Цивилизация
В эти дни в Москве проходит претендентский турнир: восемь гроссмейстеров сражаются за право осенью сыграть матч за чемпионскую корону с норвежцем Магнусом Карлсеном. Однако сами соревнования в здании Центрального телеграфа являются лишь верхушкой большого айсберга огромного количества связанных с шахматами мероприятий, которые в марте проводятся в российской столице.
О том, что находится «за кулисами» шахмат топ-уровня и приводит в движение все механизмы, от организационно-коммерческого до именно спортивного, корреспонденту «Газеты.Ru» и рассказал глава компании Agon Limited, проводящей соревнования под брендом World Chess, Илья Мерензон.
— Прежде всего поясните, пожалуйста, что такое World Chess, компания Agon Limited и как это все соотносится с Международной шахматной федерацией (ФИДЕ). Какова организационная структура проведения турниров?
— Она достаточно банальная. Есть ФИДЕ — официальная спортивная организация, в которую входят 186 [национальных] федераций. У нее есть права на организацию официальных турниров, например чемпионата мира, которые она передает другим. В нашем случае она передала компании Agon на много лет вперед права на организацию турниров чемпионского цикла.
По сути, Agon — это такая коммерческая версия ФИДЕ, которая занимается тем, что организует турниры, продает спонсорство на условиях контракта с ФИДЕ.
— Кроме шахмат, она занимается еще чем-то, другими видами спорта?
— Нет, исключительно шахматами. Это компания, которая была создана по требованию ФИДЕ, решение утверждалось на генеральной ассамблее федерации, было принято единогласно. И компания Agon получила права на проведение турниров. Когда это было сделано, мы подумали, что шахматы — это абсолютно самостоятельное понятие. Мы заказали студии Pentargam ребрендинг шахмат как таковых. World Chess — это просто шахматы.
Тот лейбл, который вы видели, это не знак компании Agon или World Chess, такой компании нет. Мы просто сделали ребрендинг шахматного спорта. Как, например, у футбола есть лого — его футбольный мяч.
Поэтому существует ФИДЕ, компания Agon, которая является владельцем коммерческих прав на организацию турниров, и существуют просто шахматы.
На наш взгляд, этот ребрендинг был необходим, потому что шахматы, особенно чемпионского уровня, это было что-то такое непонятное. World Chess — это и есть шахматы чемпионского уровня, цикл чемпионата мира.
— Всем известно, как происходит выбор места проведения Олимпийских игр или чемпионата мира по футболу. Как решается тот же самый вопрос — о проведении поединка за шахматную корону?
— Это может происходить точно так же, но не происходит. У нас есть права на проведение, они же и обязанность провести такой матч. Мы его можем организовать где угодно — это наше решение.
В некоторых случаях мы публикуем тендер, которым предлагаем некоторым шахматным организациям или федерациям выдвинуть свои города. Выдвигаем некоторые условия. Если такие заявки есть и они соответствуют нашим интересам, мы их принимаем.
— Какие критерии существуют, чтобы заявка была принята?
— Их всего четыре. Первое и самое важное, потому что мы еще находимся в стадии «раскрутки», — нам важно, чтобы город был достаточно большим, чтобы в нем были медиа, которые влияют на развитие шахмат.
Там должны быть не только местные СМИ, но и корпункты глобальных СМИ. Поэтому мы и проводим следующий матч за титул чемпиона мира в Нью-Йорке, там даже то, что пишут местные СМИ, имеет какой-то глобальный отзвук.
Второе — должна быть хорошая транспортная инфраструктура. Например, большой аэропорт, чтобы туда можно было долететь без пересадки. Третье — это хорошие партнеры и спонсоры в этом городе, для которых проведение турнира важно.
И четвертое — мы бы хотели, чтобы публика там любила шахматы. Например, в Китае есть большие города, где популярны не обычные шахматы, а именно китайские. Там наш турнир никто не сможет оценить.
— В матче за шахматную корону есть еще одна принципиальная вещь — гарантированный призовой фонд. Это также ваша обязанность?
— Да, и по отношению к ФИДЕ, и по отношению к участникам матча.
— Минимальный фонд чемпионского поединка — миллион долларов. Как находятся такие средства?
— Это спонсорство. У нас есть внятная структура спонсорских пакетов и очень четкое предложение.
То есть мы точно знаем, сколько людей смотрят турнир, каким образом ассоциируются с ним, знаем, сколько составляет аудитория чемпионата мира. Например, аудитория чемпионата мира — это более миллиарда человек.
— Я видел цифру в 600 миллионов…
— Это те, кто говорит, что он играет в шахматы хотя бы раз в год. Миллиард — это те, кто почитают новости об этом событии.
Например, когда был последний матч за звание чемпиона мира в Сочи и с Магнусом Карлсеном играл Вишванатан Ананд, в миллиардной Индии, где он является суперзвездой, это не только показывали по телевидению, это реально из всех холодильников шло.
Только в Индии была гигантская аудитория, но также матч показывали в новостях в 158 странах. Поэтому и считается, что тех, кто каким-то образом соприкоснется с этим событием, их больше миллиарда.
Так исторически получилось, что чемпионат мира по шахматам является важной новостью. Не политической, не спортивной, а просто новостью. Таких мало, и спонсорство — это продажа ассоциации с шахматами, и мы ее предлагаем на долгосрочной основе. До этого такой возможности не было.
Второй уровень — это продажа событий в рамках мероприятия. Это сервисы, которые шахматы могут предоставить.
Например, крупные IT-компании, типа Google, Касперского, находятся в серьезной конкуренции за сотрудников. Они убедились, что шахматы являются хорошим показателем того, насколько человек способен в области IT. Они хотят среди шахматистов набирать себе сотрудников — заманивать с помощью чемпионата мира и хватать там.
Это для них достаточно важный инструмент. Найти одного сотрудника для Google — дороже годовой зарплаты этого сотрудника.
— То есть эти компании входят в партнерство, чтобы создавать активности на турнире, преследуя такие свои цели?
— Конечно. Мы работаем с одной IT-компанией в Нью-Йорке с мероприятиями в ведущих университетах США, где есть очень крутые шахматные клубы. Мы проводим с ними активности, которые будут потом транслироваться в HR этой компании.
Это один из примеров. Есть масса способов внутри чемпионата, который является большим новостным поводом, показать компанию.
Еще, в отличие от других видов спорта, шахматы — это такая фокусная штука: в Норвегии прошлый матч за звание чемпиона мира показывали 20 дней в течение семи часов на главном канале. То есть они отменили новости. На второй день матча в стране продали все шахматные наборы — не было ни одного.
Так что спонсоры могут быть уверены, что сам принцип организации матча — два человека сидят на сцене — приведет к тому, что их логотип будет на виду.
— Если брать шахматы как пирамиду спорта — вы являетесь ее самой верхушкой. При этом международная или национальные федерации должны заниматься пополнением основания этой пирамиды — популяризацией. Вы как-то участвуете в этом процессе?
— Напрямую. ФИДЕ получает финансирование от нашей активности. Она получает долю от сформированного призового фонда.
Мы стараемся встраивать в ту же программу «Шахматы в школах» наши мероприятия, особенно в тех странах, где это актуально. Мы передаем свои решения по дизайну, брендинг этим проектам. Помогаем привлечением средств этим программам — проводим мероприятия, доля от доходов которых идет конкретной федерации, где мы организуем мероприятие.
Де-факто мы все же разделяем коммерческую и некоммерческую деятельность, и последнюю на ежедневной основе осуществляет ФИДЕ. Мы стараемся максимально помогать.
— Многое в шахматах высшего уровня связано с политическими моментами. Например, те же отношения Армении и Азербайджана влияют на участие гроссмейстеров в турнирах. Как вы решаете эти моменты?
— Есть политкорректный ответ и есть реальный. Первый — что шахматы вне политики. Мой ответ другой. Есть огромная конкуренция между странами. Шахматы — это лакмусовая бумажка, такое восприятие ума нации.
Почему шахматы поддерживают на высочайшем политическом уровне? В 26 странах президенты или премьер-министры возглавляют национальные шахматные федерации. Это реальная ассоциация с тем, насколько нация считается умной.
Это очень соответствует нашим интересам. Она полезна с точки зрения бизнеса. Надо просто использовать интересы стран для того, чтобы продвигать спорт.
— Но отношения стран могут влиять на спортивную составляющую…
— Каким образом?
— Например, не участвует в этапе Гран-при в Баку армянин Левон Аронян, что уменьшает его шансы отобраться в претендентский турнир…
— На самом деле он участвует, приезжал в Азербайджан не так давно. Но когда я говорил с ним или с игроками из других стран, политика — она работает до того момента, пока ты не зашел в зал, потом все отключается и остаются просто шахматисты, которые реально рубятся друг с другом, пытаются выиграть.
Вопроса о том, что кого-то не допускают до игры, ни разу не было за последнее время.
— Но сам человек стоит перед таким выбором — участвовать мне или нет.
— Да, это решается политически, но никто не ограничивает игроков. И все эти разговоры, по сути, идут на пользу, потому что привлекают внимание к шахматам. И никак не влияют на игру шахматистов — они так же настраиваются, готовятся, пытаются победить.
Политические коллизии просто показывают то, насколько шахматы важны. Важнее, например, чем керлинг — вокруг него такого шума нет. А вокруг шахмат есть.
Мы максимально используем связь шахмат с политикой. Например, шахматы — это еще и платформа для общения бизнесменов. Поэтому мы и изменили подход к организации мероприятий, обратив внимание на VIP Lounge.
Потому что, черт возьми, там же уровень Давоса! Где бы мы ни проводили турниры, там премьер-министры, главы стран, топовых компаний.
— Что касается работы по организации турниров, уровня претендентского или за шахматную корону — есть ли тонкости, связанные с теми пожеланиями, которые выдвигают участники?
— Райдеры такие…
— Точно. Многие шахматисты, например, следят не только за своей интеллектуальной формой, но и физической. Были ли какие-то необычные пожелания с их стороны?
— Их требования абсолютно базовые. Участники нынешнего турнира живут в гостинице, где есть все необходимые условия. Каких-то особых пожеланий у них нет. Они могут быть во время чемпионата мира, но участники их удовлетворяют сами.
Например, к еде. Магнус Карлсен приезжает со своим поваром. Потому что ему именно в тот момент нужна определенная диета, чтобы быть в форме.
На самом деле, для игроков в шахматы страшно важно не только быть в форме, но и чувствовать, что ты в форме. Они на это обращают огромное внимание.
Но их требования к организаторам базовые: спортзал, нормальная комната, возможность тренироваться, общаться с секундантами, хороший доступ в интернет, возможность отдыхать.
— Про Карлсена я слышал, что как раз в Сочи во время матча за чемпионство с Анандом он попросил организовать футбольный матч.
— Это была просьба, а не какое-то пожелание. Даже это традиция: норвежские журналисты с Карлсеном играют в футбол.
Проблема была даже в другом — у нас была очередь из людей, которые сразу стали футболистами, чтобы сыграть с Карлсеном.
— Есть ли план того, как будет освещаться матч в Нью-Йорке, и ваших целей — что вы хотите получить от активностей в рамках него?
— Примерный план есть, хотя мы пока и не до конца знаем, где (в каком помещении. — «Газета.Ru») будет проходить матч. Но я могу сказать, что для шахмат это будет «момент X». И вот почему. Потому что Магнус Карлсен — это суперзвезда, на которую в Нью-Йорке молятся. Например, приглашают на Уолл-стрит, он суперзвезда в этой среде.
Второе — то, что сейчас количество смартфонов перевалило за 70% и на большинстве из них установлены шахматы. За всю их историю «глаз», которые будут следить за матчем, никогда не было так много.
Третье — это сам Нью-Йорк. Когда эти вещи еще раз совпадут? Да никогда! И мы не хотим упустить такую возможность для спорта и сделать что-то абсолютно необычное.
Если бы вы побывали у нас в офисе и увидели стену, на которой есть результаты мозгового штурма… Это надо быть в тяжелой степени опьянения, чтобы осознать все, что там есть, начиная от гигантского стеклянного куба на Таймс-сквер до подводной студии.
Могу точно сказать, что это будет что-то очень необычное — то, что само по себе станет новостью.
Конечно же, мы тесно работаем со СМИ, и для них это тоже станет важным событием. Например, уже сейчас The New York Times на этот год назначила шахматного корреспондента. Это гигантский шаг для газеты, которая определяет повестку дня в мире.
Третье, что мы будем делать в Нью-Йорке, — использовать то, для чего он создан. Это вечеринки со звездами. Там гигантское количество знаменитостей, которые обожают шахматы: Кевин Спейси, Джей-Зи, Блумберг. Они и сейчас задействованы в шахматах, но там будет как бы такое острие копья.
Так что матч за шахматную корону я себе представляю как очень интересное мероприятие с использованием новейших IT-решений, с кучей «красных дорожек» и где-нибудь в интересном месте с суперзвездами шахмат. Примерно так.
Ознакомиться с другими новостями, материалами и статистикой вы можете на странице шахмат, а также в группах отдела спорта в социальных сетях Facebook и «ВКонтакте».
