Цивилизация
— В России есть песня с такой строчкой: «Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка — это флаг корабля!» Вы же не улыбались, когда выходили из СИЗО, как мне рассказали в Greenpeace. Почему? Вы не были рады свободе?
— У меня голова шла кругом, так что я просто старался не упасть. Я был действительно счастлив оказаться на свободе. Это был чудесный момент.
— Ваша жена Мэгги тоже дала нам интервью. Она рассказала, что вы будете стоять за каждого из своих людей. Сотрудники Greenpeace предположили, что вы не рады, так как вышли из СИЗО не последним. Вы рассматривали вариант остаться за решеткой до тех пор, пока не будет освобожден последний человек?
— Нет, у меня не было возможности решить, когда я буду освобожден. Меня отпустили тогда, когда этого захотели правоохранительные органы. Один день здесь или там — большой разницы нет. Сейчас я беспокоюсь за Колина Рассела.
Думаю, что, вероятно, я не уеду из России, пока он не будет освобожден из тюрьмы. Я думаю, все из Arctic 30 (название команды ледокола. — «Газета.Ru») чувствуют то же самое.
— Оператор радиорубки Колин Рассел оказался единственным, кого оставили под стражей. Казалось, судья сначала не понял, что надо всех отпустить. Почему, на ваш взгляд, так произошло?
— Колин не был арестован во второй раз, ему было отказано в освобождении под залог. Мы верим, что это было ошибкой. Сегодня состоятся слушания по его делу, и мы надеемся, что ему будет изменена мера пресечения на залог (в четверг суд рассмотрел жалобу адвокатов на продление срока содержания радиста под стражей, и Рассел был освобожден под залог. Общение с Уилкоксом состоялось буквально за час до этой новости. — «Газета.Ru»). Он столкнулся с теми же обвинениями, как и каждый из нас. Я думаю, единственное, что повлияло, — его дело было рассмотрено первым на слушаниях о продлении содержания под стражей в Санкт-Петербурге.
— Вы, наверное, совершили десятки поездок вместе с активистами Greenpeace на их акции. Было ли у вас предчувствие, что в этот раз все обернется таким образом?
— Мы проводили аналогичную акцию в прошлом году без каких-либо жестких действий со стороны российских властей (в августе 2012 года шесть активистов Greenpeace забрались на борт нефтяной платформы «Приразломная» и провисели там 15 часов. — «Газета.Ru»).
Когда нас обвинили в пиратстве, мы были совершенно потрясены, потому что мы не делали ничего, что можно назвать пиратством. Мы всегда осторожны в наших действиях, и они всегда мирные, ненасильственные. Мы никогда не причиняем вред чужому имуществу. Мы были там, потому что бурение в Арктике — безумие,
и не только в российской части, но везде в Арктике. Мы проводим акции во всех странах, против всех компаний, которые пытаются бурить в хрупком мире Арктики. Это слишком рискованно, и надо оставить эту нефть в земле, если мы хотим предотвратить катастрофические изменения климата. Есть более эффективные решения. Если Россия отремонтирует все старые ржавые и дырявые трубопроводы, то это позволит сэкономить столько нефти, сколько утекает из труб каждый год! И не было бы никакой необходимости подвергать риску нефтяного разлива хрупкую среду Арктики.
— Прокуроры обвинили вас в отказе остановиться после требования пограничников. В итоге суд оштрафовал вас. Почему вы решили не останавливаться?
— Мы не думали, что российская береговая охрана имела полномочия захватывать нас в открытом море. В территориальные воды России мы не заходили. Но этот штраф заплачен.
— Что думает и чувствует капитан, чей корабль берут на абордаж?
— Ты теряешь контроль, и это не очень хорошее чувство. Такое уже случалось раньше и может повториться опять. Но мы не ожидали, что нас захватят подобным образом в международных водах, да к тому же когда мы не представляли никакой угрозы.
— Российские читатели уже знают, что арест ледокола Arctic Sunrise стал вторым по жестокости ответом властей на акции Greenpeace. Другое судно Greenpeace — Rainbow Warrior — было взорвано французскими спецслужбами в 1985 году. Где вы были в момент взрыва? Как это происходило?
— Я спал в каюте. Все началось без четверти двенадцать, почти в полночь.
Французские агенты использовали очень мощные бомбы, им было безразлично, убьют ли они всех на корабле. Фотограф Фернандо Перейра был единственным на борту, у кого были дети — двое детей. И его гибель сделала дыру в их жизнях, которую уже было невозможно излечить полностью.
Судно затонуло напротив дока за две минуты.
— Кто управлял Arctic Sunrise во время буксировки ледокола в Мурманск? Вы или пограничники?
— Морские пограничники. Мы отказались помогать им управлять судном после незаконного захвата в международных водах. Даже Международный трибунал ООН по морскому праву признал, что захват нашего ледокола был незаконен.
— Вы были первым, кто поднялся на борт ледокола с момента вашего прибытия в Мурманск и ареста. К тому моменту судно было осмотрено следователями. Что вы увидели на корабле?
— Я был на судне во время осмотра, но находился под арестом. Оно слишком долго простояло без надлежащего ухода, я беспокоился об этом. Мы надеемся, что ледоколу будет разрешено в ближайшее время покинуть Россию, как того потребовал трибунал ООН.
— Что было самым сложным в СИЗО Мурманска?
— Сложным было понимание, что нам грозит от 10 до 15 лет лишения свободы — такое наказание было предусмотрено за пиратство. Но относились к нам в СИЗО справедливо.
— Есть ли отличия между изоляторами Мурманска и Санкт-Петербурга?
— На прогулке во двориках питерского изолятора можно было увидеть небо, в Мурманске этого не было. И это была огромная разница.
— Сейчас у вас новая мера пресечения — залог. Есть ли требования от следователей? Можете ли вы выезжать из России? Или вы обязаны находиться внутри страны?
— На данный момент мы должны оставаться в Санкт-Петербурге. Но поверьте мне, ни один человек не жалуется! Санкт-Петербург — прекрасный город, и я намерен увидеть немного больше. Но мы все надеемся, что скоро окажемся дома с нашими семьями.
— Вам вернули паспорт и другие документы? Я знаю, что Greenpeace договаривается о выдаче транзитных виз для всех освобожденных. Если вы получите визу, поедете ли вы на Рождество домой?
— Оказаться дома на Рождество — это был бы чудесный подарок. Мы полны надежды, но пока нет никаких признаков, что это может произойти.
У нас есть паспорта, но наши кошельки, банковские карточки, кредитки и другие документы нам не вернули.
— Что вы собираетесь делать в Санкт-Петербурге? Были ли вы раньше в этом городе? Это город с большой историей.
— Я был здесь в 1989 году на втором Rainbow Warrior (это судно было построено после подрыва первого. — «Газета.Ru»), но у меня не было времени, чтобы сойти на берег. Мне бы хотелось увидеть крейсер «Аврора», Эрмитаж, в котором хранится большая коллекция картин американского художника Рокуэлла Кента. Это красивый город, и задержаться здесь на некоторое время — не самая ужасная вещь в мире.
