Цивилизация
Ровно год без одного дня в Московском окружном военном суде (МОВС) слушалось дело банды националистов под названием НСО (организация запрещена в России)-Север» — нелегального боевого крыла некогда легальной организации «Национал-социалистическое общество». Судили 13 человек: двенадцать из них, в том числе 24-летняя Василиса Ковалева, ждали приговора в СИЗО, и только Сергей Свиридов, давший показания против соучастников, был отпущен под подписку о невыезде. «О, х*илу привели! Сережа, иди к нам», — приветствовали Свиридова бывшие товарищи. Громче всех улюлюкал Виктор Апполонов: он то свистел прокурору Алексею Чумичеву, то вскидывал руку в нацистском приветствии, глядя на кого-то в толпе родственников и знакомых, которые не помещались в зал. «Сдохла Бабурова, сдохните и вы! Ваше место рядом с Маркеловым!» — внимание Апполонова переключилось на телевизионщиков, которым позировали его приятели. «Слава Тихонову!» — негромко поддержал его кто-то в той же клетке. (Напомним, Никита Тихонов вместе с гражданской женой Евгенией Хасис осуждены на пожизненный срок и 18 лет колонии соответственно за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой).
Апполонов и его подельники обвинялись в нескольких десятках убийств и покушений, избиениях, грабежах и разбое, хранении оружия и взрывчатки, подготовке теракта. На счету «НСО-Север», по версии следствия, 27 жизней.
Националистов разместили в два отдельных «аквариума» в зависимости от процессуальной позиции: те, кто частично признавал вину и помогал следствию, сидели отдельно от полностью отрицающих свою причастность к убийствам. 30-летнему Льву Молоткову, который в момент задержания работал системным администратором, и самому младшему участнику банды, школьнику Сергею Голубеву, места за стеклом не хватило. Все заседание, которое длилось больше семи часов с короткими перерывами, они просидели, скованные наручниками, с полицейскими из конвоя.
Впрочем, с остальных подсудимых наручники тоже старались не снимать. Освободить руку разрешили только Ковалевой, которая пришла на оглашение приговора в черной футболке с надписью «Узники совести, вы не забыты». Растерев покрасневшее запястье и тряхнув челкой, Ковалева тут же приобняла свободной рукой Константина Никифоренко. Почти весь день они просидели обнявшись.
Оглашение приговора стало первым и единственным открытым заседанием по делу НСО: процесс, длившийся год, проходил в закрытом режиме. Как призналась «Газете.Ru» адвокат Никифоренко Мария Малаховская, она была одной из тех, кто ходатайствовал о закрытии разбирательства. «Открытый суд не в интересах моего подзащитного», — объяснила она, добавив, что Никифоренко «взял на себя больше, чем совершил, выгораживал других».
До суда многие члены НСО признавались в убийствах, подробно рассказывая, где, как и с кем расправились, но в ходе процесса отказались от прошлых откровений.
Так поступил и Владислав Тамамшев, который, по собственному признанию, зарезал 16 марта 2008 года антифашиста Алексея Крылова, который шел по Маросейке на концерт панк-группы «Ничего хорошего», и бывшего соратника Николая Мельника, которого счел предателем. Мельника Тамамшев вместе с Никифоренко и Сергеем Юровым (последний также снимал казнь на видео) избили, а потом задушили полиэтиленовым пакетом. Сообщники сделали все это, пока лидер банды Молотков выходил на пробежку, когда он вернулся, от трупа уже избавлялись, разрубая на части в ванной. «Во время расчленения в квартиру вернулся Лев Молотков, увидел происходящее. Мы ему объяснили, за что убили Мельника, Молотков нас понял и возражать не стал», — говорится в показаниях Тамамшева, которые есть в материалах дела.
Еще одним убитым «за предательство» членом банды стал несовершеннолетний по фамилии Барановский. Его увезли в один из подмосковных лесов и там убили, забив в шею и спину ножами. Труп, как и тело Мельника, закопали. В этой расправе, как и в убийстве Мельника, участвовал Юров, которого помимо насильственных преступлений обвиняли еще и в дезертирстве. Именно из-за Юрова дело группировки НСО рассматривал Московский окружной военный суд (МОВС). Правда, физически заседания проходили в Мосгорсуде — в целях обеспечения безопасности.
С этой же целью в зале суда в понедельник дежурили не только судебные приставы и конвойные полицейские, но и сотрудники спецназа с омоновцами, вооруженные автоматами. За зрителями наблюдала служебная овчарка, растянувшись на полу в душном зале. Впрочем, все эти особые меры не мешали подсудимым кричать прокурору «Ублюдок!» и деловито объяснять друг другу, что в приговоре изложено верно, а какие детали убийств, по их мнению, искажены. Активнее других жестикулировал невысокий молодой человек в очках — Николай Михайлов, не отрицающий ни одного из 15 вменяемых ему жестоких убийств. Жертвами Михайлова и его различных соучастников — он брал «на дело» то одних, то других — становились киргизы, узбеки, армяне, турки, азербайджанцы. Часто с ним вместе в нападениях участвовал Василий Кривец, уже отбывающий пожизненный срок. Фирменным почерком Кривца был резкий удар сзади по ногам жертвы. Когда человек падал, более слабые и юные сообщники Кривца бросались на него с ножами и битами. Если не падал — Кривец бил его сам ножом в голову.
Иногда националисты ошибались, и жертвами вместо «лиц неславянской внешности» становились славяне. «В процессе он увидел, что пострадавший — русский. Его возмутила допущенная ошибка», — описывается в материалах дела одно из преступлений Тамамшева.
Сошедшее на исполнителя убийства озарение не спасло пострадавшего: от 12 ножевых ударов в шею и грудь он умер до приезда «скорой».
По данным следствия, «НСО-Север» существовала с октября 2007 года. Руководил националистами Молотков, он, например, отдавал непосредственные указания Тамамшеву и Никифоренко. Михайлов со студентами Леонидом Рудиком и Дмитрием Чечкиным действовали более автономно. То одна, то другая группа националистов убивала на улицах Москвы и Подмосковья то с интервалом в несколько недель, то буквально через день. Студентка журфака МГУ и волонтер фонда «Город без наркотиков» Ковалева участвовала в двойном убийстве супругов-узбеков и одном покушении. Вины своей она не признала, заявив, что стала случайной свидетельницей преступления.
Это было в мае 2008 года, а уже летом в квартирах членов НСО начались обыски. У Молоткова среди прочего нашли компоненты для изготовления взрывчатки, материалы по взрывному делу и недоделанную бомбу. В итоге лидеру «НСО-Север» и еще нескольким рядовым членам банды вменили подготовку к теракту на Загорской ГРЭС. Это преступление отрицали все подсудимые как один. Появление в деле ст. 205 УК РФ (терроризм) лишило националистов права на рассмотрение дела с участием присяжных, подчеркивали адвокаты, заявляя, что эта часть обвинения сфабрикована.
«Да и все эти трупы на них понавешали», — не верят в виновность сына родители 24-летнего Леонида Рудика, которые пришли в понедельник в суд. Обвиняемый в нескольких убийствах Рудик старался не смотреть на пожилых отца и мать, пряча глаза под длинным козырьком кепки. «Сына убили!» — закричал его отец, когда Рудику-младшему вынесли приговор — пожизненное лишение свободы. Седой мужчина бросил кипу бумаг — каких-то копий из материалов дела — и зарыдал в голос. Поджав губы, его успокаивала жена.
Вместе с Рудиком к пожизненному заключению приговорили Молоткова, Апполонова, Тамамшева и Михайлова.
Юров получил 23 года колонии строгого режима, Чечкин — 20 лет, Никифоренко — 20 лет, Виктор Вахромов — 15 лет, Евгений Чалков — 12 лет, Сергей Голубев — максимальные для несовершеннолетнего 10 лет. Ковалеву, для которой прокурор Чумичев просил 25 лет лишения свободы, суд отправил за решетку на 19 лет. Свиридов сменил подписку о невыезде на условное наказание: 8 лет с пятилетним испытательным сроком.
«Наша совесть выше ваших законов!» — послышалось из клетки, как только судья Николай Ткачук закончил читать приговор. «Мы скоро выйдем», — не унимался приговоренный к пожизненному Апполонов, запрыгнувший на деревянную скамейку. Отец Рудика бросился к отцу одного из убитых с криком: «Что, пять миллионов решил получить, подлец?» — припомнив ему назначенную судом компенсацию. Мужчин разняли спецназовцы. Служебные собаки — овчарки и два ротвейлера — нервничали не меньше людей и лаяли на все опустевшее здание Мосгорсуда. Адвокаты подсудимых расходились без громких заявлений, обещая обжаловать суровый приговор.
