Цивилизация
Кем был Гельмут Коль
«Отцом» объединения Германии стал бывший член гитлерюгенда — Гельмут Коль. Он родился в 1930 году, и в нацистскую юношескую организацию был призван в обязательном порядке. Отец его служил в немецкой армии с 1939 по 1945 год — при том, что был ветераном Первой мировой. Старший брат Гельмута погиб на фронте.
В вермахт будущего немецкого канцлера призвать не успели. Да и фанатичным нацистом юный Гельмут не был — хотя, по словам его биографа Вернера Мазера, в детстве Коля иногда называли «маленьким фюрером».
Гельмут Коль в детстве
imago/Sven Simon/Global Look PressВ 1946 году Коль вступил во вновь образованную партию — Христианско-демократический союз. Параллельно с этим Гельмут учился в университете на историка, потом получил степень доктора философии, защитив диссертацию на тему «Политическое развитие Пфальца и возрождение партий после 1945 года».
Политическая карьера Коля началась рано — в 29 лет он был избран депутатом земельного парламента в Рейнланд-Пфальце. А в 1982 году в ходе кризиса в бундестаге ФРГ Коль был избран канцлером Западной Германии. Стремясь обрести легитимность, он решился на рискованный шаг — поставил перед депутатами вопрос о доверии к себе. Большинство воздержалось. Вскоре бундестаг был распущен решением федерального президента, и христианские демократы на внеочередных выборах смогли победить — и Коль был вновь избран канцлером.
Во внешней политике поначалу внимание Коля было сосредоточено на Западе. Коль одобрил размещение американских ракет в ФРГ. Или, например, на полях «Верденской мясорубки» он встретился с французским президентом Франсуа Миттераном.
Фото их рукопожатия стало символом примирения немцев и французов после двух мировых войн.
Между тем Советский Союз страдал от серьезных экономических проблем. Генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев решил начать перестройку — провести экономические и демократические реформы, чтобы оздоровить плановую экономику. На этом фоне Москва решила позволить своим сателлитам в Восточной Европе «идти своим путем» — потому что денег на поддержку социалистических правительств у СССР становилось все меньше и меньше.
В Восточной Европе после ослабления хватки Горбачевым начались массовые демонстрации противников социализма. Гельмут Коль обратил внимание на Восток — Германскую демократическую республику, бывшую зону советской оккупации после 1945 года.
Христианские демократы всегда утверждали, что Германия должна быть единой — как и немецкий народ, разделенный после Второй мировой войны. Кабинет Коля всегда стремился к поглощению ГДР. Тем более, что предпосылки для этого были не только политическими — Западная Германия предоставляла Восточной кредиты, в которых социалистическая экономика к концу 1980-х нуждалась отчаянно.
Но на политические уступки вплоть до негласного принятия Кремлем «доктрины Синатры» («роспуска» советской «империи» в Восточной Европы) руководство ГДР во главе с Эрихом Хоннекером идти отказывалось. Не говоря уже об объединении Германии.
В Москве, впрочем, посчитали иначе.
Гельмут Коль (3 апреля 1930 — 16 июня 2017)
Keystone/Getty ImagesКонъюнктура изменилась
Несмотря на намерение Михаила Горбачева по-новому выстроить отношения с капиталистическими странами Запада, политику разрядки и отказа от гонки вооружений, в немецком вопросе Москва поначалу исходила из существования двух Германий. Например, об этом Горбачев заявлял летом 1987 года, встречаясь с президентом ФРГ Рихардом фон Вайцзеккером.
«Есть два немецких государства с разным социально-политическим строем. У них cвои ценности. Оба они извлекли уроки из истории, и каждое может вносить свой вклад в дела Европы и мира. А что будет через 100 лет, решит история. Никакой другой подход неприемлем. Если кто-либо пошел бы иным путем, последствия были бы очень серьезны. В этом должна быть абсолютная ясность», — передавал слова Горбачева ТАСС.
Впрочем, в том же году Гельмут Коль говорил восточногерманскому генсеку Хонеккеру: «Германский вопрос остается открытым, но его решение не стоит сейчас в повестке дня мировой истории».
Михаил Горбачев и Эрих Хонеккер, 1987 год
Heribert Proepper/APВозможное объединение Германии вызывало опасения и у западных держав — победительниц во Второй мировой войне — особенно у Великобритании. Премьер Маргарет Тэтчер даже заявляла Колю (по его словам): «В ХХ веке мы, британцы, дважды побеждали вас, и вот вы снова здесь».
Сам же Горбачев впоследствии писал, что в принципе он «не исключал воссоединения германской нации, но считал постановку этого вопроса в политической плоскости преждевременной и вредной».
В 1988 году конъюнктура изменилась. Осенью Коль прилетел в Москву — возложил венок к Могиле Неизвестного Солдата, посетил немецкое воинское кладбище в Люблино. Обменялся с Горбачевым любезностями — мол, наши семьи пострадали от Второй мировой войны, и спустя 30 лет насилие не должно быть методом решения политических разногласий.
«Нам с вами предстоит решить очень крупную задачу. Через 12 лет кончается XX век и второе тысячелетие. Война, насилие уже не являются средством политики. Думать иначе — значит вести дело к концу света», — говорил Коль.
В 1989 году Горбачев совершил ответный визит в ФРГ. «Это был отнюдь не «очаг реваншизма», — утверждал советский лидер. А всего через несколько недель он собрал лидеров стран Восточного блока в Бухаресте и предложил им «идти своим путем». А также анонсировал вывод советских войск из Восточной Европы.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев (в центре) во время встречи в аэропорту Берлина, 1989 год
Юрий Лизунов, Александр Чумичев/ТАССС генсеком ГДР Хоннекером, старым коммунистом-консерватором, отношения у Горбачева были плохими. В отличие от диалога с Колем, который достиг взаимопонимания с хозяином Кремля.
Казалось бы, пришло время обсуждать условия объединения Германии.
Впрочем, дело было все же в другом — СССР просто не мог «потянуть» своих сателлитов, зависевших от советской экономической помощи. Свергнувший Хонеккера новый генсек ЦК СЕПГ (немецкой компартии) Эгон Кренц в 1989 году спрашивал у Горбачева:
«Михаил Сергеевич, какое место занимает ГДР в твоем общеевропейском доме?» Горбачев сначала сделал такое лицо, как будто не понял мой вопрос. Я его дополнил:
«ГДР — это ребенок Советского Союза. Это результат Второй мировой войны и результат Холодной войны. Сейчас ты говоришь о том, что Холодная война закончилась, а что будет с ее ребенком?»
Горбачев ушел от прямого ответа. «Как ты можешь задавать такие вопросы после всего, что нас связывает? Все, что связано с ГДР, — наше любимое».
Судьбу Германии решали на Кавказе
Всего через несколько дней, в ноябре 1989 года пала Берлинская стена. Тысячи восточных немцев ринулись в Западный Берлин. А в конце ноября Коль призвал восточногерманское руководство расширить сотрудничество с ФРГ.
Пограничники ГДР стоят у разрушенной Берлинской стены, 11 ноября 1989 года
Lionel Cironneau/APВ феврале 1990 года Горбачев заявил, что вопрос о единстве немецкой нации должны решать сами немцы. В марте 1990 года в ГДР прошли первые свободные выборы, на которых коммунисты потерпели поражение, победили христианские демократы. В апреле Коль предложил Советскому Союзу экономическую помощь в обмен на согласие с членством объединенной Германии в НАТО.
Окончательно судьба ГДР была решена в августе 1990 года на Северном Кавказе. Коль прилетел к президенту СССР Горбачеву в Архыз, где на протяжении 52 часов они обсуждали немецкий вопрос, сидя за столом из огромного пня. Коль, по воспоминаниям Горбачева, был «собран и напорист».
Новые власти ГДР заявляли: «Народ ГДР является частью единого немецкого народа, который снова должен быть вместе». В конце лета 1990 года территория ГДР была включена в состав ФРГ, и действие конституции ФРГ было распространено на восток.
Официально объединение Германии состоялось в ночь с 2 на 3 октября 1990 года. Армия ГДР была распущена, государственные институты — упразднены. Народ в большинстве своем ликовал.
СССР подписал с западными державами-победительницами договор, который урегулировал спустя десятилетия после Победы вопрос о Германии. Нейтральный статус ФРГ был отвергнут, и Германия осталась в составе НАТО — якобы чтобы избежать повторения мировых войн, которые развязали немцы.
Президент СССР Михаил Горбачев и канцлер ФРГ Гельмут Коль на полях села Ивановское в Ставрополе, 1990 год
Лизунов Юрий; Тарусов Константин«Не знаю, на что израсходовали»
Бывший посол СССР в ФРГ Валентин Фалин утверждал, что еще в 1960-х годах Западная Германия была готова заплатить СССР 124 миллиарда марок в качестве компенсации за земли ГДР. Потом — 100 млрд марок за нейтралитет Восточной Германии.
Однако Горбачева больше интересовал вопрос Холодной войны — чтобы НАТО не расширялось на восток. Он сумел получить такие гарантии на словах, но не в письменном виде. Нельзя не учитывать, что в то время Горбачев уделял очень мало внимания внешней политике — его больше заботила борьба за власть и реформы внутри самого СССР.
Министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе вспоминал, что воссоединившаяся Германия «отказывалась от производства ядерного, химического и биологического оружия, от его размещения и хранения». А также обязалась ограничить бундесвер до 370 тыс. человек.
Молодежь празднует объединение Германии перед Рейхстагом в Берлине, 3 октября 1990 год
Dieter Endlicher/AP«Двадцать лет назад проблему бы решили иначе: ввели на территорию ГДР советские танки, была бы большая кровь. Сейчас все пошло по-другому. Советский Союз включился в ход событий. Благодаря активному участию Советского Союза в процессе воссоединения Германии человечеству, по моему мнению, удалось избежать третьей мировой войны. Не стоит забывать, что Советская армия все еще стояла в Германской Демократической Республике, и пока она была там, сохранялась вполне вероятная опасность мирового конфликта», — писал Шеварднадзе.
По его словам, Гельмут Коль посещал расположение советских войск. Горбачев договорился с ним, что СССР получит за вывод войск всего-навсего 15 млрд марок просто так — и еще 5 млрд в кредит.
В воспоминаниях экс-министр оправдывался — хотя вывод советских войск был организован спустя рукава, а предоставленные ФРГ деньги «он не знает, на что израсходовали», «легче во всем обвинить его, чем разбираться с этим непростым вопросом». А после переходил к защите от ксенофобии.
«Легче обратиться к низменным людским чувствам и использовать их, нежели восстанавливать истину.
Не секрет, что некоторая часть российского общества имеет особое отношение к «лицам кавказской национальности», к грузинам. И эта неприязнь не просто имеет место, она растет».
Сам Коль в опубликованных вопреки его воле после смерти мемуарах говорил:
«Если бы Горбачев сказал: дайте нам сотню миллиардов, и получите ГДР, — мы так бы и сделали. Что такое сто миллиардов за Восточные земли при их годовом бюджете в пятьсот миллиардов? Да ГДР нам досталась по цене бутерброда!»
Валентин Фалин вспоминал о своем разговоре с Горбачевым по поводу объединения Германии. Он заявил президенту СССР, что у Москвы есть все возможности, чтобы добиться для Германии статуса безъядерной территории и не допустить расширения НАТО на восток. «По опросам, 74% населения нас поддержит». Он: «Боюсь, поезд уже ушел». На деле он им сказал: «Дайте нам 4,5 млрд марок накормить людей». И все. Даже не списал долги Советского Союза обеим Германиям, хотя одно наше имущество в ГДР стоило под триллион!»
Итог — в историю Гельмут Коль вошел как «отец» немецкого единства. Историческое наследие Михаила Горбачева оценивается, мягко говоря, не столь однозначно.