Цивилизация
Во вторник в Замоскворецком суде прошли предварительные слушания по делу чемпиона мира по смешанным единоборствам Расула Мирзаева. Согласно УПК, они проходили за закрытыми дверями. Несмотря на это, общественный резонанс вспыхнул с новой силой. Журналисты буквально толпились в душном и узком коридоре на четвертом этаже. На процесс были допущены только адвокаты подсудимого и потерпевших и родители погибшего студента Ивана Агафонова. Мать ходила со сжатым в руке платком, всхлипывая носом, а у отца завязался конфликт еще на входе в здание суда с досматривавшим его судебным приставом. «Не оскорбляйте меня, а то протокол составлю», — громко угрожал пристав с акцентом.
Дело было отдано судье Андрею Федину. Именно он в феврале 2012 года вернул дело в прокуратуру по ходатайству потерпевших.
Тогда Мирзаев обвинялся по ч. 1 ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности), что не устраивало родителей Агафонова. Буквально на следующий день следствие переквалифицировало его на «более тяжкую статью» — ч. 4 ст. 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего).
Около 12.00 Мирзаева ввели в зал, а уже через 15 минут адвокат потерпевших Оксана Михалкина вышла оттуда.
Она сообщила, что сторона защиты заявила ходатайство о возврате дела в прокуратуру.
Защита обосновала это тем, что согласно УПК после возвращения дела в прокуратуру в феврале имелось десять суток для обжалования, во время которых материалы должны находиться в суде. Несмотря на это, уже на следующий день следствие изъяло дело из суда и начало следственные действия — переквалифицировала его. Адвокат чемпиона Алексей Гребенской видит в этом нарушение прав своего подзащитного, а Михалкина отмечает, что формально запрета на следственные действия в этот период в УПК нет. «Мы расцениваем действия защиты как затягивание процесса», — сказала она. Мирзаева в это время вывели из зала (его целый день водили по коридору туда и обратно в сопровождении конвоя и собаки).
Во время одного из перерывов из зала послышались крики. По голосам стало понятно, что произошел конфликт между Татьяной Агафоновой и адвокатом Гребенским, назвавшим удар Мирзаева «пощечиной». «У вас свое мнение, у нас свое», — был слышен голос адвоката. Секретарь суда в какой-то момент вышла из зала, открыв на минуту дверь. «Коротышка! Ненавижу его, тварь эту! — кричала мать. — Даже ни разу не извинился!». Мирзаева в этот момент в зале не было. Позже Михалкина пояснила, что это были эмоции матери, а конфликт был в «корректных выражениях».
Когда судья удалился на вынесение итогового постановления, со слов участников процесса стало известно, что на этот раз Федин отказался возвращать дело прокурорам.
Оксана Михалкина сообщила журналистам, что Мирзаев в отсутствие публики попросил прощения у родителей Агафонова.
«Спустя одиннадцать месяцев он принес свои извинения отцу и матери, — сказала она. — На мой взгляд, он сказал все искренне». Однако родителям Агафонова так не показалось. «Я никогда его не прощу. Потерять самое дорогое — это нельзя простить», — заявил Александр Агафонов со слезами на глазах и, извиняясь, удалился, сказав, что ему тяжело говорить. В это время его супруга также говорила, что не принимает извинения Мирзаева. «Он просит прощения не впервые, это неправда, — говорил в свою очередь Гребенской. — Ранее он публично, на камеры, извинился. Тем не менее он сделал это еще раз».
Михалкина отметила, что защита ходатайствовала о закрытом процессе и об исключении из числа доказательств последней экспертизы, сделанной в НИИ имени Бурденко.
«Мы высказались против закрытого процесса, мы считаем, что общественность должна услышать все доказательства его виновности в открытом судебном заседании», — сказала она. По ее словам, желание защиты исключить экспертизу свидетельствует о том, что она доказывает его вину. Гребенской же опроверг: по его мнению, экспертиза была назначена незаконно — сразу после возвращения дела в прокуратуру с нарушением закона. «Против содержания экспертизы мы ничего не имеем», — сказал он.
Желание закрыть процесс Гребенской объяснил тем, что Мирзаев стесняется.
«У него очень много мыслей, он много хотел бы сказать, но не умеет делать это в присутствии большого количества людей, — сказал защитник. — Он теряется, не умеет работать на публику». «Нам скрывать нечего, — комментировала в свою очередь Татьяна Агафонова. — Мы за то, чтобы не было больше таких хороших в кавычках примеров».
Во время перерыва Михалкина и Татьяна Агафонова вышли на улицу, к ним подошел молодой человек. Курившие на улице журналисты узнали в нем известного своими националистическими взглядами Александра Босых. Но в здание суда проходить он не стал.
Около 16.00 судья вынес постановление, журналистов пустили заслушать его выступление. С его слов, защита ходатайствовала о закрытом процессе из-за общественного резонанса — так как сложилась «негативная реакция к Мирзаеву», возникнет «новая волна комментариев и протестных настроений», а также свидетели боятся выступать в присутствии прессы.
Федин отказался закрывать процесс и исключать из числа доказательств последнюю экспертизу.
«Общественный резонанс не является основанием для закрытия процесса», — сказал судья. Первое заседание он назначил на 25 июля, а срок содержания под стражей продлил до 6 декабря 2012 года.
