Цивилизация
«Фарш для тюрем и лагерей»
Скандальная история началась в мае 2007 года. Тогда МВД России заподозрило в уклонении от уплаты налогов несколько компаний, принадлежащих фонду Hermitage Capital — на тот момент крупнейшему иностранному инвестиционному фонду в России.
Руководство Hermitage выдвинуло правоохранителям встречное обвинение — якобы силовики сфабриковали дело, чтобы прикрыть захват нескольких их фирм. По мнению главы Hermitage Уильяма Браудера, под предлогом обысков следователи изъяли в офисах трех их компаний учредительные документы и вскоре перерегистрировали фирмы на других лиц.
Проверяя эту информацию, следователи опросили 36-летнего юриста Сергея Магнитского, консультирующего ряд компаний Hermitage в России. Он подтвердил факты злоупотребления силовиков, а заодно сообщил, что в декабре 2007 года новые владельцы компаний обратились в налоговую инспекцию и вернули себе 5,4 млрд руб. налога на прибыль. Юрист даже назвал имена следователей, которые, по его мнению, причастны к незаконным схемам. Дело в их отношении не возбудили, зато вскоре те же следователи занялись самим Магнитским. Уже 26 ноября 2008 его арестовали, назвав «автором криминальной схемы» по уклонению от уплаты налогов. Подозреваемого поместили в СИЗО №1 «Матросская тишина», а потом перевели в СИЗО №2 «Бутырка».
С августа 2009 года Сергей Магнитский жаловался на плохое самочувствие. В письме он рассказал своему адвокату, что из-за сильных болей в области солнечного сплетения не мог нормально дышать — лишь сидел на корточках, согнувшись.
Сокамерник стучал в дверь и просил вызвать врача, но медик в камеру так и не пришел. За год в СИЗО Магнитский направил в разные инстанции более 300 жалоб — на условия содержания, на отказ в лечении, на ход расследования. Все они были оставлены без внимания.
«Правосудие в таких условиях превращается в перемалывание человеческого мяса в фарш для тюрем и лагерей», — писал юрист.
«Схватил кушетку и начал бить ей»
16 ноября состояние юриста стало критическим. Оказать ему квалифицированную помощь в «Бутырке» не могли, и тюремный врач попросила следователя Олега Сильченко отправить заключенного в больницу при «Матросской тишине». Сделать это без его разрешения было невозможно. Разрешение следователь дал лишь через шесть часов. Спустя еще час после перевода в другое СИЗО юрист умер.
События последнего часа его жизни известны лишь из путаных показаний сотрудников изолятора и независимого расследования наблюдательной комиссии под руководством правозащитника Валерия Борщева. По словам врача хирургического отделения СИЗО «Матросская Тишина» Александры Гаус, пациента доставили с подозрением на острый панкреатит. Магнитский жаловался на боль и согласился с госпитализацией, но в какой-то момент у него якобы начался «приступ психоза».
«Он встал с кушетки и закричал: «Прекратите досматривать мои вещи!». Но в коридоре, где лежали вещи, никого не было. Потом стал говорить: «Я знаю, меня хотят убить». После схватил кушетку и начал бить ей по решетке», — уверяла Гаус.
После этого на заключенного надели наручники и закрыли его в сборном помещении, дожидаясь приезда психиатрической бригады. Когда врачи снова зашли к больному — он лежал на полу без сознания. Причиной смерти официально назвали сердечно-сосудистую недостаточность.
Простительная халатность
В наблюдательной комиссии слова сотрудников изолятора поставили под сомнение. Например, как отметил Борщев, кушетку юрист просто не мог поднять — она была прикреплена к полу. Более того, прибывших в «Матросскую Тишину» врачей скорой целый час не пускали на территорию СИЗО. Когда они зашли, увидели Магнитского в луже мочи на полу: рубашка на нем была разорвана, а рядом лежали наручники.
По словам правозащитника, есть документы, подтверждающие, что охранники «были вынуждены» применить к нему резиновую дубинку. Кроме того, костяшки пальцев заключенного были разбиты, а на теле зафиксировали кровоподтеки.
Могила Сергея Магнитского на Преображенском кладбище в Москве
Григорий Сысоев/РИА Новости
Уголовное наказание за это никто так и не понес. В декабре 2009 начальника Бутырки Дмитрия Комнова уволили, но уже через четыре года назначили руководителем СИЗО №3.
В 2011 году Следственный комитет России подтвердил, что «недостатки оказания Магнитскому медицинской помощи находятся в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти».
Сначала возбудили дело об «Убийстве» и «Умышленном причинение тяжкого вреда здоровью», но затем переквалифицировали на «Халатность». Фигурантами стали заместитель начальника «Бутырки» по лечебно-профилактической работе Дмитрий Кратов и врач Лариса Литвинова. Кратов был оправдан, а в отношении Литвиновой дело прекратили за истечением срока давности.
Следователь Сильченко продолжил работать в органах и стал подполковником юстиции.
За отсутствием события
В апреле 2010 года глава Хельсинкской комиссии Конгресса США Бенджамин Кардин потребовал запретить въезд в страну для 60 россиян, причастных, по его мнению, к смерти Сергея Магнитского.
Среди них были сотрудники МВД, СКР, ФСИН, ФСКН, прокуратуры и судов. Инициаторы идеи объясняли, что эти люди «отдыхали в Майами, более того, проводили часть украденных денег через два крупнейших американских банка». Раз привести в суд их нельзя, то можно, как минимум, запретить им въезд.
Президент Барак Обама подписал законопроект только 14 декабря 2012 года. Это стало серьезным ударом по российско-американским отношениям. Ответ не заставил себя ждать.
21 декабря того же года в России приняли закон «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации». По нему американцам запретили усыновлять российских детей.
Дело о смерти юриста в России вскоре развалилось — в марта 2013 года СК прекратил его за отсутствием события преступления, заявив, что юрист умер от острой сердечнососудистой недостаточности.
В июле Магнитского посмертно признали виновным в неуплате налогов, несмотря на протесты правозащитников, отмечавших, что такой суд незаконен.
В 2019 году ЕСПЧ присудил матери Магнитского компенсацию в €34 тыс., признав власти России ответственными за гибель аудитора.
Сначала в Минюсте заявили, что у российской стороны есть три месяца, чтобы оспорить решение, но к концу этого срока стало ясно, что обжалования не будет. Вновь поднимать скандальную историю не стали.