Цивилизация
Руководство в авторитете
«Понимаешь, самое главное — это свидетельство. Когда видишь людей, таких же как ты, которых в зоне знал и которые по-другому живут», — в московский офис «Преображения России» на Большой Дмитровке меня ведет Вячеслав — высокий крепкий мужчина в красно-черном спортивном костюме. У Славы не хватает нижних зубов, а на сгибе локтя, там, где вены, татуировки — инь-ян, какие-то иероглифы. 36 лет, родился в Кемерово, наркотики начал употреблять в 14 лет, несколько раз сидел: «Грабежи и разбои в основном». В «Преображении России» Вячеслав один из многочисленных «руководителей»: принимает новых наркоманов и алкоголиков в реабилитационные центры, следит за порядком.
В первый раз Слава оказался в «Преображении» в 2002 году, но быстро сорвался и ушел. В 2004-м вернулся: «Очень устал. Понимал, что меня не спасет ни зона, ни врачи». Наркотики Слава называет «грехом, который любишь со всей силы». О Боге он начинает говорить почти сразу, отвечая на вопрос, как помогают в «Преображении России». «Я исповедую внеденоминационное христианство. Я исповедую Бога живого, который действует в моей жизни, который изменил мою жизнь», — объясняет Слава и при каждом удобном случае вольно цитирует Библию.
Но тут же добавляет: в «Преображении» есть и православные, и буддисты, и мусульмане, «может, и католики, но я не видел».
Слава показывает офис, куда он приехал «руководить» из Санкт-Петербурга чуть меньше двух недель назад. В просторной чистой квартире оборудован ресепшн, в одной из комнат восемь человек сидят за компьютерами, за стенкой жилые комнаты, рядом кабинет. Наливая чай, Слава признается, что недавно опять был в тюрьме: «Три месяца назад освободился». Сидел с 2006 года за грабеж, вышел условно-досрочно. «Мне понравился интернет, я занимаюсь интернетом уже дней 10, — рассказывает Слава о вольной жизни. — Лен, мне 36 лет, я первый раз в жизни паспорт получил. Страховой полис, прописку первый раз с 1992 года. Я становлюсь гражданином».
В конце 1990-х «Преображение России» создали такие как Слава — наркоманы со стажем, сидевшие, никому, кроме себя, не верящие.
Самовольно заселились в бараки на окраине Кемерово, откуда их регулярно гонял ОМОН. К тому времени, как «Преображение» получило статус благотворительной организации, губернатор Аман Тулеев выделил для реабилитационного центра пустующее здание школы. «Нарколог города поддерживал, мэр Владимир Михайлов», — вспоминают преображенцы. За 10 лет организация выросла: 350 отделений в разных городах по всей России. Сейчас в реабилитационных центрах и офисах живут и работают семь с половиной тысяч человек. «Это четыре колонии», — уточняет Слава. Все — от высшего руководства до девушки на ресепшне головного офиса — бывшие наркоманы, алкоголики или бомжи.
«У меня со второго раза получилось, — подключается к нашему со Славой разговору Денис. — Я в первый раз 14 дней отбыл и ушел. За 28 дней, что я пробыл не в центре, я четыре раза передозировался. Это три с половиной года назад было». Денис Кошкин — руководитель реабилитационного центра в Лобне. Родился в шахтерском городке Мыски все той же Кемеровской области, за 30 лет получил три судимости за грабежи и разбой и больше 10 лет наркоманского стажа. «Сидел в ИВС или в КПЗ по восемь суток, а как только дверь открывалась, бежал к барыгам», — говорит о себе Кошкин, поигрывая айфоном. С ним и Славой мы едем в Лобню — в реабилитационный центр имени Макаренко.
Методы преображения
Реабилитация в центрах «Преображения» не включает в себя никаких медицинских курсов: наркоману не выдают таблеток, не ставят капельниц. За две недели он должен самостоятельно «перекумарить» — пережить период абстинентного синдрома — и включаться в работу. Единственный положенный контакт с медиками — поход в районную поликлинику для сдачи анализов и проверки на туберкулез. В особенно тяжелых случаях вызывают «скорую».
«Наркологов нет. Есть врачи по образованию, у меня тут вроде тоже врач есть», — говорит Слава. «Какой?» — «Если честно, по-моему, ветеринар».
Трудятся наркоманы, алкоголики и другие клиенты «Преображения» в основном грузчиками и разнорабочими. «У нас есть сайт грузоперевозок по всей России и два диспетчера, которые принимают и распределяют заказы. Все зарегистрировано, есть налоговый номер», — рассказывает Слава. «Мы клеим объявления. Или поехали вшестером, перевезли офис, квартиру. Или выкопали траншею», — подхватывает Денис. Эти деньги идут на то, чтобы оплатить аренду (офисы и дома для реабилитационных центров преображенцы снимают), интернет, телефон, купить еды. На руки деньги стараются не выдавать: «Только если человек уже прошел проверку деньгами».
На заработанное наркоманами и алкоголиками живут и руководители: покупают одежду, телефоны, содержат семьи.
«Если ты у кого видишь цепь золотую или перстень, — Слава ловит мой взгляд, брошенный на руку Дениса — на его указательном пальце «дутая» золотая печатка. — Это или подарок, или разрешили купить в качестве поощрения». Машины все общие, личного транспорта нет, добавляет Вячеслав.
Пока братья (так в «Преображении» называют всех мужчин) зарабатывают, женщины — сестры — готовят, убирают, стирают. «Женщины могут и административные функции выполнять. Но надо, чтобы женское начало было воспитано, поэтому на женских делах их акцентируем немножко, потому что, когда человек наркоман, это уходит на второй план. К тому же пацаны не будут готовить или пол мыть, если девчонки есть. Если нет — будут», — говорит о распределении обязанностей в центрах реабилитации вице-президент «Преображения России» Сергей Кабанов. Он, тоже бывший наркоман, живет в центре девять лет. Здесь же встретил свою будущую жену Наталью. Сейчас у Кабановых уже двое детей — сын и дочка.
Официальный брак — единственная разрешенная в центрах «Преображения России» форма отношений между мужчиной и женщиной: никакого сожительства и секса на одну ночь. За нарушение правила — перевод в другой центр или отчисление.
«Иначе «Дом-2» тут будет», — объясняет необходимость соблюдения строгого правила Кабанов.
По законам «Преображения» пара должна сообщить о своих чувствах руководителю центра. Ходить вместе в кино или «мороженого пожрать» они могут, говорит вице-президент: «Но если мы увидим, что они где-то трутся, сразу их развезем по разным центрам». «Либерализм в том, гей-парады в этом — и что получилось? Всякая фигня, разврат и так далее. Все как ржа разъедает», — рассуждает об упадке морали «в миру» (так в «Преображении» называют жизнь за пределами центров) Кабанов.
Перевоспитание наркоманов и алкоголиков — именно этим, как считают в «Преображении России», они занимаются — основывается «на принципах христианской морали», объясняют руководители. При этом ни православным в частности, ни христианином вообще быть не обязательно, подчеркивает Кабанов. Правда, на общих собраниях все-таки читают «Отче наш» хором, остальные молитвы — про себя и по желанию. Собрания проводятся в центрах каждый вечер. «Как в пионерском лагере, такое подведение итогов. Могут общественное порицание высказать, что, мол, Васька курил на работе», — говорит Кабанов. Курить, ругаться матом, врать и сплетничать запрещено правилами реабилитационных центров так же строго, как принимать наркотики и пить спиртное.
Верховный суд, воспитание боксом и кто съел собаку
Наказания за невыполнение правил «Преображения»: выговор перед всеми братьями и сестрами, перевод в другой город или отчисление из центра, рассказывают за накрытым на террасе столом руководители. В Лобне участники реабилитации живут в трехэтажном коттедже, в подвале сауна, наверху спортзал. «Если человеку не нравится — может уйти, насильно его никто не держит». — «Физические наказания?» — «Были у нас такие случаи, но они пресекаются. Этот человек сразу сам поедет на реабилитацию», — сдвигает брови Денис.
«Был у нас один ночной дежурный. Трахал девочку за сигаретку в гаражах, новенькую реабилитантку, — вспоминает еще один случай насилия Слава. — Общее собрание было, по писанию ему высказали. В таких случаях лучше всего на писание опираться, чтоб планку не перегнуть. Выгнали его, не дали даже толком собраться. Девочка, курение, превышение должностных полномочий — это опасно».
Про другой скандал, ставший известным широкой аудитории, в «Преображении» вспоминают с усмешкой. «С собакой этой съеденной — бред», — бросает Денис.
Речь идет о 25-летнем воспитаннике центра из Мурманска, который летом 2010 года освежевал и пожарил собаку, но не успел ее съесть — по вызову очевидцев приехала милиция.
«Этот мальчик уже убежал из центра, когда ел эту собаку и когда объяснительную свою писал. Он там почему-то не ужился», — объясняет Слава. За столом обсуждают, что «по такой логике» нужно закрывать ФСКН, когда сотрудники этого ведомства нарушают закон — употребляют и продают наркотики.
«В Новосибирске был случай — отбили человеку селезенку. Живой, слава богу, операцию сделали. Руководителя за это сняли. Он ушел от нас, обиделся», — подключается Кабанов. На вопрос, почему не сообщали о применении насилия в милицию, руководители пожимают плечами: «Вряд ли помогли бы».
Впрочем, когда в реабилитационном центре Ленинградской области рукоприкладство привело к смерти, в милицию из «Преображения» все-таки позвонили.
В мае 2009 года 31-летний Евгений Гизя, надев боксерские перчатки, избил одного из клиентов центра. Согласно приговору суда, который отправил Гизю в колонию строгого режима на шесть лет, он наказывал реабилитанта за то, что тот поздно пришел с работы — расклейки объявлений — и был пьян. Удар в печень оказался смертельным. В «Преображении» отрицают, что беседа в боксерских перчатках была частью воспитательного процесса. «Гизя неуравновешенный, он служил в десантно-штурмовой бригаде, сначала где-то в Приднестровье, потом две чеченские прошел, — рассказывает об этом деле Кабанов. — Это был бытовой конфликт, в печень ударил, и человек умер. Этого Гизю и нашли-то благодаря нам, мы сообщили».
«Это единичные случаи, а наши оппоненты преподносят это так, как будто это наши методы», — обижается вице-президент. Оппонентов у «Преображения России» немало — это и Русская православная церковь (РПЦ), которая считает их сектой, и Минюст, обвиняющий организацию в эксплуатации наркозависимых, в некоторых регионах — местные власти, МВД и ФСКН. «Везде по-разному с местными властями. Например, было так, что среди наших реабилитантов находился человек в федеральном розыске. В Саратове нам дали грамоту за выдачу преступника, а в Ростове сообщили, что мы их укрываем».
«РПЦ в сговоре с ФСКН хотят себе поляну расчистить», — обвинения в сектантстве в «Преображении» объясняют «ревностью» со стороны официальной церкви: «У нас 350 центров по всей стране, а у них по 30 человек в центре». Претензии же Минюста, из-за которых организацию ликвидировал Верховный суд, «Преображение России» считает несущественными.
Представление в адрес благотворительной организации Министерство юстиции вынесло в ноябре 2010 года, приостановив деятельность «Преображения» до 20 марта 2011 года и предписав устранить нарушения. В частности, говорится в документе, «Преображение России» незаконно использует в своей символике герб Москвы — изображение Георгия Победоносца. Также организация не представила документы, которые подтверждали бы, что в ней ведется учет членов, и не передала властям сведения своих благотворительных программах и финансировании. Не является социальной службой, а оказывает социальные услуги населению.
И, наконец, «Преображение России» занимается незаконным предпринимательством, заявили в Минюсте, и «получает доход от деятельности реабилитационных центров, а также не предусмотренных уставом погрузочно-разгрузочных работ, услуг по уборке территорий».
Герб Москвы с главной страницы сайта преображенцы убрали, поместив рядом с названием организации изображение коня без всадника с подписью «Ушел в Минюст». Но на вывеске в том же реабилитационном центре в Лобне, на документах и печатях по-прежнему красуется Георгий Победоносец. «Это не герб Москвы, а изображение святого. Тем более не в Москве его использование не запрещено».
Благотворительная программа и списки членов есть, говорит Кабанов: «Мы их подали, а у нас не стали брать». На претензию о создании социальной службы у него тоже готов ответ: «Они говорят, что мы должны на каждый центр создавать юридическое лицо, якобы мы нарушаем закон о социальном обслуживании. Но по этим основаниям можно закрыть 100% благотворительных организаций. Требования глупые и нереальные».
Учреждать коммерческую организацию, чтобы законно получать доход, в «Преображении» тоже не спешат. «Нецелевое расходование средств нам не вменяется!» — восклицает Кабанов. По мнению руководства организации, достаточно и того, что с каждым поступающим в центр заключают договор о добровольческом труде (образец есть в распоряжении «Газеты.Ru»). Так благополучатели — наркоманы и алкоголики — становятся одновременно и добровольцами. «Отношения между организацией и добровольцем строятся на безвозмездной основе, — говорится в документе. — На отношения между организацией и добровольцем не распространяются нормы трудового законодательства». То есть отпуск, зарплата и выходное пособие клиенту не положены.
Верховный суд такое объяснение не устроило, и 8 июня 2011 года было принято решение о ликвидации организации.
«Преображение», и не думая сворачивать свою деятельность, готовится обжаловать его в кассационной коллегии. «Будем действовать без регистрации, — отвечает на вопрос «что дальше?» вице-президент Кабанов. — Раньше проверяющих пускали — не будем пускать. Скажем, ребята, идите на фиг. Но не знаю пока, как все это будет выглядеть».
«С Божьей помощью все будет ништяк»
«Мне мама сразу сказала, как услышала, что закрывают: пишите президенту, всем, куда вы пойдете отсюда?» — Наташу в лобнинском центре называют «старшей сестрой» — она дольше всех на реабилитации. Бывшая проводница из Саратова 12 лет кололась героином, в 2009 году впервые пришла в «Преображение». «Я первый раз просто маме решила отпуск дать, пожалела». Уходила, возвращалась, в завязке полтора года — в последний раз чуть не потеряла ноги.
Наперебой с другими обитательницами «сестринской» — обитой деревом комнатки под самой крышей, небольшой, но вместительной, — Наташа рассказывает, что здесь «прикольно» и «как в санатории». Кое-где на стенах висят иконки — сестры говорят, что остались от прошлого хозяина. Молиться и верить не обязательно, подчеркивают они, но то и дело сбиваются на библейскую риторику. «Знаешь, как апостол Павел, он сначала был таким ревностным гонителем церкви, а потом стал христианство так же ревностно исповедовать», — Наташа объясняет, почему бывшие наркоманы оказываются лучшими психологами и воспитателями.
К тому же в «Преображение» снова и снова принимают, сколько бы раз ни сорвалась, добавляет она.
— А что помогает держаться?
— Сила воли, да? — окидывает вопросительным взглядом соседок Таня из Вышнего Волочка. Она новенькая, здесь меньше месяца.
— Какая сила воли, — машет рукой Ира из Оренбурга. — Бог.
Ире 26 лет, без макияжа и рассказов о тюрьме она выглядит моложе. Но тщательно наносит толстый слой пудры, румян и теней, сразу прибавляя себе лет десять, и начинает вспоминать год, проведенный за решеткой за кражу дорогих духов: «Я никогда в жизни не работала, всегда воровала. Ничего меня не исправило, тюрьма только жестче сделала. Сюда пришла — начала меняться». Она не в обиде на центр реабилитации даже за то, что в тюрьму поехала именно отсюда: «Рано или поздно это все равно бы произошло».
Начала колоться в 13 лет, «раньше, чем курить даже и пить, поэтому бухать так и не полюбила». Мама учительница, музыкальная школа, до седьмого класса одни пятерки. «Я даже не понимаю, для чего это сделала. Чисто любопытство?» В Оренбурге у Иры осталась трехлетняя дочка и двоюродный брат, тоже на героине. Он считает, что сестру заманили в секту, и за ней не торопится. «Я ему по-нашему объясняю: ты чо погнал, какая секта? Секта же тянет из людей, а тут, наоборот, дают».
На реабилитации Ира полюбила готовить и ходить в магазин за продуктами, хвастается, что в продуктовом без видеокамер ее уже не тянет стащить все, что плохо лежит. Что делать дальше, после центра, пока не придумала. «Я бы здесь так и жила, — признается она. — Кабанов вон, например, 9 лет тут живет с семьей». О планах разговорчивая Ира говорит без особой охоты, усмехается: «С Божьей помощью все будет ништяк».
Отсутствие настоящей социализации, привычка жить в собственном замкнутом мире по придуманным руководителями законам — эти недостатки реабилитации создателям «Преображения России» ставят в вину почти так же часто, как эксплуатацию или сектантство.
«У наркоманов как? Нам нужна движуха. Своровать, потом искать, чем поставиться. А дома я, даже когда перекумарю, думаю: чем заняться?» — объясняет, почему в центре ей лучше, чем среди «вменяемых», Ира.
Ни она, ни другие «сестры и братья» по-настоящему не верят, что более 300 центров по всей стране теперь закроются. «Что-то произойдет, я думаю, — разводит руками на прощание Кабанов. — Мало ли, у Коновалова (министр юстиции. — «Газета.Ru») с кем-то из родственников похожая история произойдет или еще у кого-то».
В четверг, 16 июня, руководство «Преображения России» собирается получить в Верховном суде полный текст решения о своей ликвидации. С этого дня начнется отсчет десятидневного срока, в который они могут подать жалобу. Если ее отклонят, запрет вступит в законную силу.
