Цивилизация
Заключительное заседание судебного следствия по делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой длилось в четверг до самого вечера — до 20.00. На слушании сначала выступила защита Никиты Тихонова и Евгении Хасис с ходатайствами об оглашении нескольких протоколов, но судья Александр Замашнюк счел эти документы процессуальными и в оглашении отказал. Тогда было решено продолжить допрос подсудимых: ранее Тихонов и Хасис пожелали ответить на оставшиеся вопросы в самом конце рассмотрения дела.
«Оружие, боеприпасы, поддельные документы — это все я признаю и подтверждаю ранее данные показания, — встал в «аквариуме» Тихонов. — А вот убийства я не совершал».
Подсудимый также сообщил присяжным, что знает «такого персонажа, как Опер», только заочно, по переписке в интернете. Сам Опер — лидер ультраправой организации Blood & Honour Сергей Голубев — ранее сообщил суду, что с Тихоновым встречался лично и получал от него предложения участвовать в убийствах антифашистов и сотрудников правоохранительных органов. «В данном случае, похоже, Опер — это не кличка, а профессия», — прокомментировал эти показания свидетеля Тихонов, тут же получив предупреждение от судьи Замашнюка.
Заложив руки за спину, подсудимый продолжил: «Все показания, которые я даю в суде, я даю без давления, мне никто не угрожает, не обещает изнасиловать мою жену Хасис. На предварительном следствии я давал показания в совсем других условиях». Ранее присяжным зачитали шесть протоколов допросов Тихонова, в которых он давал признательные показания, а отказался от своей причастности к убийству адвоката и журналистки обвиняемый только через полтора месяца после задержания. «Вам объявляется еще одно предупреждение!» — снова вмешался председательствующий. Тихонов с раздражением махнул рукой своему адвокату Александру Васильеву и, с минуту с ним пошептавшись, поднял глаза на судью Замашнюка: «Я не улавливаю логику запрета на то, что можно говорить, а что нет, и вынужден отказаться от дальнейшей дачи показаний». Его место у микрофона, встроенного в перегородку «аквариума», заняла Хасис.
Она заявила, что они с Тихоновым разделяли идеи лидера «Русского образа» Ильи Горячева о необходимости легальной политической борьбы, а не радикальных боевых действий националистов.
Глядя то на присяжных, то опуская глаза вниз, Хасис вспоминала, как они с Горячевым готовили презентацию проекта «Ермолов» по «мониторингу активности диаспор в Москве». Подсудимая говорила спокойно, но быстро, и секретарь суда за ней не успевала, жалуясь, что Хасис слишком далеко от микрофона. «Когда говорите, старайтесь не раскачиваться», — сделал подсудимой замечание судья Замашнюк. «Я не раскачиваюсь, не надо провокаций», — вспыхнула Хасис и встала «по стойке смирно».
Дальнейшие вопросы защитника подсудимой Геннадия Небритова касались ее знакомства с Александром Париновым, объявленным в розыск по обвинению в убийстве антифашиста Александра Рюхина («Паринов — интеллигентный образованный молодой человек, не могли поверить, что он радикальный националист»), личности Опера («не знаю, кто он — преступник, сотрудник правоохранительных органов или бездельник») и частоты обновления гардероба («нечасто, я вообще не шмоточница»).
Среди множества вопросов от участников процесса прокурор Елена Сухова поинтересовалась у Хасис: «Когда вы впервые услышали о смерти Маркелова?» «Находясь 19 января 2009 года в торговом центре на Тимирязевской с Алексеем Барановским», — ответила подсудимая. От прокурора тут же последовало ходатайство об оглашении более ранних показаний Хасис. «Я не говорила ничего, не знаю, какие там могут быть показания», — зашептала подсудимая Тихонову. Однако, как выяснилось, после задержания 3 ноября 2009 года Хасис, давая показания еще в качестве подозреваемой, успела ответить на несколько вопросов следователя, прежде чем отказалась от дачи показаний по ст. 51 Конституции.
«Об этом убийстве я слышу впервые, — зачитал протокол допроса от 3 ноября прокурор Борис Локтионов. — Я никогда не совершала никаких преступлений».
«Здесь нет моей подписи! Этот документ сфальсифицирован, я требую назначить уголовное разбирательство по данному факту!» — кричала из «аквариума» Хасис. Судья Замашнюк уточнил, что под документом стоит пометка о том, что подозреваемая отказалась его подписывать.
Показания свидетеля Барановского (лидера националистической правозащитной организации «Русский вердикт») прокуратура продолжила подвергать сомнению, заявив еще одно ходатайство — о демонстрации присяжным билинга (данных о телефонных соединениях) Барановского и еще одной свидетельницы, Ольги Мухачевой. 7 апреля этого года, выступая в процессе, Барановский сообщил, что 19 января 2009 года ходил с Хасис покупать шампанское в магазин на улице Милашенкова неподалеку от станции метро «Тимирязевская». Мухачева знала об этой встрече Хасис и Барановского, потому что последний сообщил ей по телефону.
Еще во время допроса Барановского и Мухачевой обвинение усомнилось в правдивости показаний свидетелей, а в четверг представило данные об их телефонных переговорах. Согласно билингу, Мухачевой в этот день звонили только один раз, и вызов поступал не от Барановского.
Самому лидеру «Русского вердикта» звонили чаще, но, по данным билинга, днем он находился не на улице Милашенкова, а сначала в районе проспекта Вернадского, потом у метро «Юго-Западная», потом на площади Тверской Заставы.
В 16.52 Барановский действительно был на улице Милашенкова — ему в это время пришло SMS-сообщение. Но, напомнила прокурор Сухова, в 16.39 на телефон Хасис тоже поступил звонок (первый раз за этот день). Она, согласно билингу, находилась на Каширском шоссе.
«Скажите, Евгения, у Барановского был только этот телефон?» — обратился к своей подзащитной адвокат Небритов, назвав телефон сотового оператора «Мегафон», который фигурировал в детализации. Хасис ответила отрицательно, сообщив, что у Барановского было еще два телефона — с номерами МТС и «Билайн». Впрочем, сам свидетель на допросе ранее сообщил, что посторонние люди его телефонами не пользовались.
Завершилось заседание просмотром видеозаписей с улицы Пречистенка, на которых, по мнению следствия, запечатлена Хасис: некая девушка 51 минуту стоит на противоположной от Независимого пресс-центра стороне улицы. По версии обвинения, подсудимая наблюдала за Маркеловым и Бабуровой. Хасис и ее защита утверждает, что на записи не она, а такой одежды — куртки с капюшоном длиной до середины бедра, кепки и высоких ботинок на шнуровке — она никогда не носила. Присяжные, которые видели эту запись около месяца назад, попросили в четверг показать ее снова.
Потратив на это около получаса, судья Замашнюк объявил: «Судебное следствие закончено».
Прения сторон назначены на 11.00 понедельника, 25 апреля.
Сначала выступят прокуроры Локтионов и Сухова, адвокаты потерпевших Роман Карпинский и Владимир Жеребенков, а также родители погибшей Бабуровой, которые специально для участия в прениях прилетели из Севастополя. Защита сообщила, что ей на выступление потребуется не меньше пяти часов. На этой стадии процесса участники смогут оценить представленные доказательства, обратить внимание присяжных на имеющиеся, с их точки зрения, противоречия и заявить, заслуживают ли подсудимые наказания или оправдания. После этого коллегия удалится на вынесение вердикта.
