 213 УК РФ «Хулиганство». Кокорин оказался в одной колонии с братом и Мамаевым, Протасовицкого отправили отбывать наказание в другое место. При этом форвард отметил, что им повезло из-за того, что они медийные личности, с ними хорошо обращались, а начальник колонии был давним любителем футбола и болел за московское «Динамо».
«Считаю ли я, что потерял год жизни? Это как армия, только более суровая. Чтобы чуть-чуть в себя прийти, там можно оказаться. Мне было это полезно, но, если бы это стоило того и было серьезное преступление, не было бы вопросов. Так как я видел другие дела и как их разбирали, какая было огласка — у нас все было чересчур»,
— добавил он.
Во время ареста Кокорина поддержали некоторые футболисты, в том числе и бывший партнер по «Динамо» Федор Смолов, с которым форвард неплохо общается до сих пор, хотя былой дружбы между ними уже нет. При этом игрока не поддержал Артем Дзюба, с которым Кокорин хорошо общался, когда выступал за петербургский «Зенит». Нападающий признался, что никакой обиды за это быть не может.
«Тут никакой не может быть обиды. Были многие обстоятельства, которых я до конца не знаю. Знаю, в «Зените» предупредили сразу, что никто не может высказываться. Вплоть до расторжения контракта. Кто-то, может, просто не хотел лезть в эту историю. Браниславу Ивановичу отдельный респект. Он высказался. Он говорит, что ему никто не может запретить говорить то, что он хочет. Это правильно.
Дзюба — капитан сборной. Он хорошо провел чемпионат мира. В клубе попросили ничего не выкладывать. Тяжело ослушаться. У меня ни к кому претензий нет. Сейчас с Артемом общаемся, да. Меньше, но общаемся»,
— заявил Кокорин.
При этом генеральный директор «Зенита» Александр Медведев резко опроверг слова нападающего.
«Это полная ерунда. Никаких запретов не было и быть не могло», — приводит слова Медведева «РБК-Спорт».
Однако только на словах о запрете на поддержку Кокорин не остановился. Он отметил, что «Краснодар», в котором на момент ареста играл Мамаев, поступил гораздо честнее, чем «Зенит». Краснодарский клуб почти сразу объявил о том, что контракт с хавбеком будет расторгнут. По признанию Кокорина, его сначала это злило. Однако затем у него самого начались проблемы с командой после того, как футболистов выпустили в сентябре 2019 года по условно-досрочному освобождению. Форвард считает, что после своего заключения оказался не нужен руководству «Зенита», однако в клубе не знали, как ему об этом сообщить. Игрок был готов выступать за команду, однако зимой 2020 года его отправили в аренду в «Сочи» против его воли, а после завершения соглашения с южным клубом не стали продлевать контракт.
В летнее трансферное окно 2020 года Кокорин перешел в московский «Спартак».
«По факту, я был не нужен руководству, но они мне не могли этого сказать. А потом, когда я вернулся, узнал, что меня не заявили. Был шанс, чтобы меня заявили, и я мог бы сразу практически играть. Единственный плюс — это был декабрь. Я уехал в отпуск, восстановился, перезагрузился, хорошо тренировался, приезжаю, а мне говорят: «Будь добр, езжай в «Сочи». Тем более я узнал это из прессы.
«Зенит» обещал мне и очень просил, чтобы я уехал в «Сочи», что продлят контракт со мной после этого. Мы выполнили цель, «Сочи» не вылетел. Я вернулся на радостях в Питер, а мне сказали, что из-за той истории со мной не будут продлевать контракт. Ну и все, я уехал. Зато честно»,
— заявил Кокорин.
В состав красно-белых форвард перешел перед началом сезона Российской премьер-лиги (РПЛ), однако дебютировать смог только в матче седьмого тура против столичного ЦСКА. «Спартак» в том поединке уступил со счетом 1:3. А вот свой первый гол за московский клуб Кокорин оформил в поединке 11-го тура чемпионата с «Химками», реализовав пенальти.
