Цивилизация
Министр юстиции Константин Чуйченко предложил пересмотреть законодательство, чтобы дать возможность женщинам, находящимся под следствием, не разлучаться с детьми — он считает, что нужно оставлять малышей в СИЗО с матерями вместо того, чтобы отправлять в детский дом после достижения трехлетнего возраста.
«И здесь нужно еще раз посмотреть законодательство и сделать все, чтобы не разлучать мать и маленького ребенка, особенно если нет родственников, которые готовы взять ребенка под опеку. Ребенку с мамой лучше, а у женщины — дополнительный стимул для изменения своей жизни», — сказал министр на заседании коллегии Минюста на минувшей неделе, обсуждая гуманизацию условий в местах лишения свободы. Он напомнил, что сейчас в колониях то время, что ребенок находится с матерью, можно продлить вплоть до окончания срока ее наказания, а «в СИЗО пока такого механизма нет».
В пресс-службе Минюста «Газете.Ru» напомнили, что в 2020 году принят Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации», который направлен на гуманизацию уголовного законодательства Российской Федерации в отношении осужденных за не тяжкие преступления беременных женщин и матерей, имеющих детей в возрасте до трех лет.
Внесены изменения в статьи 79 «Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания», 80 «Замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания» и 93 «Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания» УК РФ.
«Эти изменения предусматривают для осужденных беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, находящихся в доме ребенка при исправительном учреждении, возможность применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и замены не отбытой части наказания более мягким его видом после фактического отбытия осужденной не менее одной четверти срока наказания, назначенного за преступление небольшой тяжести», — сообщили в пресс-службе Минюста.
Разрешить коллизию
По мнению правозащитника Тимура Кадиева, инициатива Минюста своевременна, поскольку часто бывает, что ребенка отбирают у матери, еще не признанной виновной судом и не получившей наказание.
«На практике некоторые руководители СИЗО иногда шли навстречу, закрывали глаза на окончание срока [содержания ребенка вместе с мамой] и позволяли подольше побыть с матерью. Именно инициатива министра разрешает правовую коллизию, которая уже была», — подчеркнул собеседник «Газеты.Ru».
Член ОНК по Москве Ольга Дружинина рассказала, что правозащитники стараются помочь арестованным женщинам, у которых отбирают детей после того, как им исполняется три года. Она привела в пример историю девочки, родившейся в московском СИЗО № 6 три года назад — о ней говорил и министр юстиции Чуйченко.
Уроженка Приднестровья Ирина Мушинская приехала в Россию после смерти мужа в 2017 году. На родине она оставила на воспитание прабабушке и прадедушке двух сыновей, писал «Коммерсантъ». В июле того же года Мушинская, которая ждала ребенка, была арестована по обвинению в обороте наркотиков в крупном размере и покушении на организацию преступного сообщества. В июле 2020 года суд назначил женщине восемь лет колонии. Сейчас она ждет апелляции.
Дочь Ирины Мушинской за три года своей жизни всего лишь раз покидала место своего рождения. Это произошло в июле 2020 года, когда в СИЗО произошел пожар. 9 марта 2021 года ребенку исполнилось три года, по закону уже 10 марта ее должны были отправить в детдом. После вмешательства правозащитников девочку сумела удочерить тетя.
В ОНК Москвы этот случай считают показательным, поскольку правозащитники потратили много сил, чтобы оставить ребенка и найти опекуна — учитывая, что мать девочки не имеет российского гражданства.
В комиссии согласны, что правовые нормы в отношении детей, матери которых находятся в следственных изоляторах, нужно усовершенствовать.
«Сейчас ОНК Москвы ведет тесное сотрудничество с уполномоченной по правам ребенка Анной Кузнецовой. У нас 103 ФЗ регламентирует пребывание до трех лет. То есть сегодня ребенку исполнилось, завтра СИЗО обязано его отправить либо под опеку, либо в соцучреждение. Эту норму мы предлагаем изменить и продлить при необходимости — на срок, который оставят на усмотрение начальника учреждения», — разъясняет Дружинина.
При этом, по ее словам, УИК РФ уже предполагает такую норму: там при определенных обстоятельствах начальник учреждения может на свое усмотрение продлить срок пребывания ребенка. Дружинина уточнила, что, как правило, в ИК дети все же содержатся также до трех лет, а после этого срока ребенка принято отдавать под опеку или в соцучреждение.
«Помимо того, что нужно продлить срок содержания [детей с матерями], ОНК Москвы вместе с аппаратом Кузнецовой проводит большую работу по разработке регламентирующих документов, обязывающих органы опеки отслеживать детей во взаимодействии с ФСИН.
Государство обязано обеспечить защиту прав малолетнего ребенка, то есть органы опеки должны отслеживать детей в СИЗО и колониях и, когда уже подходит срок отдавать их, то оказывать всяческое содействие семьям или опекунам, как и мамам, которые находятся в СИЗО», — говорит Дружинина.
«Не камера, а группа детского сада»
Когда женщина находится рядом с ребенком постоянно, она ощущает большую меру ответственности, считает правозащитник Тимур Кадиев. Он полагает, что если мать будет в СИЗО вместе с ребенком, она может сознаться в совершенном преступлении — у нее будет причина реабилитироваться и жить другой жизнью в будущем.
«Однако мы упираемся в то, что законы в большей степени не воспитывают людей. То есть если мы распишем внутреннюю нормативную документацию в больницах, то от этого охранники не станут милее. Поэтому нельзя говорить о том, что подобная инициатива в полной мере отразится на женщинах, пребывающих там», — рассуждает правозащитник.
По его мнению, находиться в СИЗО намного сложнее, чем в тюрьме — там хуже условия, в которых оказываются дети. Дело в том, что в колониях-поселениях существуют дома ребенка — своего рода общежития. В СИЗО предоставляют отдельную камеру, где женщина живет с ребенком — она оборудована детской мебелью, — но за ее пределами ребенок сталкивается с тюремной атмосферой.
Ольга Дружинина убеждена, что пребывание в местах лишения свободы может сказаться на психике ребенка. «Мы должны не руководствоваться только своими взглядами и проконсультироваться с профессиональным сообществом. Есть мнение, что ребенка нельзя отрывать от матери — в первые годы жизни важно совместное пребывание матери с ребенком. С другой стороны, с трех лет у ребенка начинается период социализации, и пребывание в СИЗО позитивным образом не влияет на его развитие», — говорит она. С точки зрения Дружининой, проблема в том, что в первые годы жизни для малыша образ матери — исключительно положительный. В условиях пребывания в тюрьме или СИЗО у детей формируется ощущение, что тюрьма — это что-то хорошее.
«Мы должны бороться с тем, чтобы в психике ребенка не сохранилась ассоциация тюрьмы с чем-то хорошим. Мы тогда не получим полноценного члена общества. Дети ни в чем не виноваты», — призывает правозащитница.
Решить проблему, по словам Тимура Кадиева, можно, отправляя матерей с детьми до трех лет под домашний арест, а не в следственный изолятор.
«Я не предлагаю всех женщин в СИЗО не отправлять — только тех, кто под следствием за не тяжкие преступления. Или, к примеру, не допускать содержания в СИЗО, пока ее ребенку не исполнится те же три года — она за это время успеет воспитать ребенка хоть как-то. И сама подготовится к тому, что она уедет и кто-то будет заботиться о нем», — рассуждает он.
Такого же мнения придерживается и Дружинина: в случае, если женщине предъявлено обвинение в ненасильственном преступлении , то судам не стоит принимать в их отношении самую строгую меру пресечения. Однако, для этого, по ее мнению, нужно кардинально менять саму практику правоприменения — сейчас суды в основном отправляют в СИЗО.
Тимур Кадиев убежден, что работать нужно и над условиями содержания детей в местах лишения свободы — он рассказал, что дома матери и ребенка при колониях также дорабатывают. По его информации, четыре здания находятся на реконструкции, еще семь строятся по России.
«Там есть все необходимое оборудование и даже бассейны. Медсестры, педагоги и минимальная образовательная программа для детей. Но это все равно колония. И исходя из этого и того, что у нас случаев содержания под стражей с новорожденными не так много, можно было бы оборудовать одно похожее по условиям СИЗО в каждом регионе», — заключает правозащитник.
