Цивилизация
— Сейчас широко обсуждается запрет рентгеновских аппаратов, аппаратов УЗИ, дефибрилляторов, инкубаторов интенсивной терапии для новорожденных и т.п. — всего в списке больше сотни наименований. Вы по долгу службы, будучи основателем Фонда обязательного медицинского страхования, еще в 1990-х занимались глобальными закупками. Как, по вашему мнению, этот запрет в целом отразится на отрасли?
— Инкубаторы для новорожденных изготавливали на заводе в Екатеринбурге, я лично их закупал, и они были очень хорошие. Рентгенаппараты — невесть какая сложная аппаратура, чтобы ее не делать в России. Те же стоматологические инструменты из прекрасной стали делали в Нижнем Новгороде, и они были отличного качества. Да, в ряде случаев эти инструменты не такие красивые, да, они тяжелее, но, если они функционально не хуже, да еще в разы дешевле, зачем закупать за границей?
Кризис и отсутствие денег, может, наконец расставят все на свои места, и у нас перестанут тупо выкидывать деньги на ветер.
Ну вот сами посудите: если 20 лет назад все это производилось и было достойного качества, куда это делось? В каком это состоянии? Где это все? Это просто прекрасно, что Минпромторг наконец решил провести ревизию того, что есть, и расставить приоритеты. И поддержать отечественную промышленность.
Ну ей-богу, смешно закупать презервативы за границей. У нас их точно можно не хуже делать. Впрочем, как и костыли.
— Это касается любого медоборудования, и онкологического тоже?
— Есть ряд медицинского оборудования, которое мы точно не сможем воспроизвести. И линейные ускорители, используемые при облучении онкологических больных, в их числе. Но другое дело, что в рамках национальной онкологической программы, которая действовала с 2009 года и завершилась в 2014-м, было закуплено самое передовое оборудование, на это потратили 47,5 млрд руб. Вот на этом оборудовании и надо работать.
— Но онкологической программы этой больше нет и даже разговоров о том, что она может возобновиться, не ведется. При этом главный онколог Минздрава Михаил Давыдов говорит, что уже закупленное в рамках этой программы оборудование используется лишь на 15–20%...
— А будет использоваться еще меньше! Потому что оборудование это надо модернизировать, технологии не стоят на месте, а запчасти изнашиваются.
Так вот чтобы увеличить временной лаг его использования, нужно вложить в так называемый апгрейд уже купленного оборудования около 5 млрд руб. Иначе о той самой модернизации онкологии можно забыть, впрочем, как и о уже потраченных 47,5 млрд руб.
— А деньги на это разве были заложены в бюджет?
— Есть один главный документ — «Программа развития здравоохранения до 2020 года». В ней есть строчка про онкологию. И там не прописано, на что конкретно эти деньги заложены: только на оборудование или на обучение врачей, на лекарства и т.п. На 2015 год там предусмотрено около 1,5 млрд руб., на 2016-й, 2017-й и 2018-й — по 1,7 млрд, 2019-й — 1,9 млрд и 2020-й — 2 млрд руб.
— Получается, что только на модернизацию того, что есть, надо потратить как минимум два годовых онкологических бюджета?
— Получается так, но это даст нам временной запас до семи лет. А за это время, если мы пойдем по китайскому пути и начнем закупать лицензии на производство и технологии, мы и сами научимся все это делать.
Тот же линейный ускоритель, который делает точечное облучение и которые мы закупали, можно делать у нас. И займет это два года от начала процесса производства до создания самого ускорителя, и стоить такой конвейер будет 400 млн руб. Сейчас их в России около 130, а нужно еще порядка 150.
Два года ушло на то, чтобы создали российский линейный ускоритель для брахитерапии (контактная лучевая терапия, когда источник излучения вводится внутрь пораженного органа. — «Газета.Ru»). Так что при желании все это можно наладить и сделать не хуже, чем на Западе.
Но в период кризиса, в котором мы теперь живем, финансирование любых трат и закупок нужно взять в ручное управление, ввести централизованное планирование и наложить мораторий на некоторые законодательные и нормативные акты, сдерживающие быстрое решение вопросов.
Вплоть до неприменения 44-ФЗ (о контрактной системе госзакупок. — «Газета.Ru»), ведь если мы уменьшаем закупки за рубежом, а в стране лишь один завод выпускает ту или иную продукцию, то к чему эти конкурсы? Чтобы в стране на фоне сокращения финансирования не увеличилась смертность, работать надо по всем фронтам: максимально увеличить пропускную способность имеющегося оборудования, заняться серьезной подготовкой кадров для той же онкологии, ранней диагностикой и т.п. Даже при всех этих очевидных проблемах нынешний кризис может быть во благо. Он научит считать деньги и правильно ими распоряжаться.
Пылится на складе нераспакованным
Как показали результаты первого мониторинга эффективности эксплуатации дорогостоящего медицинского оборудования в рамках системы ОМС, проведенного Росздравнадзором, оно используется в несколько раз меньше, чем аналогичное в европейских странах или хотя бы в российских частных клиниках.
И чем дороже оно стоило, тем меньше на нем оказывают помощи.
Так, к примеру, в Калуге на складе более полугода пылился новый радиологический комплекс для проведения лучевой терапии: у местного бюджета не было средств на ремонт больничного помещения, где он должен быть установлен. А в подвалах Тюменского онкодиспансера ревизоры нашли нераспакованную технику, поставленную еще в 2009–2012 годах. В Карелии стоит без дела американский плазменный стерилизатор за 10 млн руб.: использовать его слишком дорого, один картридж стоит около 25 тыс. руб.
Два года пациенты Забайкальского краевого онкологического диспансера не могли получить своевременную помощь, потому что местный министр здравоохранения отказывался подписывать документы у поставщика на общую сумму 195 млн руб. Пока шли суды и разборки, смертность от онкологических заболеваний в крае резко возросла, с 156,3 случая на 100 тыс. человек три года назад до нынешних 170,4 случая. Прокуратура края «в связи с нарушением со стороны министерства здравоохранения края бюджетного законодательства и законодательства о здравоохранении, связанных с неэффективным использованием средств федерального бюджета и простоем медицинского оборудования», вынесла представление в адрес губернатора края. Неделю назад линейный ускоритель наконец запустили, уже после вмешательства администрации края.
Есть подобные истории и в Москве. Новейшее оборудование — ускоритель электронов для лучевой терапии за 130 млн руб., — подаренное Центру подготовки медицинских физиков в МГУ, с весны прошлого года стоит нераспакованным. У кафедры нет денег на реконструкцию помещения, чтобы на нем можно было учиться и работать.
Напомним, Минпромторг разработал документ по ограничению государственных закупок целого ряда медицинских препаратов и изделий, включая рентгеновские аппараты, аппараты УЗИ, дефибрилляторы, инкубаторы интенсивной терапии для новорожденных детей и многое другое. Всего в список попал 101 пункт, государственные закупки которых предлагают ограничить. Помимо сложных медицинских аппаратов в список попали всевозможные виды костылей, протезов, ходунков, трости, ортопедическая обувь, спецодежда, а также целый список медицинских инструментов.
Под запрет не подпадут изделия только из трех иностранных государств — Армении, Белоруссии и Казахстана.
Документ «Об установлении ограничения допуска отдельных видов медицинских изделий, происходящих из иностранных государств, для целей осуществления закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд» датируется 5 февраля 2015 года, однако на общественное обсуждение вынесен только 3 августа 2015 года.