Цивилизация
В четверг в Чертановском районном суде Москвы на заседании по делу националиста Даниила Константинова допросили полицейских, обнаруживших труп 23-летнего Алексея Темникова, в убийстве которого «на почве внезапно возникших неприязненных отношений» обвиняют подсудимого. Прокуроры и адвокаты допросили стражей порядка об обстоятельствах драки, сразу после которой те появились на месте происшествия.
Заседание задержалось на час из-за опоздания адвоката Валерия Шкреда. В коридоре суда расположилась довольно многочисленная группа поддержки подсудимого, состоящая из его родственников и друзей, а также националистов и граждан с белыми лентами — символом движения за честные выборы, активным участником которого является Константинов. Среди пришедших был лидер Национал-демократической партии Владимир Тор и правозащитница Анна Каретникова из движения «Мемориал», которое признало Константинова политзаключенным.
Когда конвой из двух полицейских со служебной собакой ввел подсудимого в зал, публика встретила его аплодисментами.
Сам Константинов вину в убийстве категорически отрицает, настаивая на своем алиби.
По версии следствия, 3 декабря 2011 года в подземном переходе недалеко от станции метро «Улица Академика Янгеля» Константинов вместе с «неустановленными лицами» увидел Алексея Темникова и Алексея Софронова. Используя «незначительный повод», а именно внешний вид молодых людей, которые, по мнению обвинения, были панками, активист оппозиции, обладающий «физическим и моральным превосходством», подошел к 23-летнему Темникову и спровоцировал его на конфликт. Между ними завязалась драка, в ходе которой Темников попытался убежать, и тогда, догнав жертву на улице, как полагает обвинение, Константинов достал нож и нанес молодому человеку не менее двух ударов ножом в грудь, попав прямо в сердце.
По словам обвиняемого, 3 декабря 2011 года хорошо ему запомнился, так как в тот вечер накануне выборов в Госдуму он вместе со всей семьей отмечал день рождения своей матери в китайском ресторане «Дайкон». Константинов считает, что его дело было сфабриковано «кем-то из Главного управления по противодействию экстремизму МВД». Угрозы, по его словам, шли от некоего сотрудника полиции, который беседовал с ним в ОВД «Тверское» после задержания на массовой акции после выборов 2011 года. Тот, отметил подсудимый, говорил ему: «Там, где я появляюсь, возникают крупные дела».
В четверг в суде выступили сотрудники 8-го отдела УВД на Московском метрополитене, обслуживающие серую ветку метро, Андрей Свинарев, Михаил Суитин и Алена Шмальц.
Инспектор охраны порядка Свинарев вечером в день убийства, 3 декабря 2011 года, заканчивал нести дежурство на станции метро «Улица Академика Янгеля». Когда он выходил из комнаты полиции, к нему подошли взволнованные граждане, сообщившие, что человеку в переходе нужна помощь. «Выйдя в указанном направлении, в подуличном переходе обнаружил там следы крови. Вышел на улицу, увидел молодого человека с резаными ранами, — рассказывал постовой. — Он рассказал, что на них с другом напали неизвестные. Друг убежал по переходу в противоположенном направлении, на другую сторону Варшавского шоссе».
Пройдя по переходу и ориентируясь по следам крови, полицейский вышел на улицу, где метрах в 20 от выхода на асфальте лежал молодой человек. Ощупав пульс и убедившись в том, что лежавший не подает признаков жизни, Свинарев перевернул его на спину, вызвал «скорую» и позвал коллег, которые к тому моменту уже общались со вторым потерпевшим.
«С его слов, они повздорили с группой молодых людей, у одного из которых оказался предмет, похожий на нож», — рассказывал уже инспектор Суитин. По его словам, на место оперативно прибыли сотрудники территориального отдела полиции, потом следственная группа, оперативники.
«Точно помню, что было установлено лицо — бомж, который что-то видел», — отвечал Суитин на вопросы адвокатов о возможных свидетелях инцидента.
— Это лицо без определенного места жительства было вам знакомо по роду вашей деятельности? — уточнял защитник Дмитрий Динзе.
— Нет, подуличный переход — уже не наша территория. Я прибыл на место происшествия, поскольку согласно уставу патрульно-постовой службы нельзя отставлять гражданина в беспомощном состоянии, где бы это ни случилось.
Инспектор Шмальц, женщина средних лет, отметила, что потерпевший Софронов был «внешне похож на неформала». Такой вывод она сделала исходя из одежды последнего — кожаной куртки-косухи и высоких ботинок.
Вторым важным фактом, о котором Шмальц рассказала суду, стал неожиданный, по ее мнению, визит на место происшествия, как она выразилась, «комиссии по экстремизму», после чего стала обсуждаться версия о причастности к драке скинхедов.
— Что сам потерпевший успел вам рассказать о нападении? — допытывался адвокат.
— Да он мало что мог рассказать, он был возбужден, повторял: «Нас порезали! Что мы такого сделали?»
Еще инспектор запомнила реплику врача «скорой помощи» в адрес Софронова, потерявшего много крови: «У наркоманов всегда сложно кровь остановить».
Закончив допросы полицейских, суд объявил в слушаниях перерыв. Как ожидается, в ближайшее время будет допрошен главный свидетель по делу — сам Софронов, который спустя некоторое время опознал в Константинове убийцу своего товарища.
Защите ранее удалось выяснить, что, находясь под госзащитой, он дважды привлекался к уголовной ответственности за серию краж и оба раза отделывался условным сроком.
