Цивилизация
Институт уполномоченного по правам ребенка при президенте может быть отделен от аппарата президента. Об этом сообщила в пятницу председатель комитета Совета федерации по науке, образованию, культуре и информационной политике Зинаида Драгункина на пресс-конференции, посвященной принятию Национальной стратегии действий в интересах детей России на 2012–2017 годы.
«Аппарат омбудсмена при президенте – это временное явление, – отметила Драгункина. – Уполномоченный по правам ребенка и человека должны стать независимыми, самостоятельными институтами. Поскольку уполномоченный при президенте успешно работает уже почти три года, мы внесли на рассмотрение проект федерального закона, который предусматривает самостоятельность омбудсмена». В настоящий момент проект федерального закона о самостоятельности института уполномоченного по правам ребенка в регионах и на общефедеральном уровне представлен президенту. И в ближайшем будущем планируется широкое обсуждение этой инициативы. Как пояснили «Газете.Ru» в комитете Совфеда по науке, образованию, культуре и информационной политике, предлагается закрепить институт детского омбудсмена в «классическом варианте» — на основании федерального закона, в котором будут прописаны порядок утверждения уполномоченного парламентом, его компетенции и обязанность представлять ежегодный доклад. Аналогичнае модель может быть принята и в субъектах РФ на основе региональных законов.
Парламентский омбудсмен, в отличие от назначаемого президентом, будет иметь совершенно конкретные полномочия, прописанные в законе, в том числе сможет обращаться в суды в интересах конкретного ребенка либо неограниченного круга детей.
Указом президента закрепить эти полномочия нельзя. И недавно, чтобы предоставить возможность уполномоченному при президенте, например, обращаться в ЗАГС или посещать колонии для несовершеннолетних, пришлось вносить изменения в несколько отраслевых законов.
Как пояснил эксперт комитета Совфеда, исполнительный директор благотворительного центра «Соучастие в судьбе» (работавший столичным уполномоченным по правам детей до упразднения этой должности в 2009 году) Алексей Головань, во всех странах, где вводился «квази-уполномоченный» при правительстве или высшем должностном лице, это делалось лишь на время переходного периода, в течение которого готовился соответствующий закон и материально-техническая база.
«С точки зрения классической модели, существующей с 1809 года, уполномоченный – это институт парламентского контроля за соблюдением прав человека, — пояснил эксперт. –. И очень важно, чтобы он не был зависимым ни от президента, ни от губернатора, а опирался на легитимность, которую дал ему парламент». Кстати, как отметил эксперт, полноправными членами Сети европейских уполномоченных по правам ребенка могут быть только омбудсмены, соответствующие этим требованиям. И в данный момент уполномоченный при президенте имеет в сети лишь ассоциированное членство.
Регионы, по словам Голованя, смогут создавать институт детского омбудсмена на разной правовой основе – либо самостоятельным законом, либо в рамках закона об уполномоченном общей компетенции. Под это создана база и в утвержденной 1 июня президентом Национальной стратегии действий в интересах детей России на 2012 – 2017 годы, одно из направлений которой – развитие независимости уполномоченного на федеральном и региональных уровнях. «По этому пути идет весь цивилизованный мир, — говорит Головань. – В Москве был опыт самостоятельной деятельности уполномоченного по правам ребенка, и эта самостоятельность показала свою эффективность и была востребована в мегаполисе с огромным количеством проблем и вызовов».
«Я полагаю, что ни на чем не основанное «политическое» решение об упразднении этого института в Москве было ошибочным и он должен быть восстановлен», — считает Головань.
Напомним: введя летом 2009 года должность уполномоченного по правам человека в Москве, столичные депутаты с подачи мэрии упразднили службу детского омбудсмена. Тогда многие сочли, что столичные власти просто воспользовались случаем, чтобы избавиться от чересчур независимого уполномоченного по правам ребенка. За семь лет работы Головань «попортил много крови» чиновникам, защищая жилищные, имущественные и другие права детей и, по словам лидера «Яблока» Сергея Митрохина, «постоянно нарушал бюрократическую этику, забывая, что о властях надо говорить хорошо или ничего».
Ситуация несколько изменилась, когда 1 сентября Дмитрий Медведев своим указом ввел должность уполномоченного при президенте России по правам ребенка и назначил на нее Голованя. Тем же указом новому уполномоченному предписывалось содействовать созданию детских омбудсменов в регионах. В настоящий момент уполномоченный по правам ребенка в городе Москве Евгений Бунимович работает в аппарате омбудсмена общей компетенции, возглавляя управление по защите прав и законных интересов несовершеннолетних.
По мнению Бунимовича, закрепление института детского омбудсмена в федеральном законодательстве может стать большой поддержкой всей системе защиты детей.
Как считает Бунимович, всегда выступавший за сохранение должности детского уполномоченного как отдельной и независимой фигуры, в защите ребенка есть очень существенные особенности. «Уполномоченный по правам человека призван содействовать защите прав взрослого человека, в то время как ребенка надо защищать: сам он на это не способен, – объяснил он «Газете.Ru». – А сама структура, конечно, может быть разной».
По его словам, в Европе институт уполномоченного по правам ребенка признается в двух случаях: если его независимость определяется отдельным законом, или если он находится внутри института омбудсмена общей компетенции. «Однако в любом случае эта должность должна быть установлена законодательно, — говорит Бунимович. – В московском законе об уполномоченном по правам человека упоминания о детском омбудсмене нет вообще. И это необходимо исправить: здравый смысл должен победить».
По словам председателя комиссии по социальной политике и трудовым отношениям Мосгордумы Михаила Антонцева, сейчас «есть понимание того, что фактически в институте уполномоченного по правам человека в Москве львиную долю занимают проблемы детей». «Институт уполномоченного по правам человека в Москве появился позже, чем детский омбудсмен, и он базировался на уже имевшемся опыте, — рассказал Антонцев. – И если будет принят федеральный закон, мы, безусловно, вернемся к вопросу самостоятельности и полномочий уполномоченного по правам ребенка. В свое время мы наделяли его правом законодательной инициативы, однако для того, чтобы он мог выступать в интересах детей в суде, не хватало федерального закона».
Между тем, напомнил Антонцев, некоторые эксперты выступают с инициативой создания большего числа профильных уполномоченных.
«Скорее всего, мы пойдем по этому — европейскому — пути, — считает депутат. — В Госдуму уже поступали предложения по учреждению должности уполномоченного по правам инвалидов. А недавно президент предложил должность омбудсмена по защите прав предпринимателей».
Профессор Института экономики РАН, специалист в области социальной политики и уровня жизни населения Людмила Ржаницына не видит в будущем законе большого смысла. «Разве в нашей стране кто-то может быть независимым от аппарата президента? Я в это не верю, — отмечает она. — Я не говорю об обыкновенном административном взаимодействии или бумагообороте, но если речь идет о чем-то серьезном, в целом о стратегии в защиту детей, то все в нашей бюрократической системе зависит от верхушки в этой иерархии. Хотя если где-нибудь на уровне региона благодаря этому закону кому-то удастся помочь конкретной семье, это уже будет очень хорошо. Думаю, Драгункина, которую я считаю грамотным специалистом, именно это и имела в виду».
