Цивилизация
Очередное заседание по делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки «Новой газеты» Анастасия Бабуровой началось с обсуждения заявления присяжной № 12 Анны Добрачевой, которая сообщила журналисту The New Times Евгению Левковичу о том, что на нее и других присяжных оказывается давление. Заявление Добрачевой было опубликовано в блоге Левковича на сайте «Эха Москвы», также ее короткое интервью появилось в газете «Метро». Присяжная пояснила, что, хотя написала в причине самоотвода (она выбыла из коллегии на прошлой неделе) «семейные обстоятельства», на самом деле она не выдержала давления своих коллег, заседателей № 1 и № 4: первый зачитывает присяжным материалы прессы и убеждает всех в виновности Никиты Тихонова и Евгении Хасис, а вторая обещает неким сотрудникам суда, что присяжные вынесут обвинительный вердикт.
Адвокат Тихонова Александр Васильев начал с того, что потребовал роспуска всей коллегии присяжных, а когда судья Александр Замашнюк заявил, что это невозможно по нормам УПК, коллега Васильева Геннадий Небритов, представляющий интересы Хасис, ходатайствовал об отводе заседателей № 1 и № 4.
«Не думал, что до такого дойдет, но я поддерживаю ходатайство», — обратился к суду Тихонов. «Вынуждена поддержать, — добавила Хасис. — Если это правда, от этого зависит моя жизнь дальнейшая. А я хочу домой».
Слово судья дал и присяжным. Заседатель № 1 пояснил, что действительно читает материалы в СМИ, но лишь с той целью, «чтобы понять, кто объективно, а кто необъективно пишет». «И делился я с коллегами исключительно этими соображениями, а вопросы виновности я оцениваю только по тому, что услышал в суде», — объяснял присяжный, за несколько минут до этого ставший старшиной коллегии — присяжный № 5, который исполнял эти обязанности раньше, все-таки выбыл по болезни. Ему стало плохо на заседании в минувший четверг, а в воскресенье его госпитализировали. По той же причине — проблемы со здоровьем — выбыли еще два заседателя — № 2 и № 16.
Судья Замашнюк, 40 минут проведя в совещательной комнате, решил, что оснований для отвода присяжных № 1 и № 4 нет и они могут продолжать участие в процессе. На что от защиты последовал отвод самому судье. В этом ходатайстве Замашнюк также отказал.
По существу процесс начался только ближе к середине дня. Прокурор Борис Локтионов объявил, что у обвинения есть еще один свидетель, которого не допрашивали ни на следствии, ни в суде.
Им оказался Сергей Голубев по кличке Опер — лидер националистической организации Blood & Honour, фамилия которого уже не раз звучала в суде, а также в беседе самой подсудимой Хасис с оперативниками ФСБ.
На предыдущем заседании Голубев упоминался в показаниях лидера «Русского образа» Ильи Горячева, который сообщил следователю (присяжным показали видеозапись его допроса, так как в суд он не явился), что Опер возглавляет организацию «Кровь и Честь — Комбат-18» (Blood & Honour) и разделяет идеи Тихонова о необходимости вооруженной борьбы с системой. Также, по словам Горячева, Голубев знал о причастности Тихонова к убийству Маркелова.
Хасис же, в ходе следствия не дававшая показаний по предъявленным ей обвинениям, беседовала с оперативниками ФСБ (аудиозапись была ранее опубликована в «Газете.Ru») и сообщила им, что Опер сейчас решает, действовать ли ему «в легальном поле» или «нахавать денег и уехать куда-нибудь в леса». По словам Хасис, у лидера Blood & Honour может быть оружие, а его целью могут стать сотрудники правоохранительных органов или «тот же Горячев».
По словам Голубева, прийти в суд его убедило как раз то, что подсудимые о нем «рассказывают всякое». «Очень мне надоело читать: Опер тут, Опер там. Ваххабитом уже назвали, это последней каплей стало», — вещал с трибуны свидетель.
Подсудимые появления Опера явно не ждали и удивленно о чем-то переговаривались. Хасис посреди допроса решила пересесть на скамейку в глубине аквариума, за спину Тихонова, и время от времени поглаживала своего гражданского мужа по спине. «А еще я читал в интернете про эту прослушку, которая в квартире у них была. Там они говорят: «Опера надо е*нуть». Не тебе решать, кого убивать, а кого нет», — не унимался свидетель, перегнувшись через трибуну и глядя прямо на Тихонова.
Голубев заявил, что знает подсудимого с 2003 года. Тихонов ответил, что видит этого человека впервые в жизни.
Согласно показаниям свидетеля, познакомились они на концерте группы «Коловрат» в 2003 году. На уточняющий вопрос прокурора, был ли Тихонов националистом, Голубев разразился тирадой: «Я националист. Я люблю свою родину, свою нацию. Я думал, что мы оба националисты. Такие вопросы не принято задавать, но это вроде как подразумевалось, мы с ним обсуждали политику. А тут я мониторил процесс, и он говорит, что не русский националист. Этого я не понимаю. Можно отрицать убийство, но зачем отрицать убеждения? Но это хозяин барин, как говорится. Каждому свое». «Это уж точно», — усмехнулся в аквариуме Тихонов.
После встречи на концерте, продолжал Опер, до 2007 года постоянной связи с Тихоновым у него не было, пока будущий подсудимый сам не вышел на него, прислав свой ник в скайп и попросив написать. Они общались в основном в интернете, несколько раз встречались, обсуждали «правое движение» и «русское национальное сопротивление». Тихонов считал, что правое движение перешло на новый уровень после убийства в Москве антифашиста Алексанра Рюхина в 2006 году. «Он восторженно об этом отзывался, говорил, что так и надо поступать, проводить такие акции как можно чаще и тому подобное», — рассказал Опер, добавив, что Тихонов говорил ему, что его самого разыскивают за это убийство, но в подробности собеседник не вникал. «Он говорил о народовольцах, эсерах, Ирландской республиканской армии (ИРА). Говорил, что русским националистам тоже пора радикализироваться. Эсеры были для него образцом», — продолжал Голубев.
В одном из таких разговоров Тихонов поинтересовался, не хочет ли лидер Blood & Honour «вступить в боевую группу против врагов русской нации — антифашистов, сотрудников правоохранительных органов и власть имущих».
«Я ему сказал: тебе терять нечего, я понимаю твой ход мыслей. Но у меня нет проблем с правоохранительными органами, меня никто в розыск не объявлял. И я ему отказал, в общем-то, в этом». После этого отказа встречи прекратились, общение продолжилось только в интернете.
С Горячевым Голубев тоже знаком и не отрицал этого в суде. Он сообщил, что в январе 2009 года года, 15-го или 16-го числа, лидер «Русского образа» предупредил его, что «в ближайшее время могут быть облавы на правых, серьезная ситуация может быть, мол, будь осторожен». «Я его слова не очень близко к сердцу принимал, он, знаете, такой домашний, не очень подходит под образ русского националиста, ну как мне кажется, — морщился при упоминании Горячева свидетель. — Но 17-го числа я все равно был уже в Праге». 19 января 2009 года в Москве были убиты Маркелов и Бабурова.
Когда Опер вернулся в Москву из Праги, с Тихоновым он не общался еще некоторое время: тот не выходил на связь в скайпе. А когда в феврале 2009 года лидер Blood & Honour стал читать о расследовании убийства адвоката Маркелова в СМИ, он обнаружил стоп-кадр с видеозаписи с камер наблюдения на сайте издания Lifenews. «Там кадр — человек запечатлен во время движения. Я сразу подумал, что это Никита Тихонов. Я, конечно, не эксперт. Но там была характерная его походка. Заносит ногу так в движении, — Голубев силился показать, как именно подсудимый ставит ногу, но из-за трибуны было не видно. — Для человека, который его знает, это бросающаяся в глаза особенность».
«Тихонов вышел на связь где-то в марте, — продолжал после неудачной пантомимы свидетель. — Он хвалил эту акцию, убийство Маркелова, говорил, что надо ставить в пример такие радикальные действия. Что там таджиков бить по подворотням, надо четко видеть врага». О своей причастности к убийству адвоката и журналистки Тихонов Голубеву не говорил.
Свидетель также рассказал, что через несколько месяцев после убийства Маркелова и Бабуровой получил с неизвестного адреса заявление некой «Боевой организации русских националистов» (БОРН), которая брала на себя ответственность за это преступление. Кто ее прислал — неизвестно, сообщил Голубев, но вспомнил, что ранее заявление, подписанные БОРН, получал от Горячева — письмо с фотографией отрезанной головы «выходца из Средней Азии».
Перед тем как уйти, свидетель подтвердил, что является лидером организации Blood & Honour, но его самого интересует в основном музыкальное творчество правых групп: он организует концерты и следит за репутацией музыкантов-националистов — например, с Горячевым Голубев познакомился, когда узнал, что кто-то из группы «Хук справа», близкой к «Русскому образу» употребляет наркотики. Свидетель собирался «серьезно поговорить» с Горячевым, «потому что это позор для правой сцены», но Тихонов уговорил его не бить лидера легальной националистической организации. Хасис, на которую Опер в суде смотрел волком, он лично не знал. «Но Никита говорил, что есть некая девушка, у которой за плечами много хороших и добрых дел», — заключил Голубев.
Покидающего зал свидетеля подсудимые проводили апплодисментами.
«Ну чего, будем?» — прошептал Тихонов соседке по скамье подсудимых. «Давай», — шепотом же откликнулась Хасис и захлопала в ладоши. Оба усмехались и о чем-то переговаривались.
— Что это такое, Тихонов? — возмутился судья Замашнюк.
— Аплодисменты принципиальному человеку, который пришел изобличить преступника, ваша честь, — стер с лица улыбку Тихонов.
Заседание продолжится во вторник в 11.00, постановил судья. У прокуратуры остались еще какие-то доказательства, которые она намерена продемонстрировать присяжным. В частности, как ожидается, будет исследована видеозапись с Пречистенки, где Тихонов дает показания на месте. После задержания он признался в двойном убийстве, но потом отказался от этих показаний, заявив о пытках и шантаже.
